Река меж зеленых холмов - Евгений Валерьевич Лотош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Палек, на связь. Канса в канале».
«Палек в канале. Привет, Каси, солнышко ты мое рыжее. Как дела?»
«Нормально. Лика, со мной только что разговаривала Кампаха. Ей дали разрешение действовать по своему усмотрению. Передай Яни, что спецотряд вылетает в Джамарал, а оттуда, замаскированный, двинется к Тахтахану. Она будет держать связь».
«Я, конечно, передам, только почему бы тебе самой ей не рассказать? С ней тебе связаться ничуть не сложнее, чем со мной. Каси, что-то случилось? У тебя голос какой-то странный».
«Нет, ничего. Я просто забыла, что и сама могу с ней общаться. Сейчас свяжусь, не беспокойся. Коне…»
«Нет, погоди-ка. Я сейчас пройду».
«Не надо! День же!..»
«Отбой».
Пару ударов сердца спустя мягкий стук подошв возвестил о том, что Палек сконденсировался из воздуха и опустился на пол. Канса не пошевелилась. Ей не хотелось, чтобы муж увидел ее лицо.
– Лика, тебя увидят, – глухо сказала она. – Сейчас день. Кто-нибудь войдет…
– А я занавески вокруг комнаты задернул, – беззаботно откликнулся ее муж. Он сел рядом с ней на кровати и потормошил за плечо. – Эй, Каси! Ты чего какая-то скучная? Я тебе так опротивел, что смотреть на меня не можешь?
Каси повозилась, поворачиваясь на другой бок, и, скорчившись, уткнулась ему лицом в живот.
– А я-то думал, что в моем брюхе нет ничего романтического, – озадаченно сказал Палек, поглаживая ее по плечу. – Каси! Да что с тобой? От тебя грустью и печалью тянет, как из колодца на болоте! Каси! Да скажи что-нибудь! Кто тебя обидел?
– Лика, – Канса ухватила его руку и крепко сжала, – я не хочу становиться Демиургом. Вообще не хочу.
– Шо? – ошарашенно спросил Палек. – Что значит – не хочу? Для тебя носитель почти дозрел, еще период-другой – и трансформация.
– А я не хочу.
– Так… – Палек освободился от ее хватки и одним рывком подтянул ее к себе на колени, заглядывая в лицо. – Похоже, тебе и в самом деле что-то на голову упало. Большое и тяжелое. Касечка, золотце, почему не хочешь?
– Я никто, Лика, – пробормотала Канса, укладывая голову ему на плечо. – Вы все… Ты, Карина, Яни, Семен и остальные – вы все уникальны. Все выдающиеся личности. Все готовы мир перевернуть и по-своему переделать. А я кто такая? Просто девчонка из захолустья, с плохоньким образованием, жизни не знающая, ничего не понимающая и не умеющая толком. Зачем я тебе, Лика?
– Затем, что я тебя люблю, – тихо выдохнул Палек ей в ухо. – Я тебе раньше разве не говорил?
– Говорил. Только, Лика, любовь – она не вечна. Остынет физическое влечение, кончится и любовь. А мы с тобой останемся. И что мы станем делать? У нас ведь почти ничего общего, понимаешь? Ты – бушующий огонь, я – тихая текучая вода. Тебе интересно закапываться в свои проекты, что-то исследовать, вычислять, строить, пробивать – в общем, мир преобразовывать. Биката тебя позвал – и ты с радостью сбежал от рутины. От меня. Тс-с, Лика, я же не упрекаю. Ты такой, какой есть. Но мне хочется только уютного домика, отзывчивого мужа и трех-четырех ребятишек, чтобы носились толпой по дому и двору в компании большой собаки, опрокидывали мебель, дрались и мирились, а я утирала им слезы и заклеивала ссадины пластырем. Ты – исследователь и первопроходец, а я просто глупая курица. Мы с тобой не уживемся, Лика, я это хорошо поняла за последнее время.
– Глупости говоришь, – решительно сказал Палек, крепко прижимая ее к себе, словно испугавшись, что она сейчас вскочит и убежит. – Каси, чем бы я ни занимался, я все время жду вечера, чтобы увидеть тебя. Разве нам плохо вместе?
– Нет, Лика, хорошо. Сказочно хорошо. Но сказка долго не длится. Рано или поздно волшебная принцесса снова становится оборвашкой, а ее прекрасный скакун – болотной жабой. Лика, я знаю, что ты меня любишь. Я не брошу тебя до тех пор, пока тебе нужна. Но однажды любовь кончится, и тогда я тихо уйду. И я не хочу становиться Демиургом. Я вернусь в Катонию, найду себе уютного домашнего мужа с солидным брюшком, заключу с ним пожизненный контракт, нарожаю ему ребятишек и в свое время спокойно умру в окружении детей и внуков. А Ирэй я удочерю, мне наверняка разрешат.
– А я? Что стану делать я? – растерянно спросил Палек. – Я так и останусь один?
– Ты не один, Лика. У тебя есть две сестры и куча хороших друзей. С Миованной ты скоро на равных сможешь общаться, Камилл к тебе единственному изо всех нас без иронии относится. Вы все прекрасно подходите друг другу, недаром же вас вместе собирал Демиург. А я в вашей компании случайная. Зацепило водоворотом и тащит. Нет, Лика, космические возможности не для меня. Я просто не знаю, что с ними делать. Родиться, жить и умереть – такова судьба человека. Таким путем пройдут все мои друзья, родители, родственники, таким путем пройду и я. Прости, Лика, но я так решила.
– Родители… – пробормотал Палек, баюкая ее на груди. – Каси, тебе грустно, что они умрут, а ты останешься жить?
– А… да, наверное. И это тоже.
– Но ведь они все равно умрут раньше тебя. Детям всегда приходится переживать родителей, такова жизнь. И родители, заводя детей, заранее смиряются с мыслью, что те их переживут. Ты не должна чувствовать вину.
– Если дети умирают в свой черед, то для вины нет места. Таков естественный ход вещей. Но когда знаешь, что они умрут, а ты останешься жить вечно… Так нечестно, Лика. У тебя нет родителей, тебе не понять.
– Проблема родственников, будь она неладна… – процедил Палек. – Каси, а давай, мы и твоих отца с матерью трансформируем? Я поговорю с Семеном и Дзи…
– Нет, Лика. Я же все-таки не совсем дура. У мамы и папы есть свои привязанности. Думаешь, мама согласится жить вечно, зная, что тетя Мацура умрет? И у Мацуры есть свои друзья и родственники. Цепная реакция, а в конечном итоге – планета, населенная одними Демиургами. Лика, такого нельзя допускать. Миллиард с лишним Демиургов, и у подавляющего большинства из них ответственности не больше, чем у обезьяны. Миллиард обезьян с атомной бомбой, и нашей Вселенной конец. Так нельзя. Нельзя дарить силу лишь некоторым, это несправедливо, и нельзя дать ее сразу всем, потому что все друг друга сразу же перебьют.
