Лекции об искусстве - Джон Рескин

§ 20. Его рисунки падающей воды с особым выражением тяжести

Он достигает этого выражения силы в падающей или текущей воде посредством смелой и полной передачи ее форм, он никогда не теряется и не теряет своего сюжета в плеске водопада; присутствие духа никогда не покидает его, в то время как он сходит вниз; он не ослепляет нас брызгами, он не маскирует облик водопада его собственной драпировкой. Немного рассыпчатых белил или слегка потертая бумага скоро дадут эффект безразличной пены; но природа дает еще кое-что, кроме пены, она показывает под ней и сквозь нее любопытное очертание превосходно изученной формы, которую природа придала каждой волне и линии водопада, и вот к этому-то разнообразию известного характера Тернер всегда и стремится, отвергая, насколько это возможно, все, что скрывает или поглощает его. Так, в верхнем водопаде Тиза, хотя весь бассейн водопада синий и туманный от подымающихся паров, внимание зрителя, главным образом, направляется к концентрическим поясам и нежным изгибам самой падающей воды, и невозможно выразить, с какой бесподобной точностью они передаются. Они составляют характеристичную черту могучего потока, спускающегося без помехи или перерыва по узкому руслу, и расширяющегося по мере падения. Они выражают постоянную форму, которую такой поток принимает, спускаясь, а между тем мне кажется, было бы трудно указать на другой случай, где они были бы переданы в живописи. В водопадах работы даже лучших наших художников вы найдете только прыгающие линии параболического вида и плескающуюся бесформенную пену; вследствие этого, хотя им и удастся заставить вас понять быстроту воды, они никогда не дадут вам почувствовать тяжесть ее; поток в их изображении кажется быстродействующим, а не опрокинутым навзничь, скачущим, а не падающим. Вода, правда, делает небольшой скачок, она прыгает с плотины или через камень, но она сваливается при высоком водопаде в роде данного,

§ 21. Место, где великие водопады покидают свое ложе и падают, в изображении Тернера

и когда мы потеряем параболическую линию, дойдем до положения цепи; когда мы теряем прыжок водопада и доходим до его ныряния, мы начинаем действительно чувствовать его тяжесть и ярость. Там, где вода делает первый прыжок, она, так сказать, спокойна, владеет собой, неинтересна и математично рассчетлива, но она проявляет себя вполне, когда видит, что попала в беду и что ей приходится сделать бóльший прыжок, чем она рассчитывала; тогда то она начинает изгибаться, извиваться, выбрасывать пояс за поясом, растягивая их все более яростно в своем падении, высылать похожие на ракеты остроконечные, свистящие стрелы по бокам в поисках за дном. И вот это то расслабление, эта безнадежная передача своей тяжелой силы на волю воздуха особенно хорошо выражены у Тернера, а в особенности в нашем примере; другие наши художники, придерживаясь параболической линии, если они не теряются в дыме и пене, делают свои водопады как бы мускулистыми и упругими, и они могут счесть себя счастливыми, если сумеют удержать свою воду от остановки. Я убежден, что величие движения, которое Тернер передал посредством этих концентрических, отвисших линий, должно чувствоваться даже тем, кто никогда не видел высокого водопада и поэтому не может оценить удивительной верности этих линий природы.

В картине Цепной мост через Тиз безропотность и покачивание воды взад и вперед еще более замечательны, и в то же время нам дается другая характерная черта большого водопада: ветер, подымаясь вверх с долины против течения, подхватывает брызги с краев и несет их обратно наверх в виде маленьких оборванных, перевернутых лоскутов и нитей, имеющих нежный вид среди мрака на левой стороне. Но мы должны иметь немного больше понятия о характере бегущей воды, прежде чем мы будем в состоянии оценить рисунок как этого, так и всякого другого из потоков Тернера.

Когда вода, не особенно обильная, течет по каменистому руслу, которое часто прерывается углублениями, так что вода имеет возможность время от времени на своем пути отдыхать во рву, тогда она не достигает в своем движении непрерывной быстроты.

§ 22. Разница в действии воды непрерывно текущей и прерывающейся: прерывающийся поток наполняет углубления своего русла

Она останавливается после каждого прыжка, свертывается и как бы отдыхает немного, а затем продолжает свой путь опять, и если, находясь в таком сравнительно спокойном состоянии, она натыкается на какую-нибудь преграду, вроде скалы или камня, то она разветвляется и обходит их по обе стороны с небольшим количеством покрытой пузырями пены: встретив ступеньку на пути своем, она легко прыгает с нее и затем, после некоторого бурления на дне, опять останавливается, словно, чтобы перевести дух. Но если ложе идет по продолжительному наклону, но не особенно изрытому рытвинами грунту, так что вода не может отдыхать, или если собственная масса воды будет настолько пополняться свежим притоком ее, что ее обычные места для остановки окажутся не достаточными для нее, и ее постоянно будет выталкивать из них следующее за нею течение, прежде чем у нее хватить времени успокоиться, тогда быстрота ее, конечно, будет прогрессировать с каждым пройденным ею ярдом; толчок, полученный при одном скачке, передается следующему, пока весь поток не превратится в массу с бешеным, все возрастающим движением. И когда вода в таком состоянии натыкается на преграду, она не обходит, а перескакивает ее, как скаковая лошадь, а когда она доходит до углубления, то она не вытекает, сперва наполнив его лениво с другой стороны, а кидается в него и выходит опять на другую сторону, как корабль, который бросается в углубление, образованное волной в море. Вследствие этого весь вид русла потока меняется, и все линии воды приобретают другой характер. Спокойный поток представляет последовательность прыжков и луж, скачки легки, упруги, параболичны и производят сильный всплеск, вскакивая в наполненные водой рвы; затем получается