Настоящая фантастика – 2011 - Александр Николаевич Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Замок завораживал красотой и уродством. Порс подозревал, что в его восприятии уродство это порождено лишь неспособностью простого смертного в полной мере понять и оценить великий замысел неведомого древнего зодчего.
Он и не пытался этого сделать. Чувствуя себя крошечной человеческой пылинкой в тени древних стен, он бродил по стенам, коридорам и подземельям. Его везде встречали сдержанно, но доброжелательно, и повсюду мог он ходить свободно.
Даже будучи лишен свободы, он не чувствовал себя пленником.
Этим утром молчаливый слуга принес Порсу комплект одежды гораздо более строгого вида. Когда Порс, одевшись, появился во дворе замка, замершие двумя растянувшимися через весь двор шеренгами друг напротив друга слуги обозначили ему путь, упирающийся в двери покоев госпожи.
Чувствуя сильное волнение, Порс перешагнул порог и оказался в обширном светлом зале, где ждали его изысканно сервированный стол, обильный завтрак – и хозяйка.
Завтрак протекал в основном в молчании. Но вот был задан очередной вопрос, и пришла пора на него отвечать.
И Порс ответил правду.
И удивился этой правде сам.
– Это одно из самых спокойных мест в мире, что я только встречал за время своих странствий.
– Спрашивайте, смертный, – подбодрила хозяйка, видя его замешательство. К еде, которой был щедро уставлен огромный стол, она так и не прикоснулась – впрочем, как и сам Порс.
– Как вышло так, что об этом месте никто не знает? Оно кажется таким…
– Древним? – закончила за него хозяйка замка.
– Да, госпожа.
– Мы слишком удалены от цивилизации. Живем просто и замкнуто, – ответила хозяйка. – Мало кто слышал о нас, еще меньше видели нас, и уж точно никто никому никогда о нас не рассказывал.
Она вновь улыбнулась.
Порсу в который уже раз стало не по себе.
Он знал, что в своем головокружительном бегстве сильно отклонился к северу от привычных морских путей и воздушных трасс, стремясь сбить со следа имперских ищеек. Карты этих негостеприимных мест были на редкость неточны, и северные их пределы испещряли белые пятна. Однако Порсу было известно наверняка, что и сам приютивший его остров, и венчавший его замок не были нанесены ни на одну из карт. То, что он отыскал его, не ища, в лихорадочной спешке своего отчаянного бегства, было лишь волей случая, игрой провидения, счастливой случайностью.
Счастливой ли?
Порс подозревал, что и остров, и замок пребывали в безвестности для всего остального мира по единственной, очень простой, причине.
Никто и никогда раньше не возвращался от их берегов и стен, чтобы поведать об этом месте людям.
Но он должен был уйти.
Любой ценой.
Каждый миг своего пребывания на острове он помнил о той буре, что собиралась в покинутом им мире и о которой он должен был предупредить свой народ.
Порс собрался с духом.
– Моя госпожа, – начал он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Да, смертный? – существо, распятое на деревянной раме, смотрело на него не мигая, чуть склонив к плечу свою изящную головку.
Даже если бы Кларисса не называла его так практически каждый раз, когда к нему обращалась, Порс все равно ни на миг бы не забыл о пропасти, разделявшей его и хозяйку замка.
Чувствуя себя жалкой мышью, оставшейся наедине с котом, Порс старался сохранить чувство собственного достоинства и продемонстрировать хозяйке свои рассудительность, независимость и бесстрашие.
Даже будучи калекой, она сохраняла в себе несгибаемый дух вкупе с непостижимой внутренней силой. Присутствие этой силы Порс чувствовал, находясь рядом с ней, постоянно. Мурашки разрядов кололи его кожу и топорщили волосы, словно он находился в центре грозы.
Если бы он не был человеком нового времени, верящим во всемогущество науки, то назвал бы силу, которой лучилась хозяйка замка, магией.
Или волшебством.
– Моя госпожа, – Порс поднял взгляд и посмотрел прямо в бездонные глаза искалеченного создания напротив. – Я бесконечно благодарен вам за спасение моей ничтожной жизни. Я в неоплатном долгу перед вами и вашими подданными, приложившими столько усилий для того, чтобы я смог наконец поблагодарить вас лично.
– Но? – смеялись глаза из-под путаницы волос. – Я слышу явное «но» в ваших словах, смертный.
– Я не смею больше занимать ваше внимание своей скромной персоной, – сказал Порс. – Долг, приведший меня сюда причудливым путем счастливых для меня случайностей, снова зовет меня в путь. Посему не смею более злоупотреблять вашим гостеприимством и хотел бы откланяться.
– И даже не прикоснетесь к завтраку, смертный? Маленьким человечкам свойственно регулярно питаться. Я еще не забыла этого, хотя давно уже не принимала гостей.
Вдоль позвоночника Порса прополз ледяной муравей. За невинными словами стояли долгие, долгие годы, на протяжении которых трапезный зал не видел ни единой человеческой души.
Сглотнув, он продолжил:
– Цепь событий, приведшая меня в вашу гостеприимную обитель, сложна и запутанна. Я не вправе проливать свет на большую часть из того, чему стал свидетелем, равно как и рассказывать о событиях, вольным или невольным участником которых я стал в недавнем прошлом. Могу лишь сказать, что сведения, обладателем которых я стал в итоге своих злоключений, крайне важны как для моего сюзерена, так и для всего народа моей страны. Жизненно важны. Располагая этими знаниями, моя страна сможет дать достойный отпор врагу, чей злокозненный разум замыслил вероломное нападение на мою родину. Мой долг – донести это знание до тех, кто нуждается в нем.
– Иными словами, вы были лазутчиком в стане врага, смертный Порс? – спросила его хозяйка.
– Скорее соглядатаем, – Порс посмотрел ей в глаза. В них не было презрения, которое он опасался там найти, впервые в присутствии хозяйки озвучив цель своей миссии на Восточном Континенте.
Там были любопытство, понимание и сострадание.
И Порс начал рассказывать, чувствуя странную потребность излить душу этому странному, всемогущему деформированному существу – хотя бы для того, чтобы поделиться хоть с кем-то тем тяжким грузом знания, что лежал на его сердце так долго.
* * *
Кларисса следила за выражением лица смертного, рассеянно перебирая в пальцах пряди волос.
В голосе Порса явственно слышалась дрожь крайнего волнения. Он был предельно откровенен с ней в эту минуту.
Слыша его голос, Кларисса, как наяву, видела
