Голубая кровь (СИ) - Гордиенко Татьяна Васильевна

— У неё больше нет ран? — удивился Артур. — Но ведь взрыв был мощным и даже наш Рэм очень пострадал, а ведь он сильнее Стеллы.

- Это Рэм спас Стеллу? — спросил Беглар.

— Да, мы считали поначалу, что они погибли, но минут через пятнадцать после взрыва увидели полуживого Рэма, который нёс Стеллу, — подтвердил Дик.

«Увы, но он нёс Лэс-Теру», — подумала Нейман, её сердце разрывалось от тревоги за судьбу Стеллы.

— Тогда всё понятно, — заключила вслух Нейман. — Рэм ещё до взрыва нашёл её, вероятно потерявшую сознание или сильно избитую, и догадался завернуть в плащ. Сражение, скорее всего, было жестоким, и потому плащ и Стелла оказались в крови, но только успокойтесь, это вероятней всего кровь Красных Вампиров, ведь на Стелле всего одна рана, да и то не от оружия. Не знаю, что именно произошло в катакомбах, но видимо, когда раздался взрыв, Рэм уже вышел или выходил из подземелий. Поэтому пламя лишь краем коснулось их. Так как взрыв должен был произойти позади, то именно Рэм принял на себя основной удар. Стелла же оказалась прикрытой Рэмом и ещё её спас его прочный броне-плащ. Он поступил очень предусмотрительно. Быть может Рэм, предвидя взрыв, о котором я его предупредила, сознательно накрыл Стеллу плащом, чтобы хоть как-то защитить её от огня. Так или иначе, он действовал как настоящий врач, который жизнь пациента ставит выше своей.

— Очевидно, что так и было, — согласился Артур.

— Я пойду к дочери, — Мириам встала.

— Нет, к ней нельзя! — воскликнула Нейман, возможно более поспешно, чем следовало. — Стелла сейчас спит и её нельзя тревожить. Ей нужен покой.

— Я только погляжу на неё, Нейман, — сказала Мириам. — Чего ты так разволновалась?

— Прошу вас, подождите немного, — попросила Нейман, и у неё всё похолодело внутри, так как если Мириам пойдёт в спальню Стеллы, то узнает правду и тогда… О том, что будет тогда, Нейман старалась не думать, а только умоляюще смотрела на госпожу Риа.

— Нейман, я мать Стеллы, и я не могу не увидеть её, — возразила Мириам. — Она моя дочь и меня беспокоит её состояние.

— Стелла сейчас спит, но она в ужасном виде. Даже хорошо, что её завернули в плащ, и вы не видели её. Она вся в крови, и вы только испугаетесь, — выкручивалась как могла терианка.

— Что ты говоришь, как я могу испугаться собственной дочери? Нейман, я тоже по образованию врач и видела много крови. Сейчас мы вынуждены прибегнуть к твоей помощи только потому, что я давно не имела врачебной практики.

— Кровь бывает разной, — возразила Нейман, но никто не догадался, какой смысл она вложила в эти слова. — Видеть раны чужого человека и близкого совсем не одно и то же. Недаром большинство хирургов избегают оперировать и лечить своих родственников, ибо работе часто мешают личные эмоции.

— Может, ты и права. Я не могу оставаться равнодушной, видя страдания собственных детей. Прости, что мы тебя беспокоим и вынуждаем лечить Стеллу.

— Нет-нет, госпожа Мириам, мне вовсе не трудно, и я буду хорошо лечить Стеллу, только не тревожьте её пока. Пожалуйста.

— Ну, хорошо, я подожду, пока она проснётся, — согласилась госпожа Риа, сдавшись мольбам терианки.

Нейман облегчённо вздохнула, но это было лишь начало, самое трудное будет впереди. Ведь Мириам, если не сейчас, то вскоре обязательно захочет увидеть дочь, и Нейман это понимала. Пока была получена лишь отсрочка неизбежного разоблачения, за которым последует неминуемый скандал.

— Госпожа Мириам, если вы позволите, то я на некоторое время останусь у вас, чтобы присмотреть за Стеллой, — робко попросила терианка.

— Конечно, Нейман, — улыбнулась Мириам, даже не догадываясь о мыслях Эриндо, — ты просто должна остаться здесь и не только потому, что ты нужна Стелле. В письме, которое оставила нам Стелла, она просит, чтобы я помогла тебе. Ведь у тебя нет дома, а после того, как погибла твоя подруга Эсфирь, ты не можешь жить в доме её крёстной, так как эта женщина сама была вынуждена с детьми покинуть свой дом. Поэтому оставайся здесь, Нейман, и живи, сколько хочешь. Теперь это и твой дом.

— И вы не боитесь того, что с моим появлением в этом доме может кто-нибудь умереть? — спросила Нейман, глядя в глаза Мириам.

— Я не думаю так, — ответила та.

— Нейман, если ты пока не очень нужна Стелле, то не могла бы ты пойти с нами? — достаточно дружелюбно предложил Артур.

— Зачем? — испуганно и настороженно спросила Нейман, боясь покидать дом, пока в нём находится Лэс.

— Ты должна осмотреть Рэма, — пояснил Артур. — Он наш врач, но сейчас не способен сам себя лечить. Мы можем попросить об этом только тебя, Нейман, так как другой врач станет задавать нежелательные для всех нас вопросы. А нам вовсе не нужна огласка того, что произошло сегодня утром, так как есть подозрения, что Красные Вампиры могли спастись, раз выжили Рэм и Стелла. Мы знаем, что ты нас недолюбливаешь, но обстоятельство снова сложились так, что нам необходима твоя помощь.

— Но как же Стелла… — пробормотала терианка, она не была против того, чтобы помочь Рэму, но опасалась оставлять Лэс-Теру одну в этом доме.

— Иди, Нейман, — сказала Мириам, — ты должна помочь человеку, спасшему мою дочь. А я обещаю, что не буду тревожить Стеллу до твоего возвращения, если ты так настаиваешь. Пусть она отдыхает.

— Да, пожалуйста, не заходите к ней. Идёмте, господа, — сказала Нейман и, опустив переднюю половину вуали на лицо, ушла с Артуром и Диком.

Том, Дик и Ратмир сидели в кабинете, а Артур ходил взад-вперёд от окна к двери и обратно, что выдавало его крайнее волнение. Нейман совсем недавно занялась лечением Рэма, выдворив всех из комнаты пострадавшего, но Группе Риска казалось, что прошло уже много часов. Наконец, дверь открылась и терианка сказала, что Рэм пришёл в сознание. Чуть не сбив с ног Нейман, все четверо бросились к своему другу.

— Его жизнь вне опасности? — спросил Артур.

— Я полагаю, что да, — ответила Нейман, вытирая руки. — Он получил рану в живот, но она не глубокая и не угрожает повреждением внутренностей. Что касается ожогов, то они заживут, так как не очень обширны и не прожгли до мяса и костей. Есть мелкие раны, но их можно назвать царапинами. Рэм, правда, как и Стелла, надышался газа, но это терианский газ, и он может привести к временному головокружению и одышке, однако для жизни сам по себе не опасен.

— Ты уверена, что раны не представляют опасности? — усомнился Том.

— Да, но Рэму придётся несколько дней полежать, — предупредила Нейман. — Поверьте мне, всё будет хорошо. Я ведь не раз чуть ли не по кускам сшивала рабов и соседних крестьян-пастухов, которые попали в лапы регетарков. Большинство из них приходилось вытаскивать чуть ли не с того света, а Рэм ещё легко отделался, если пережил такой взрыв, и остался не только жив, но и относительно цел, — сказала Нейман, и затем тихо с подавленным видом добавила: — Я возвращала к жизни многих, но не смогла спасти свою семью и Эсфирь.

— Ты хороший врач, Нейман, и не твоя вина в том, что ты не смогла помочь близким тебе людям, — сказал Рэм. — Так распорядилась жизнь.

— Жизнь… — произнесла с горькой улыбкой Нейман. — Жизнь, это всего лишь длинная дорога к смерти. И для каждого она имеет различную длину, которую не выбирают. Все мы живём ради того, чтобы умереть… И я хочу, чтобы моя дорога оказалась как можно короче!

Схватив вуаль, Нейман выбежала из комнаты.

Том хотел пойти за ней, но его остановил Артур:

— Не стоит, Том, навязываться к ней с сочувствиями и успокаивать её. Она в этом не нуждается. У Нейман сейчас тяжёлый период и её никто не сможет успокоить, ведь совсем недавно она похоронила свою семью, а теперь ей нужно свыкнуться со смертью Эсфири. Видел бы ты Нейман, когда она увидела, что мы принесли Стеллу. В её взгляде не было уже никакой жизни, а ведь совсем недавно она была так сильна и уверена в себе. Я подумал, что если бы Стелла была мертва, то вряд ли бы Нейман пережила ещё и это. Поэтому понятно, что ей не хочется жить.