Лощина Язычников. Книга Блэквелл - Николь Фиорина

Никому из нас не нужно было объясняться. Ни с кем.

— Не слушай их, Фэллон. Они все лгуны, а мы нет, — прошептал я, менее чем в четырёх метрах от нее.

Пальцы ног Фэллон были на краю обрыва, ее расстегнутый свитер трепал резкий ветер. Мои мышцы напряглись. Я думал, что этого было бы достаточно, чтобы быть здесь, но это было не так. Я не знал, что еще делать!

Фэллон посмотрела на меня, и я увидел, как мгновенно изменилось выражение ее лица.

Решительность.

Затем она оторвала свои глаза от моих и посмотрела вниз.

— Я найду тебя, — сказала она, но я не мог понять смысла того, что она говорила, когда мое сердце выпрыгивало из груди.

— Фэллон, нет, — я вскинул ладони, и она сделала один шаг назад.

— Фэллон, ОСТАНОВИСЬ!

Она рванулась вперед, согнув колени.

— Нет!

Она прыгала, а я бежал за ней, не останавливаясь, пока подо мной не исчезла земля и я весь не оказался в воздухе. Затем я держал ее, извиваясь с ней в своих объятиях, пока моя спина не коснулась твердой поверхности океана. Весь воздух вышибло из моих легких. Жестокий холод потряс меня, мгновенное жжение пронзило мою плоть до мозга костей, заморозив меня.

Повсюду меня поглощали воды Атлантики. И Фэллон не была в моих объятиях. Мои руки отреагировали раньше, чем мой мозг. Фэллон не была в моих объятиях!

Фэллон

Я почувствовала, что плыву, и это заставило меня почувствовать себя невесомой.

Я была невесома, и все вокруг меня было черным, кроме того, что было надо мной. На поверхности Джулиан плескался и извивался на месте под солнцем, его ноги выбивались из-под него. До тех пор, пока он был на поверхности.

Этот темный и холодный океан был моими похоронами, моим последним пристанищем. И, может быть, потому, что проклятие будет снято, Джулиан будет жить. Это было все, чего я когда-либо хотела, когда я дрейфовала, дрейфовала, дрейфовала.

На солнце были такие полосы, которые отражались от поверхности воды. Отсюда они выглядели как звезды. Мне было интересно, все ли знают, что у океана есть свое собственное небо, то, где был Джулиан. Небо, которое само по себе было поэзией. Я была уверена, что наверху теплее, чем здесь, внизу, потому что здесь, внизу, холод уже заморозил меня, но на этот раз я была готова. Я не боролась с холодом, когда хотела, чтобы смерть забрала меня.

И смерть была такой тихой, холодной и жестокой, как Джулиан.

Затем Джулиан перевернулся и нырнул под воду, и его голова двигалась взад и вперед, пока он осматривал дно. Именно тогда мое спокойное сердце перестало быть спокойным. Его дикие и полные паники глаза встретились с моими, и он оттолкнулся руками от воды, подплывая ко мне. Я покачала головой, указывая на поверхность, пытаясь сказать ему остановиться! Оставить меня в покое!

Я пыталась двигаться, быстрее погружаться глубже, чтобы увеличить расстояние между нами. Джулиан сжал в кулаке мою одежду, притянул меня к себе, пока я не оказалась в его объятиях. Я боролась с ним, изо рта у меня вырывались водяные пузыри. Море проскользнуло между моими губами, заполнило мою грудь, мои легкие. И мои кости, они были похожи на лед, который раскололся внутри меня, и острые края врезались в мою плоть.

Его глаза были напряженными и отчаянными, когда он боролся со мной, пытаясь вытащить меня из глубины, прежде чем закончится кислород. Его пальцы впились в мою плоть, чтобы удержать меня на одном уровне с ним, но я оттолкнулась от его груди.

Джулиан схватил меня за затылок, и наши отчаянные и побежденные глаза встретились. Его глаза сказали так много вещей в тот момент. Но как только он понял, что я не собираюсь плыть с ним, что я буду бороться с ним каждую секунду пути, его глаза успокоились. Хорошо, сказали его глаза. Я не оставлю тебя.

Мы умрем.

Вместе.

Потом они сказали: Я люблю тебя, Фэллон.

Я покачала головой, умоляя его отпустить меня и спасти себя. В последнем отчаянном усилии, когда мое тело дернулось в поисках воздуха, я попыталась оторвать его тело от своего. Джулиан отказывался отпускать меня. Он только крепче прижал меня к себе.

Затем он снял маску и прижался своим ртом к моему, вдыхая в меня весь свой последний глоток теплого воздуха.

Вместе мы тонули, тонули, тонули, как и каждый раз, когда мы целовались. Он никогда не переставал бороться, и я любила его.

Мысль обо всем этом что-то изменила во мне.

Вместо того чтобы замедлиться, казалось, что все движется вспять, ускоряется, ускоряется. Моя кровь была похожа на лучи лунного света. Ледник пробежал по моим венам. Вокруг меня была уже не черная бездна, а мягкое белое свечение, освещающее окрашенное море. Морское дно зашевелилось, вызвав песчаную бурю на дне океана. Ракушки, водоросли и песок поднялись и затуманили воду. Глаза Джулиана распахнулись, заметались по сторонам. Это был не он. Все это исходило от меня, и яростная энергия гудела внутри меня.

Со мной что-то происходило. Что-то волшебное.

Я притянула Джулиана ближе, положила ладони ему на грудь и толкала его изо всех сил, пока он не взлетел над водой и не вырвался на поверхность. Его размытая тень было последним, что я увидела. Приглушенные крики Джулиана донеслись до меня из другого мира. С поверхности.

Во мне действительно была магия, и это спасло его.

Я собиралась снять проклятие, и Джулиан будет жить. Я изменю всё.

Облегчение поселилось в моем сердце, когда я закрыла глаза и отдался нежным объятиям Смерти.

Джулиан

Соленая вода щипала мне глаза. Бесконечные волны разбивались о мое лицо! Мои мышцы были истощены, мое сердце все еще было сильным. Я ничего не видел, когда нырнул обратно вниз, продолжая только натыкаться на барьер. Я постучал по нему. Попытался пробить его насквозь. Это было похоже на плексиглас. Непроницаемый. Я закричал под водой, в моей груди горел огонь. Я не мог ее видеть!

А потом песчаная буря улеглась.

Барьер лопнул.

Плыть против океана было все равно что плыть по грязи. Чем дальше я спускался, тем сильнее становилось давление в ушах. Хотя соль жгла мне глаза, я заставил себя открыть их и замахал