Майкл Джексон (1958-2009). Жизнь короля - Рэнди Тараборелли

—  Что? Ты не хочешь получить 500 000 долларов? — удивился Гордон.

Говард покачал головой. «Я позвонил Кэтрин и встретился с ней, — вспоминает он. — Я рассказал, что происходит. Если она хочет пресечь затею с книгой, она должна заплатить дочери 5 миллионов долларов. Она была недовольна, мягко говоря. Я также сказал ей, что не хочу в этом участвовать, что он предложил мне процент, но я не думаю, что это честные деньги. Я посоветовал, чтобы она передала дело своему адвокату».

Потом кто-то пустил слух в прессе, что Майкл предложил сестре 12 миллионов отступных. Один из «писателей-невидимок», нанятых ЛаТойей, говорит, что это неправда. Но чтобы поддержать интерес к своей книге, она заявила, что «предложение» брата было «ужасным, похожим на взятку. Меня ничто не остановит, сколько бы мне ни обещали».

Потом Гордон заявил, что Май ют предложил издателям 84 миллиона, чтобы отменить выпуск книги. Это тоже неправда. Однако выступления Гордона стали причиной публикации небольшой заметки о книге в News Week, так что они принесли желаемый результат.

Один из служащих Майкла говорит, что «на самом деле кто-то представляющий ЛаТойю — не знаю, был ли это Джек Гордон или кто-то другой, — вступили в контакт с его людьми и сказали, что лучше бы ему заплатить большие деньги — миллионы, — если он не хочет, чтобы книга была опубликована. Я был в комнате, когда Майкл принял решение: «Не позволю моей собственной сестре, человеку, которого я любил всю свою жизнь, шантажировать меня. Так и будет». Потом он сказал забавную вещь: «Передайте ЛаТойе, пусть прыгнет в озеро».

«Его не волновала книга ЛаТойи, если бы все написанное там было правдой. Его мать продавала свои воспоминания (в Японии и позже в Америке), но ему было все равно. Просто он не считал, что она будет честной, и это его больше всего расстраивало».

В самом деле, верность ЛаТойи семье была в прошлом. Джек Гордон заявил, что годы, проведенные в родительском доме, который бывший муж Джанет назвал «Домом ужасов», обозлили ее и заставили включить в книгу еще одно страшное обвинение. Он угрожал, что она напишет о том, как Джозеф изнасиловал ее, когда ей было восемь лет.

Кэтрин была в отчаянии.

—  Это неправда, — настаивала она. — Это неправда.

—  Это правда, — отвечал Джек Гордон.

—  Кто тебе это сказал? — требовала Кэтрин. — Это ЛаТойя сказала, что это с ней случилось?

— Нет. Морин рассказала мне об этом.

К этому времени мать поссорилась с этой дочерью, которой было уже тридцать девять лет. Она отрицала обвинение.

Майкл тоже был возмущен угрозой ЛаТойи. Он всегда старался сохранить видимость Джексонов как большой, дружной семьи, несмотря на все происходившее в действительности.

Он позвонил сестре. «Мы сражались с ним по поводу многих вещей — но главной была книга», — вспоминает она. ЛаТойя сказала, что Майкл хотел узнать, было ли что-то критическое в его адрес, она отказалась отвечать. По ее словам, главная проблема — не в ее книге, а в том, что Майкл «ревнует, когда я привлекаю к себе внимание. Он всегда хотел быть самым популярным».

Майкл якобы возмутился: «Я работаю с пяти лет, а ты пришла из ниоткуда. На чем основывается твоя слава?» ЛаТойя ответила, что больше не хочет с ним разговаривать никогда в жизни, и бросила трубку. Она утверждает, что после этого он позвонил ее агенту по рекламе и посоветовал перестать с ней работать (агент отрицает, что именно это послужило причиной того, что он ушел от ЛаТойи), что каким-то образом вынудил ее промоутеров RCA не рекламировать ее продукцию. «Майкл хочет уничтожить меня», — жаловалась она.

На самом деле, если это правда, у нее, единственной в семье, хватило смелости сделать что-то наперекор брату. «Никто из членов семьи не шел на это, потому что он приносил деньги, — отмечал Джером Говард. — Это часть семейного кредо: не зли Майкла, потому что, когда он тебе понадобится, он откажется. ЛаТойя теперь могла забыть о нем. Он бы больше ничего для нее не делал. Она сожгла все мосты».

«Майкл не мог указывать мне, что писать, а что нет, — сказала ЛаТойя репортеру. — Я делаю то, что хочу».

Издатели отказались от выпуска мемуаров ЛаТойи, она передала рукопись их в Новую американскую библиотеку. На момент написания этой книги они еще не опубликованы.

5 сентября 1989 года ЛаТойя, которой было тридцать три года, и Джек Гордон, которому исполнилось пятьдесят, поженились в Рино, штат Невада. По словам ее нового мужа, через два дня ЛаТойя позвонила матери и сказала: «У меня больше нет семьи. У меня нет матери, отца, братьев и сестер».

Чтобы возбудить интерес к своему браку в прессе, пара превратила его в целое событие. Они утверждали, будто никакой свадьбы не было — несмотря на то что журналисты видели подписанную лицензию на брак за двадцать семь долларов. «Это подделка», — заявила ЛаТойя. Говорят, что Гордон попросил прохожего быть свидетелем церемонии и заплатил ему пачкой стодолларовых банкнот.

Сесилия Кунарс провела церемонию. «Я объявила их мужем и женой. Они не были взволнованы и были настроены очень по-деловому. Они поставили подписи и ушли», — сказала Кунарс.

«Лучше бы этого не случилось, — сказал Джермен. — Она не получила моего одобрения. Я серьезно. Тойя знает, что есть вещи, на которые надо получать одобрение братьев». Он стал говорить, как его отец.

«Она не та ЛаТойя, которую знали я или Майкл, — говорит Марлон в ответ на вопрос о свадьбе. — Она изменилась. Я звонил ей вчера, и прежде чем я успел сказать хоть слово, вмешался Гордон. «Она теперь моя жена, — сказал он. — Я хочу слышать все, что она говорит».

Джексоны считали, что ЛаТойя не любит Джека Гордона и вышла за него, только чтобы расстаться с семьей. Гордон сказал, что у них с женой шесть телохранителей, которые готовы в любое время защитить ее от похищения Джексонами.

«Джек все время говорил мне, что Джозеф пытался выкрасть ЛаТойю, что она напугана до смерти. Из его слов я понял, что отец бил ее в детстве», — вспоминает Гэри Бер-вин, который перестал сотрудничать с главой семьи в 1985 году.

«ЛаТойя не была счастливой. У нее были трудные времена в жизни, она нашла человека, которого полюбила и на которого могла опереться, — Джека Гордона, — продолжил Бервин. — И в конце концов сбежала из семьи. Я спрашивал Джека, почему он женился на ней: потому что действительно любишь ее или просто чтобы убедить, что она защищена от когтей Джозефа? Он ответил: «Нет, я действительно люблю ее». И на мое: «Да ладно, давай честно», повторил: «Нет, я правда ее очень люблю».

Джером Говард не был так уверен в словах Гордона. ЛаТойя позвонила ему сразу после того, как он ушел от родителей. «Я предупреждала тебя о моем отце?» — спросила она. «Потом мы говорили три часа, — сказал Говард. — После этого позвонил Джек. Я знал, что ЛаТойя записывала наш разговор на пленку и показала ему. Он понял, что я спокоен — не злился на ЛаТойю, — и хотел увидеться со мной».