Сибирь как колония - Николай Михайлович Ядринцев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дарование самоуправления, водворение правосудия и справедливости для этого несчастного края становится тем необходимее, что Сибирь в продолжение всего прошлого существования испытала много притеснений, несправедливости и неустройств. Эти бедствия начались с воеводского управления; произвол господствовал в Сибири более чем где-либо; край подвергался всевозможным злоупотреблениям, и жизнь его остается далеко не устроенной до последнего времени.
Между тем ныне выступают многочисленные общественные вопросы и нужды, требующие настоятельного удовлетворения. К таким принадлежат: отмена уголовной ссылки, мешающей безопасности и развитию гражданской жизни, организация переселений, устройство бы та инородцев, принятие мер против мироедства и кулачества, улучшение участи золотопромышленных рабочих и многие другие. Наконец, в крае является потребность умственной жизни, стремление к гласности, желание разрабатывать общественные нужды путем печати; общество желает гарантий для личности и защиты от местного произвола. Выражение всех этих нужд проявляется в последнее время довольно определенно и ясно не только в печати, но в ряде заявлений представителей обществ, выраженных ко дню трехсотлетия. Такие заявления сделаны Енисейской, Иркутской и Томской думами, причем положено ходатайствовать о введении реформ. Как выражение этих общественных желаний мы приведем предложение гласного Енисейской думы Скорнякова, принятое думой:
«В нынешнем году, как известно, минет 300 лет Сибири; период, кажется, слишком долгий для того, чтобы развиться, окрепнуть и встать на ноги; но, оглядываясь на прошлое, сердце невольно сжимается, не видя ничего отрадного и ничего прочного. Есть только слабые кое-где зачатки, но все это бледно, чахоточно; видно, что чего-то для развития недостает. Мертвенность эта может удовлетворять только человека, долго жившего исключительно личными интересами, которому чужды всякие интересы своей родины; но для человека, который хоть сколько-нибудь заглядывает в будущее, для человека интеллигентного, для человека, так или иначе заботящегося о благе своей родины, мертвенность эта способна убить всякую энергию к деятельности, вселить опасное чувство равнодушия к жизни своей родины и таким путем убить в ней всякую жизненность и способность к развитию. Не пора ли очнуться нам? Не пора ли заявить свои кровные нужды теперь, на рубеже трехсотлетия Сибири, на ее трехсотлетней тризне? В чем состоят ваши нужды, нужно ли говорить об этом; нужно ли повторять то, что давно уже высказано передовыми людьми Сибири и ее представительницею — печатью? Мне кажется, говорить об этом всегда нелишне, а тем более теперь, когда правительство выступило на путь преобразований и улучшений, когда лица, стоящие во главе управления, призывают общество к совместной с ними деятельности и, наконец, когда с высот престола раздались радостные слова государя, что, вступая на него, он посвятит себя прежде всего делу внутреннего развития, будет служить России, ее благоденствию, надеясь заслужить любовь. Наше трехсотлетнее существование дает нам право говорить о своих пользах и нуждах, и теперь, мне кажется, лучшее для этого время. Нужды Сибири, нужды наши слишком велики и обширны, велики потому, что мы дома почти 300 лет были пасынками России, были обделены всем, за исключением лишь известного законодательного акта 16 июня 1870 г., распространившегося и на сибирскую окраину. Наша мать Россия уже пользовалась многими коренными реформами, мы же, сибиряки, страдая от наших неурядиц, могли только плакаться и завидовать ей. Поэтому-то наши нужды и требования и должны быть обширны и велики; но это не должно смущать нас, потому что, приобретая коренные изменения и улучшения в нашей жизни, мы приобретем залог для нашего лучшего будущего, вступим в общечеловеческие права, делающие жизнь человека похожею на жизнь человека в полном смысле слова.
Наши первые и настоятельные нужды — это введение земства, гласного суда, свободы печати и слова, свободы личности и имущественной неприкосновенности, свободы переселений и прекращения ссылки в Сибирь.
Приобретая их, мы приобретем нужную и великую силу для борьбы с невежеством, с бедностью нашей жизни, произволом суда и администрации, обезопасим свою личность и имущество от вторжения разных хищников Сибири. Вот об этих-то нуждах наших наступила теперь пора, гг. гласные, позаботиться. Нам предстоит об них ходатайствовать пред государем на рубеже нашего 300-летия, чтобы с новыми полномочиями вступить на новый путь общественной самодеятельности для служения благу нашего края»[177].
В этих заявлениях сказываются те ожидания, которые волнуют общество, а также сказывается вся важность переживаемого исторического момента.
Нет никакого сомнения, что развитие страны достигло в. настоящее время известной гражданской зрелости, и момент трехсотлетнего юбилея совпадает с моментом ожидаемого полноправия. Необходимость сибирских реформ до такой степени ясно сознается ныне правительством и обществом, что трудно предполагать, чтобы настоятельные нужды населения не были удовлетворены. Русский народ, совершивший немало заслуг на окраинах, приобретший целую страну, доставивший в эти три столетия огромные богатства государственной казне, конечно, не будет лишен общих гражданских прав. Его способности к самостоятельной жизни, его таланты к самоустройству и общественному хозяйству достаточно выразились в новой стране при самых трудных обстоятельствах. Сибирское население, жившее вне опеки крепостного права, давно приобрело навык к самоуправлению, а борьба с обстоятельствами сделала его развитым, бойким и предприимчивым. В правоспособности свободного сибирского населения едва ли могут встретиться сомнения: к этому самосознанию и самодеятельности уже призывал сибирское общество Сперанский 50 лет тому назад.
Таким образом, после предшествовавшей работы для этого края ожидается еще большее развитие внутренних сил. Если до сих пор народная жизнь и народные стремления в обширной колонии России, слагаясь инстинктивно и почти бессознательно, совершили многотрудную историческую работу, то есть полное основание предполагать, что те же силы, призванные к более сознательной жизни, способны будут тем более доказать свою жизненность при условиях внутреннего самоусовершенствования.
Пробуждение общественной самодеятельности, развитие образования на Востоке и осуществление подготовляющегося университета может создать иную, лучшую роль сибирской окраине, а европейские условия существования придадут этому безжизненному краю свет и тепло цивилизации.
Должно принять во внимание, что, несмотря на трехсотлетие, сибирское общество все-таки исторически молодое
