Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев

– УЗИ, – задумчиво произнес Артем.

– Что вы имеете в виду? – спросил доктор.

– Давайте еще раз проведем исследование и сравним снимки с монитором? – предложил он.

– Но это ведь свежие снимки, что вы хотите увидеть? – недоумевал Альберт Степанович.

– У меня есть одна гипотеза, я хочу ее проверить. Только и всего, – заверил Артем.

– Давайте проверим, – согласился доктор. – Катя, позвольте вашу ногу

Девушка нехотя достала ногу из-под простыни, ей не хотелось проходить обследование в присутствии малознакомого человека.

– Не беспокойся, милая, я уже видел обе твои ноги, пока ты была в отключке, – язвительно заметил Артем.

– Да как вы смеете!? – возмутилась девушка.

– Артем Александрович, не нервируйте мою пациентку, будьте так любезны, – попросил хирург.

– Молчу-молчу, – Артем изобразил пальцами, как застегивает рот на молнию.

Доктор смазал датчик контактным гелем и приложил его к бедру девушки в том месте, где отчетливее всего была заметна динамика на снимке. Он провел датчиком сначала вверх затем вниз, чуть сместился вправо.

– Ваша гипотеза подтвердилась? – доктор поднял глаза на Артема.

Мужчина молча перехватил датчик и направил его выше, Катя вздрогнула от его нежелательного прикосновения. Артем остановил датчик на бедре и попросил доктора прибавить интенсивность излучения. Повинуясь его просьбе, доктор отрегулировал мощность.

– Еще, – потребовал Артем.

– Нельзя, большее излучение может вызвать непроизвольное разрушение в тканях, – аргументировал Альберт Степанович.

– Да бросьте, док. Вы полчаса назад собирались ампутировать эту ногу. Хуже не будет, – убедил его Артем.

Интенсивность излучения теперь стояла на максимальной отметке. Артем массировал датчиком выбранный участок ноги Кати и неотрывно следил за монитором. Десять минут спустя доктор предпринял еще одну попытку переубедить Артема, но он был непреклонен.

– Следите за монитором, – приказал Артем, и доктор послушался.

Вновь повисло напряженное молчание. Катя смирилась с тем, что из исследователя превратилась в испытуемую. Она смотрела в ярко-белый потолок и слушала бег часовой стрелки в настенных часах над головой. Оба мужчины продолжали пялиться в монитор, они следили за ним настолько внимательно, что забывали моргать.

– Ай, – вскрикнула Катя, атрофированную ногу свело судорогой. – Что происходит? – Катя переводила испуганный взгляд с одного мужчины на другого.

Артем отложил датчик и попросил доктора распечатать свежие результаты исследования.

– Сейчас объясню. Дело в том, что ультразвук обладает выраженным обезболивающим, спазмолитическим, противовоспалительным, противоаллергическим и общетонизирующим действием. При этом он еще и стимулирует крово- и лимфообращение, а также процессы регенерации; улучшает трофику тканей.

– Что? – переспросила Катя.

– Трофику тканей. Проще говоря, обеспечивает совокупность процессов питания клеток и неклеточных элементов различных тканей. Твоя мышечная ткань была поражена вирусом, это повлияло на двигательную функцию. Ультразвук благотворно воздействовал на клетки, частично восстановив их функцию, поэтому ты испытала мышечный спазм. Так понятнее? – на этот раз без усмешки спросил Артем.

– Да, кто вы такой, черт возьми? – Катя была в равной степени поражена познаниями Артема в медицине и раздосадована тем, что не она совершила это открытие. Ведь она именно себя наделила ответственной миссией спасти человечество. А теперь выходило, что у нее ничего не выходило. Ей бы радоваться, но она была смущена.

– Я главный инженер «Заслона». Я создал этот и другие аппараты ультразвукового исследования. Можно сказать, я отец этой машины, – Артем улыбнувшись, указал головой на аппаратуру.

– Вот снимки. Тут есть небольшое улучшение в тканях, – доктор протянул Кате снимки.

– Точно. Совсем чуть-чуть.

– Катюша, да ты чего? Это же прорыв! Впервые за всю историю вируса нам удалось обратить его последствия, – глаза доктора заблестели.

– Рано радоваться, – оборвал его Артем. – Этот аппарат не совсем подходит для терапии. С таким излучением при более длительном воздействии мы сможем навредить пациентам. Мне нужно на завод, – Артем поднялся с края Катиной кровати и, не сказав больше ни слова, вышел за дверь.

Артем сосредоточился на работе, ему предстояло изобрести новый аппарат ультразвуковой терапии и настроить частоту волн чуть больше двадцати килогерц так, чтобы она лишь слегка превышала порог чувствительности и при этом не вредила тканям, а восстанавливала их. Это должно было увеличить обмен веществ, усилить синтез белков и нуклеиновых кислот, повысить проницаемость клеточных мембран. И, как следствие, усилить регенерацию. Для того, чтобы осуществить свою идею, Артему пришлось несколько раз разобрать и собрать имеющиеся у него аппараты.

Разработка, сборка и тестирование заняли у него почти два месяца. Экспертов по этой части осталось не так уж и много, поэтому работать Артему пришлось в одиночку. Впрочем, одиночество никоем образом не мешало, скорее даже наоборот. Наедине с собой лучше думается, не нужно тратить бесценное время на споры и поиск истины. Артем всегда лучше других знал, где та самая пресловутая истина. Возможно, он был излишне самонадеянным, но эта черта еще никогда его не подводила, и он надеялся, что в этот раз она снова его не подведет.

Поскольку производство новых аппаратов еще не было поставлено на конвейер, большую часть работы Артему приходилось выполнять руками. Ни пыльной, ни монотонной и кропотливой работы он не боялся. Когда на кону стоят тысячи жизней, к работе относишься иначе. Механическая работа из рутинной превращается в творческий процесс, за одним маленьким исключением: цена ошибки – это не фальшивый мазок на репродукции, это жизнь. Какими бы благородными не были мотивы Артема, сейчас его интересовала одна конкретная жизнь. Он не мог понять, чем зацепила его Катя, но после их встречи, он почти не переставал думать о ней. Вот и сейчас, в очередной раз перепаивая микросхему, он думал о том, что эта машина должна вернуть в ее жизнь движение и легкость, а уже потом спасти всех остальных.

Стрелка часов перевалила за три часа ночи. Артем склонился над проводами, его клонило в сон, то и дело, парень кивал, но успевал вырвать себя из плотных объятий сна. Он не хотел останавливаться, пока не закончит сборку. Артема разбудил грохот. Он все-таки заснул и выронил паяльник. Ударившись о стол, он скатился на пол и если бы Артем не проснулся, то к утру ни от него, ни от его кабинета вполне вероятно ничего бы не осталось. Парень выругался, отключил питание у паяльника и отправился спать на неудобный кожаный диван в коридоре. Сил добраться до дома ему бы все равно не хватило.

Катя вернулась к своей привычной жизни, работа в лаборатории и редкие визиты домой, чтобы немного отдохнуть и привести себя в порядок. Сложно называть домом место, в котором ты лишь иногда ночуешь и хранишь свои немногочисленные вещи. Дом, он там, где тебя