Московия - Сигизмунд Герберштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
96
71 …посетил их и утешал… дал им взаймы несколько золотых… — Трудно сказать, насколько русских пленников, томившихся в железных оковах, «железах», могли подбодрить утешения. Конечно, Герберштейн мог уверять их, что, отправляясь в Москву, он имеет в виду и хлопоты по их освобождению, зависящему в значительной степени от уступок, на которые готов был идти каждый из государей. Однако 20 гульденов, переданных им Герберштейном при посещении в начале марта 1517 г., составляли большую сумму и должны были на какое-то время существенно облегчить участь заключенных. Узники другого государства, каковыми были русские в Вильно, получали содержание от казны, и оно, конечно, было недостаточным. Им, родовитым князьям, не приходилось просить милостыню, как нередко были вынуждены по-ступать несостоятельные арестанты в России, которых специально выпускали для этого на улицы. Но возможность обновить одежду и купить что-нибудь из пропитания должна была высоко цениться в заключении.
Неясно, какого достоинства были деньги, переданные Герберштейном. Первоначально гульдены, в соответствии с названием, были золотыми, но позже их стали чеканить из серебра. Правда, вплоть до середины XVI в. некоторые немецкие государства продолжали чеканить одновременно с серебряными и золотые гульдены, называя их «гольдгульденами». Но каковы бы ни были эти 20 гульденов, Герберштейн с удовольствием получил их назад.
В XVI в. на Руси еще не было банков, то есть официальных посредников при денежных оборотах, они стали создаваться только спустя двести лет. Не стояли на базарных площадях и лавки менял, где на столах, покрытых зеленым сукном, совершались денежные операции (от итальянского «banco» — «прилавок», «скамья», было образовано само название «банк»). Однако прослойка людей, специально занимавшихся деньгами, существовала всегда, сколько существовала торговля, так как это было жизненно необходимо. Кто-то нуждался в срочной ссуде, кто-то опасался брать с собой в дальнюю дорогу, к примеру, из Новгорода Великого в Астрахань, крупную сумму, кто-то хотел выяснить, чего стоят неизвестные ему иноземные монеты, которыми пытается расплатиться с ним покупатель. Монеты чеканились в самых разных странах, они имели разные названия, форму, разный вес, вдобавок распространенным явлением было обрезывание монеты, при котором снятое золото составляло личный доход того, кто ее обточил.
Были широко распространены и поддельные монеты, известные еще со времен Древней Греции, поскольку фальсификация монет появилась почти одновременно с началом их чеканки. Борьба с подделкой денег велась всегда, и всегда она была безуспешной. Например, во времена Герберштейна, в 1533 г., в Москве состоялась массовая казнь жителей Москвы, Смоленска, Костромы, Вологды, Ярославля и некоторых других городов за подделку монеты. Самым распространенным способом подделки было обтягивание железной или медной болванки серебряным, а иногда золотым листком, придававшим монете вид как бы чеканенной из цельного драгоценного металла. Если настоящую золотую монету от поддельной можно было отличить по весу, с серебряной было сложнее. Для всего этого нужны были специалисты-профессионалы, которые за свой труд, естественно, должны были получать проценты с денег клиента. Их работа осложнялась тем, что по законам Божеским, как было прописано в Священном Писании, и по законам страны взимание процентов часто запрещалось.
В реальности на Руси, как и во всем мире, желающие могли, передав меняле определенную сумму, взять от него «меновную запись», своего рода вексель, и по этой бумаге получить у его товарища, коллеги в другом месте свои деньги за вычетом накладных расходов обоих менял.
Роль денежного документа играли и заемные письма, одно из которых было передано Герберштейну Иваном Челядниным. По этому письму, на котором должна была стоять собственноручная роспись князя, доверенному лицу или родственникам надлежало выдать подателю письма обозначенную на нем сумму денег.
97
72 …победа не дала королю ничего, кроме возвращения трех крепостей… — Это были крепости Мстиславль, Кричев и Дубровна.
98
73 Альберт Гаштольд… — Здесь речь идет об Альбрехте Мартыновиче Гаштольде из древнего и знаменитого литовского рода. В разные годы он был воеводой полоцким, виленским, новогрудским, Троцким, канцлером Великого княжества Литовского. Король Сигизмунд предоставил ему право использовать для своих печатей красный воск вместо зеленого, что было привилегией только лиц царствующего дома. В 1506 г. он женился на Софье, дочери князя Василия Михайловича Верейского-Удалого, правнука Дмитрия Донского, который при Василии III впал в немилость и бежал в Литву.
Позже Гаштольд женился на шестнадцатилетней княжне Барбаре Радзивилл, которая спустя несколько лет после смерти мужа в 1539 г. стала второй женой короля Сигизмунда II Августа. Судьба ее была печальной. Супруг долгое время был вынужден скрывать их союз, а когда все же добился признания брака, встретил сильное противодействие со стороны сейма, поскольку в Литве опасались возвышения Радзивиллов. Но сопротивление польских и литовских панов и воевод не шло ни в какое сравнение с интригами королевы-матери Боны (см. «Не раз бывал в путешествиях», прим. 9). Между молодыми супругами царило согласие, и какое-то время они жили счастливо, но очень недолго. Барбара тяжело заболела, и ходили слухи, что ее отравил итальянец Монти, секретарь Боны. По другой версии, непоправимый вред нанесли лекарства, которые она будто бы принимала с целью иметь детей.
99
74 …московит ходил на Казанское царство… потеряв очень много воинов. — Здесь говорится о посылке летом 1520 г. Василием III к крымскому хану Мухаммед-Гирею русских войск. Водным путем отряд вел князь Андрей Булгаков, пеший — князь Иван Ушатый.
100
75 Властью, которую он имеет над своими подданными, он далеко превосходит всех монархов целого мира — Герберштейн едва ли не первый отмечает могущество и практически безграничную власть великого князя московского над подданными. С его легкой руки это утверждение, которое далеко не соответствует действительности, стало общим местом в записках иностранцев о Русском государстве (см. также «И что увижу, расскажу тебе», прим. 103; «Есть земля с горами и долинами», прим. 31).
101
76 …братьям он не поручает крепостей, не доверяя им… — Герберштейн здесь несколько преувеличил деспотизм великого князя московского, хотя права младших братьев Василия III были ограничены еще по завещанию Ивана III: им запрещалось чеканить свою монету, они не могли взимать таможенные пошлины. Однако старшим отец сам выделил земли, Юрию — Дмитров и Звенигород, Дмитрию — Углич, всем
