Гений - Теодор Драйзер

Быстрое продвижение работ так увлекло Юджина — до появления Сюзанны, что он уделял им больше внимания, чем мог себе позволить. Как и в первое время у Саммерфилда, он просиживал ночи над эскизами внутреннего и внешнего оформления зданий, над фасадами и лужайками, над всякого рода сооружениями на островках и так далее. Он часто ездил с Уинфилдом и его архитектором смотреть, как подвигается работа, а также посещал денежных тузов, которых надеялся заинтересовать будущим курортом. Он набрасывал эскизы реклам и планы брошюр, делая зарисовки, и придумывал к ним тексты.

Но потом появилась Сюзанна, и Юджин забыл все на свете. Ее образ неотступно стоял перед ним и днем и ночью. Она занимала его мысли и в издательстве и дома, и во сне и наяву. Им овладела лихорадка, ни на минуту не отпускавшая его. Когда он снова ее увидит? Когда? Когда? Она рисовалась ему такой, какой запомнилась во время танцев в яхт-клубе и на качелях в Дэйлвью. Его терзала неистовая мучительная тоска; как безумец, одержимый одним желанием, одной мыслью, он нигде не находил покоя.

Однажды, вскоре после танцев в яхт-клубе, Сюзанна вместе с матерью приехала навестить Анджелу. Юджин улучил минутку, чтобы обменяться с девушкой несколькими словами, — это было в шестом часу, и он уже вернулся домой. Сюзанна смотрела на него, как зачарованная, не зная, что и думать. Он стал жадно расспрашивать ее, где она была, куда собирается ехать.

— Мы завтра едем к Бентвуду Хэдли, — сказала она. — Пробудем там неделю, а может быть, и больше.

— Вы обо мне часто вспоминали, Сюзанна?

— Да, да! Только не нужно говорить об этом, мистер Витла. Нет, нет, не надо. Я не знаю, что и думать.

— А если бы я приехал к Хэдли, вы были бы рады?

— Ну, конечно, — нерешительно ответила она. — Но вы не приезжайте.

К концу недели Юджин был уже там. Устроить это было легче легкого.

«Я безумно устал, — написал он миссис Хэдли. — Почему Вы не пригласите меня к себе?»

«Приезжайте», — гласил телеграфный ответ, и он поехал.

На этот раз его ждала большая удача, чем когда-либо. В момент его приезда Сюзанна каталась верхом, но как сообщила Юджину хозяйка дома, в близлежащем загородном клубе устраивался в этот вечер бал, и Сюзанна собиралась туда вместе с другими гостями. Миссис Дэйл тоже решила поехать и пригласила Юджина. Он ухватился за это предложение, так как знал, что сможет танцевать с владычицей своих дум. Когда все направлялись к столу, он встретился с Сюзанной в вестибюле.

— Я тоже еду на бал, — сказал он возбужденно. — Приберегите для меня несколько танцев.

— Хорошо, — ответила она, замирая от волнения.

Они отправились на бал, и он записал за собою на ее карточке пять танцев.

— Только будем осторожны, — умоляющим голосом сказала она. — Мама это не понравится.

Из этих слов он понял, что ей все ясно и что отныне она — его сообщница. Но зачем он искушает ее? И зачем она поддается искушению?

— Наконец-то! — прошептал он, обхватив рукой ее талию, когда они закружились в первом танце. — Я так ждал этой минуты.

Она не ответила.

— Посмотрите на меня, Сюзанна, — попросил он.

— Не могу, — сказала она.

— Прошу вас, посмотрите на меня, — продолжал он умолять. — Один раз! Посмотрите мне в глаза.

— Нет, нет, — шептала она. — Я не могу!

— Сюзанна, я без ума от вас! Я, кажется, совсем потерял рассудок. Я не знаю, что со мной. Ваше лицо, как цветок. Ваши глаза — что мне сказать о ваших глазах? Взгляните на меня!

— Нет, — противилась она.

— Эти дни, что я не видел вас, показались мне вечностью! Я считал минуты. Сюзанна, я кажусь вам глупцом?

— Нет.

— Все считают меня умным и способным человеком, даже блестящим. Но вы, вы — самое совершенное существо, какое я когда-либо встречал. Я думаю о вас и днем и ночью. Я мог бы без конца писать вас. Благодаря вам я вновь обрел свое искусство. Если я буду жив, я напишу с вас сто портретов. Вы когда-нибудь видели портрет возлюбленной Россетти?

— Нет.

— Он написал с нее сто портретов. А я напишу с вас тысячу!

Она подняла глаза и посмотрела на него робко, с изумлением, завороженная его страстью, и встретила его обжигающий взгляд.

— О, посмотрите на меня еще раз! — прошептал он, когда она опустила глаза под этим пылающим взором.

— Не могу, — умоляла она.

— Нет, можете. Один только раз.

Она снова подняла глаза, и обоим показалось, будто их души слились воедино. У Юджина закружилась голова. Сюзанна пошатнулась.

— Вы любите меня, Сюзанна? — спросил он.

— Не знаю, — ответила она, вся дрожа.

— Вы меня любите?

— Не спрашивайте меня сейчас.

Музыка смолкла. Сюзанна исчезла.

Он увидел ее лишь много времени спустя; она спряталась от него, чтобы прийти в себя. Словно буря пронеслась над ней, всколыхнув все ее существо. Она испытывала страх, тревогу, растерянность и радостное волнение. Она вернулась в зал и опять танцевала с Юджином, но была уже значительно спокойнее. А затем они вышли на балкон, и там ему удалось шепнуть ей несколько слов.

— Пожалуйста, не надо, — остановила она его. — Мне кажется, на нас смотрят.

Он оставил ее одну, но в автомобиле, по дороге домой, шепнул ей:

— Я буду на западной террасе. Вы придете?

— Не знаю. Постараюсь.

Когда все в доме стихло, Юджин, медленно направился к назначенному месту и стал ждать Сюзанну. Постепенно в огромном доме замерли последние звуки. Пробило час, потом половина второго, и было уже около двух часов, когда дверь отворилась и на террасу выскользнула прелестная фигурка Сюзанны. Она еще не сняла бального платья, на голове у нее был кружевной шарф.

— Я так боюсь, — прошептала она. — Я сама не понимаю, что делаю. Вы уверены, что нас никто не увидит?

— Пойдемте по тропинке на луг.

Они пошли по дорожке, по которой уже шли однажды, когда встретились здесь ранней весной. Низко в небе висел желтый серп месяца, казавшийся в этот поздний час особенно большим.

— Помните, как мы были здесь весной?

— Помню.

— Я тогда любил вас. А вы?

— Нет.

Они шли под деревьями, он держал ее руку в своей.

— Какая ночь! Какая ночь! — воскликнул он, не в силах сдержать томившее его чувство.

Они вышли на поляну. В воздухе чувствовалось августовская сухость. Теплая ночь дышала страстью. Где-то гудел жук, что-то похрустывало, неясные шорохи наполняли тьму. Квакнула лягушка, а может быть, это был хриплый голос сонной птицы.

— Сюзанна, — сказал наконец Юджин, когда тропинка кончилась и они остановились на опушке, залитой ярким лунным светом. — Сюзанна, — повторил он, обнимая ее.

— Нет, — сказала она, — не надо.

— Посмотрите на меня, Сюзанна, — молил он. — Я хочу вам сказать, как я люблю вас. Я не нахожу слов. Смешно пытаться передать мои чувства словами. Скажите, что вы любите меня, Сюзанна. Скажите скорей. Я люблю вас безумно! Скажите, Сюзанна!

— Нет, нет, я не могу! — ответила она.

— Поцелуйте меня.

— Нет.

Он привлек ее к себе и насильно поднял ее голову за подбородок.

— Откройте глаза, Сюзанна. О, боже! Какое счастье! Теперь я мог бы умереть! Большего блаженства в жизни не может быть! Мой цветок! Моя фея! Мое божество! Вы само совершенство! И подумать только, что вы любите меня!

Он стал жадно целовать ее.

— Поцелуйте меня, Сюзанна! Скажите, что вы любите меня. Скажите, Сюзанна! Как я люблю ваше имя! Шепните, что вы любите меня.

— Нет.

— Но ведь вы любите меня?

— Нет.

— Посмотрите на меня, Сюзанна. Умоляю вас, взгляните на меня.

— Да, да, да! Люблю! — с рыданием вырвалось у нее вдруг, и она обвила руками его шею. — Люблю, люблю!

— Не плачьте, Сюзанна, не плачьте, родная! Я совсем потерял голову, я люблю вас! Теперь поцелуйте меня, один только раз. За вашу любовь я готов отдать душу. Поцелуйте меня!

Он прижался губами к ее губам, но она в ужасе вырвалась из его объятий.

— Мне страшно! — воскликнула она. — Боже, что мне делать? Я боюсь! Ради бога, не надо! У меня такой ужас в душе! Что мне делать! Отпустите меня!

Она побелела и, вся дрожа, ломала пальцы.

Юджин ласково притронулся к ее руке.

— Успокойтесь, Сюзанна, — сказал он. — Я больше не скажу ни слова. Вы ничего дурного не сделали. Я напугал вас. Мы сейчас пойдем домой. Успокойтесь. Вам нечего бояться.

Видя ее явный испуг, он сделал над собой усилие, и они направились к роще. Чтобы еще больше успокоить ее, он достал из кармана портсигар, как будто намереваясь закурить, но, убедившись, что она успокоилась, положил сигару обратно.

— Ну, прошло, дорогая? — спросил он нежно.

— Да, но вернемтесь домой.

— Слушайте, Сюзанна. Я пойду с вами только до конца рощи. А дальше идите одна. Я буду стоять на опушке, пока вы не подойдете к дому.