Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В одно прекрасное утро окрестные жители были поражены, увидев, что маленький лорд Фаунтлерой едет на своём пони не с Вилькинсом, а с другим спутником, сидевшим на высокой серой лошади: это был не кто иной, как сам граф. Мысль о такой поездке принадлежала Фаунтлерою. Собираясь сесть на пони, он задумчиво сказал деду:
– Мне очень хочется, чтобы вы поехали со мной. Когда я уезжаю, мне грустно оставлять вас одного в таком громадном замке… Поедемте вместе!
Через несколько минут в конюшнях царило полнейшее смятение, вызванное приказанием оседлать для графа Селима. После этого Селима седлали почти ежедневно, и наконец все привыкли видеть высокого седого всадника на серой лошади, ехавшего рядом с гнедым пони маленького лорда. Эти совместные прогулки верхом среди зелени и по дорогам ещё более сближали друзей. Старику приходилось выслушивать много рассказов про милочку и её жизнь. Во всё время пути Седрик весело болтал. Он обладал таким счастливым характером, что трудно было найти более милого товарища. Часто граф слушал молча, наблюдая за радостным, сияющим личиком. Иногда он приказывал своему молодому спутнику пустить пони в галоп, с гордостью и удовольствием в глазах следил за бесстрашным и ловким мальчиком. Когда же после такой быстрой скачки Седрик, смеясь и размахивая шапкой, снова возвращался к графу, то чувствовал всегда, что в лице деда он имеет искреннего и любящего друга.
Из рассказов внука граф между прочим узнал, что его невестка не вела праздной жизни; да и до того ему стало известно, что все бедные в окрестностях уже хорошо знали её, и когда болезнь, горе или нищета посещали какой-нибудь дом, то у дверей его всегда можно было видеть маленькую колясочку миссис Эрроль.
– Знаете, – сказал однажды Фаунтлерой, – куда бы она ни приходила, её всегда приветствуют словами: «Да благословит вас Бог!» В особенности её любят дети, многие девочки приходят к ней на дом, и она учит их шить. Она говорит, что чувствует себя теперь богатой и ей хочется помогать бедным.
Графу было отнюдь не неприятно узнать, что мать его наследника выглядит такой юной и прекрасной и ведёт себя как настоящая леди, что она популярна среди бедных. Но нередко он тем не менее ревновал её к мальчику, видя, с какой нежной любовью тот относится к ней.
Графу хотелось бы всецело владеть сердцем внука и не знать соперников.
В это утро он оставил свою лошадь на пригорке и указал хлыстом на широкий красивый ландшафт, расстилавшийся перед ними.
– Ты знаешь, что вся эта земля принадлежит мне? – спросил он Фаунтлероя.
– Неужели? – удивился Фаунтлерой. – Как это много для одного человека и как тут красиво!
– А знаешь ли, что когда-нибудь всё это и многое другое будет принадлежать тебе?
– Мне?! – воскликнул Фаунтлерой несколько испуганно. – Когда же?
– Когда я умру, – ответил дед.
– Ну, тогда мне ничего не нужно, – сказал Фаунтлерой. – Я не хочу, чтобы вы умирали.
– Это очень любезно, – ответил сухо граф. – И всё-таки это будет когда-нибудь твоё, и ты будешь графом Доринкортом.
Маленький лорд Фаунтлерой на несколько минут глубоко задумался и молча глядел на широкие равнины, на окружённые зеленью фермы, на прекрасные рощи и луга, на всю эту живописную местность, среди которой из-за деревьев подымалась серая величественная башня огромного замка. Затем он слегка вздохнул.
– О чём ты думаешь? – спросил граф.
– Я думаю о том, – ответил Седрик, – какой я ещё маленький, и о том, что мне говорила милочка.
– Что же она тебе говорила?
– Она говорила, что быть богатым не так легко и что, когда у кого-нибудь так много всего, ему легко забыть, что другие не так счастливы… Она говорила, что богатые должны стараться всегда помнить об этом. Я ей рассказывал, как вы добры, а она ответила мне, что это очень хорошо, потому что у графов много денег и влияния, и, если граф думает только о своих удовольствиях и никогда не думает о людях, живущих на его земле, у них может быть много горя, которое он мог бы устранить, – а ведь этих людей так много и это было бы так грустно!.. Вот я смотрю на все эти хижины и думаю: как я узнаю о нуждах бедных людей, когда буду графом? Скажите, дедушка, как вы сами об этом узнаёте?
Старый граф решительно не мог ответить на этот вопрос, так как всё его знакомство с фермерами состояло лишь в донесениях управляющего о том, кто из них аккуратно платит аренду и кого следует выселить за недоимки.
– Об этом знает Невик, – ответил граф, покручивая нетерпеливо свои седые усы и с видимым смущением поглядывая на внука. – Поедем-ка лучше домой, – прибавил он, – а когда ты станешь графом, постарайся быть лучше меня…
На обратном пути он не проронил ни одного слова. Ему казалось совершенно невероятным, что он, никогда никого не любивший, мог так сильно привязаться к этому маленькому мальчику. Сперва он просто гордился красотой и смелостью внука, но теперь в его чувстве было что-то другое, кроме гордости. Иногда он глухо и сухо посмеивался про себя, думая о том, как приятно ему видеть мальчика около себя и слышать его голос, как хотелось бы ему, чтобы внук полюбил его и был о нём хорошего мнения.
– Я просто выживший из ума старик, – говорил он сам себе, но в то же время
