Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Даже если так, придётся проверить. Они проделали столь долгий путь ради её поисков, и не могут позволить себе проигнорировать любой возможный след.

— Звук пришёл оттуда, — сказал Готрек, затопав по коридору в направлении источника шума.

«Выбор сделан», — подумал Феликс. По его телу пробежала нервная дрожь от страха и ожидания того, что же они обнаружат.

Зловеще звеня костями, скелеты вливались в главный зал и строились в подобие полкового построения людей. «Ни одно человеческое войско не способно маршировать с такой слаженностью», — подумал Макс. Вся группа перемещалась в унисон, повинуясь воле одного существа.

В зал вошла ещё одна группа скелетов, затем ещё одна. За теми следовали ходячие трупы, а последними вошли люди, которых он заметил ранее, одетые в чёрные штаны и сюрко с эмблемой черепа с двумя зеркальными полумесяцами по бокам. Макс попытался подсчитать численность противника. По его расчётам, враг превосходил их числом, по меньшей мере, десять к одному. А секундой позже маг осознал, что произнёс это вслух.

— Неплохие шансы, — услышал он бормотание Ивана Петровича.

Старый боярин посмеивался. Его люди восхищённо глядели на своего предводителя. Как и Макс. Страгов явно знал, как поднять дух своих солдат в тяжёлой ситуации.

— Может, половине парней стоит постоять в стороне, чтобы дать этим любителям гулей равные шансы? — заметил Макс.

Шутка была так себе, но большинство мужчин рассмеялось, словно маг сказал нечто крайне забавное.

— Может вам всем следует постоять в стороне, а я разберусь с ними сам.

По изумлённым взглядам на некоторых лицах он понял, что его слова восприняли серьёзно. Щёлканье костей усилилось, когда враг двинулся на них. Отсутствие боевых кличей и похвальбы приводило в смятение не меньше, чем сам вид врага. Наступление армий людей всегда сопровождается сильным шумом.

— Позвольте мне показать воочию, — сказал Макс, разводя руки широко в стороны и открывая разум для привлечения к себе ветров магии.

Над его головой и вокруг каждой руки появился ореол света. Он произносил слова мощи, сфокусировав мысли на заученных заклинаниях. Потоки энергии сопротивлялись. Как только одна часть плетения занимала нужное место, другая выскальзывала. Требовалась предельная концентрация, гораздо выше нормы, чтобы подчинить ветры магии своей воле.

В воздухе над головой, между разведённых рук чародея, возникла запутанная паутина света. Сверкающие полосы энергии переплетались между собой, словно куча змей в корзине. Макс старался удерживать магическую конструкцию на месте, пока вливал в неё столько энергии, сколько мог. Напряжение было невероятным. У него возникло чувство, что голова взорвётся от давления. Мозг пронзала боль. Лоб словно сжимали огромные тиски. Руки тряслись, словно на них пришёлся вес целого мира.

Сила привлекала силу, как подобное стремилось к подобному. Теперь всё больше и больше энергии вращалось внутри, вовлечённое в созданный им вихрь. Её завитки проявлялись в реальном мире, призрачные пальцы рвали одеяние чародея, словно порывы ветра. Кожу покалывало. В кончиках пальцев возникло ощущение, словно они касались раскалённого металла.

Сначала он с трудом закачивал энергию в плетение, а теперь у него возникли сложности с её высвобождением. Со всех сторон на него накатывались волны энергии, направляемые внутрь. Макс сделал глубокий вдох, прокричал последние слоги заклинания, до предела фокусируя свою волю и магические силы, и выпустил созданный разрушительный шар на врага.

Макс почувствовал, как что — то уступило нажиму, но не был уверен, заклинание ли, или нечто внутри него. Невероятный вес не давил более на него, в поле зрения пронеслась вспышка света.

Адольфус Кригер изумлённо наблюдал за стараниями волшебника сплести заклинание. Он бы и не подумал, что хоть кому — то из смертных удастся пропустить сквозь себя столько энергии в окружении чар этого замка, но маг не только сделал это, но ещё и держал под контролем самый могучий поток энергии из тех, что Кригеру когда — либо доводилось видеть.

Обжигая воздух, из каждого угла зала вырывались змейки света притягиваемые в шар над чародеем. Они были столь яркими, что чувствительные глаза Кригера едва выносили их вид, хоть он и заставил себя за ними наблюдать.

Откуда ни возьмись, налетел ветер, пронёсшийся по залу. Кригер недоумевал, как может человек обуздать такое количество энергии. Казалось невозможным, чтобы любое человеческое тело может выдерживать такое дольше нескольких секунд. Вся кожа волшебника светилась. Глаза выглядели шарами расплавленного золота.

Затем волшебник высвободил энергию. Множество змеевидных лучей золотого света полетели в направлении орды нежити. Они преодолели расстояние почти мгновенно. При столкновении с лучами скелет рассыпался гремящей кучей костей. Огни в глазах черепов меркли и угасали. Когда луч касался зомби, ходячий труп превращался в ссохшийся остов, который осыпался пыльным дождём. Когда свет касался людей, те загорались, издавая вопли. Кригер внезапно весьма обрадовался, что решил не возглавлять атаку.

Кислевиты радостно закричали, когда половина врагов пало от заклинания Макса. В оставшихся нападавших отправили залп стрел. Некоторые стрелы вонзились в тела ходячих трупов и остались там, похоже, не причинив вреда. Другие звучно отскакивали от грудных клеток оживших скелетов. Несколько стрел свалили кое — кого из людей. Результат оказался не таким, на который надеялся Макс, но вряд ли сие удивительно. Ходячие трупы — тяжёлые противники.

Макс почувствовал усилие, которым кто — другой притягивал магическую энергию. Своим магическим зрением он увидел волну чёрной магии, увлекаемую к графине. Возле неё возникла паутина тьмы, отростки которой затем метнулись в сторону нежити. Когда отросток касался нежити, та просто останавливалась на месте.

По мнению Макса, в иных обстоятельствах заклинание было бы неплохим, но оно не обладало ни силой, ни разрушительным воздействием его собственного заклинания. Оно сразило около полудюжины врагов. Остальные за несколько шагов преодолели отделяющее их расстояние. Макс сжал свой посох и приготовился защищаться.

Вокруг со звоном сталкивались клинки людей и оживших чудовищ. Макс сделал, что мог. И лишь надеялся, что этого окажется достаточно.

— Хотелось бы, чтобы она перестала так кричать, — сказал Феликс.

Он был зол, но подозревал, что просто скрывает злостью глубоко сидящее беспокойство. В голосе было что — то крайне беспокоящее, слабые нечеловеческие нотки, подразумевавшие, что его обладатель находится на грани душевного равновесия, либо за этой гранью.