Звездоплаватели-трилогия(изд. 1960) - Георгий Мартынов

— Я слушаю тебя! — ответил Белопольский.

— Каменная чаша!

— Я ожидал этого.

— Но в ней горит огонь!

— В этом нет ничего невероятного. Время должно было изгладить из памяти венериан искусственное пламя. Их чаши, очевидно, погасли совсем недавно. Относительно недавно, конечно. Но расскажите нам, что вы видите?

Спокойный голос Белопольского окончательно привёл в себя обоих разведчиков. Перед ними была химическая загадка — не больше. Тайну «вечного» огня раскроет наука.

— Рассказать! Это не так просто! — ответил Мельников. — Лучше потом, когда вернёмся.

— Тогда мы сможем иллюстрировать наш рассказ фотоснимками, — прибавил Второв, вспомнив только сейчас о фотоаппарате.

Они уже спокойно и более внимательно осмотрелись.

Перекрещивающиеся отражения всё время меняющих свой цвет стен, пола и потолка мешали им, но постепенно они как-то привыкли. И тогда смогли рассмотреть помещение.

Оно оказалось, если не считать пола, круглым, из странной формы остроугольных граней, переплетающихся в непривычном узоре. Пол был ровным и как будто стеклянным. Чаша стояла словно на середине, но на чём она держалась, никак не удавалось рассмотреть.

— Подойдём ближе, — нерешительно предложил Мельников.

— Пожалуй, — ещё более робко согласился Второв.

Но ни один из них не двинулся с места. Мельников что-то обдумывал, а его товарищ не решался первым отойти от двери.

Второв слышал, как Мельников пробормотал что-то насчёт металлических стен.

— Константин Евгеньевич! — сказал он громко. — Здесь нет никаких дверей внутрь корабля. Но, может быть, мы их найдём. Стены звездолёта как будто металлические. Радиосвязь может прерваться. Если это случится — не беспокойтесь!

— Постараемся, — ответил за Белопольского Пайчадзе. — Но ручаться за успех не можем.

— Осторожнее, — сказал Константин Евгеньевич.

Мельников и Второв отошли от стены. Но едва они сделали первый шаг, позади послышался негромкий звук — точно упало что-то металлическое.

Оба испуганно обернулись. Двери не было! Там, где только что находился тёмный пятиугольник, сквозь который виднелся лес Венеры, разноцветно блестели остроугольные грани.

Всё слилось неразличимо!

Где выход — неизвестно!..

Второв бросился на стену и больно ударился о какой-то выступ. Это привело его к осознанию действительности.

Заперты!..

— Кто закрыл дверь?

— Конечно никто, — ответил Мельников, — она закрылась сама. Прошли тысячи лет, но механизмы работают исправно, как этот огонь в чаше.

— Как же мы выйдем?

— Не знаю. Может быть, совсем не выйдем. Я сам предупредил, что связь может прерваться.

— Звездолёт! — позвал Второв.

Никакого ответа не последовало.

— Эти стены из какого-то металла, — сказал Мельников. — Нас не могут услышать. Пока что мы отрезаны от внешнего мира.

Второву пора было привыкнуть к хладнокровию своего спутника.

— Что же делать? — спросил он.

— То, что хотели. Осматривать корабль. Вот только ни одной двери не…

Он запнулся на полуслове, изумлённо глядя на стену: совсем, близко, как будто рядом с исчезнувшим входом, что-то странное и непонятное происходило с разноцветными гранями. Они стали быстро тускнеть, терять очертания. Обозначился пятиугольный контур, резко выделявшийся на стене. Вот уже внутри этого контура почти не видно граней — они исчезают, тают на глазах, превращаясь в пустоту. Ещё момент, и перед ними оказалось пятиугольное отверстие.

— Вот и дверь! — сказал Мельников.

В первый раз Второв услышал дрожь в его голосе.

— Куда девалась стена?

— Кто может ответить на такой вопрос. Факт тот, что перед нами дверь внутрь корабля. Она открылась автоматически, как только закрылась наружная.

Наклонившись, они заглянули в отверстие. За ним находилась радиальная труба. Голубое пламя, горящее в чаше, отражалось на её стенках длинными светлыми полосами. Противоположный конец трубы скрывался во мраке.

— Наружная дверь закрылась, как только мы от неё отошли, — сказал Второв.

— Да, одному из нас следовало остаться на пороге. Здесь автоматика иная, чем у нас. Она видит и действует самостоятельно. И самое поразительное, — она сохранилась в полной исправности. Этот корабль многому научит нас.

— Мы сумели открыть дверь снаружи, — сказал Второв. — Неужели не сумеем сделать это изнутри?

— Если не мы, то наши товарищи откроют её. Они знают, где мы находимся. Это шанс на спасение.

— Перерыв связи заставит их поторопиться на помощь.

— Вряд ли! Мы предупредили, что радиосвязь может прерваться. — Мельников внимательно посмотрел на Второва. — Неужели ты боишься, Геннадий?

Молодой инженер покраснел.

— Не знаю, — откровенно ответил он. — Я не боялся, когда мы с вами сидели в кабине разломанного самолёта. Но здесь… кажется, боюсь.

— Непонятное должно вызывать страх, — задумчиво сказал Мельников. — Это верно! Однако, — прибавил он обычным тоном, — не будем терять времени.

Они подошли к каменной чаше.

Даже вблизи не видно было, на чём она стояла. Но не могла же чаша висеть в воздухе без всякой опоры. Второв попробовал провести рукой под чашей. Его пальцы коснулись чего-то твёрдого, и он нервно отдёрнул руку. Мельников осторожно ощупал невидимую опору. Чаша стояла на чём-то, имевшем кубическую форму. Но это «что-то» было абсолютно невидимо, — непонятным образом застывший воздух.

Они тщательно обследовали всё помещение, имевшее в диаметре метров шесть. Только ощупью можно было определить его размеры. Перекрещивающиеся отражения уничтожали видимость расстояний. Толпа фантастических призраков — десятки Мельниковых и Второвых — в неестественных позах, прямо, боком и вверх ногами, при каждом их движении причудливо переплетались со всех сторон, извиваясь в какой-то дикой пляске.

Второв старался не смотреть, но они отовсюду «лезли» в глаза.

— Надо уйти отсюда, — сказал он наконец, — у меня кружится голова.

Ничего, что хотя бы отдалённо указывало на механизм двери, они не нашли.

— Вероятно, он находится на центральном пульте управления, — сказал Мельников. — Здесь должен быть какой-то пульт. Да, — ответил он Второву, — надо уйти, у меня тоже кружится голова. Но я опасаюсь, что и эта дверь закроется, как только мы войдём в трубу. Логически должно быть так.

— Давайте я войду один, а вы останетесь здесь.

— А что из этого толку? Нет, лучше вместе.

Они стояли перед загадочной дверью, не решаясь войти. Здесь, в центре, было, конечно, безопаснее. Белопольский, спустя некоторое время, поймёт, что разведчики попали в какую-то ловушку, и пришлёт помощь. Как открывается наружная дверь, на звездолёте знают. Но если они, войдут внутрь корабля, то рискуют остаться там навсегда, — было совершенно неизвестно, удастся ли найти способ выбраться.