Последний тайник - Фернандо Гамбоа

Отец Диас поднялся со стула и, заложив руки за спину, подошел к окну. Он встал возле него так, чтобы солнечные лучи освещали его лицо.

— А что вы знаете о тамплиерах? — спросил священник, повернувшись к нам профилем.

Мы с Касси удивленно переглянулись.

Отец Диас, наблюдавший за нами краем глаза, задумчиво кивнул.

— Я расскажу вам одну историю, — сказал он, снова поворачиваясь к окну. — После того как Иерусалим был захвачен крестоносцами, некий Гуго Пайенский основал в 1118 году орден бедных рыарей Христа, целью которого являлась защита прибывающих в Иерусалим христианских паломников. Сразу же после создания этого ордена Гуго Пайенский добился для него разрешения расположиться на развалинах храма Соломона — там, где сейчас находится площадь мечетей, — с тайной надеждой найти в подвалах этих давным-давно превратившихся в руины построек какую-нибудь реликвию, которая подняла бы престиж нового ордена. К несчастью, после тщательных поисков тамплиеры обнаружили под легендарным иудейским храмом склеп, в котором находилось нечто такое, что вызвало у них огромную тревогу.

— Оссуарий, — с дрожью в голосе прошептала Кассандра.

— Вы легко можете себе представить, — продолжал священник, как будто бы не услышав реплику Кассандры, — какое огромное впечатление произвела столь неожиданная находка на этих богобоязненных людей. Ведь вся жизнь тамплиеров, которые слепо верили каждому слову, написанному в Библии, была неразрывно связана с христианской религией и с вооруженной борьбой за Святую Землю. В четырнадцатом стихе пятнадцатой главы первого послания апостола Павла к коринфянам однозначно сказано: «А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша».

Отец Диас сделал паузу и, посмотрев на нас, тяжело вздохнул.

— Они были так сильно поражены этой находкой, что в течение нескольких первых лет существования ордена отказывались принимать в него новых членов, и их орден очень долго состоял, как и в момент своего создания, лишь из девяти человек, — продолжил священник. — Им нужно было «переосмыслить» свою веру в Бога и Церковь. И тамплиеры, проникнувшись некоторыми философскими мыслями, позаимствованными ими из религиозных традиций жителей Иудеи и эзотерических культов, сумели сохранить свою веру и примириться с тем фактом, что Иисус не воскрес, — причем не отрицая его божественности.

— А как им это удалось? — спросил я. — При помощи семантических пируэтов?

Священник, к моему удивлению, с грустью посмотрел на меня.

— Вы считаете, что мы циники?

— Это сказали вы, а не я.

Отец Диас задумчиво провел ладонью по затылку.

— Упомянутые мной философские мысли, которые тамплиеры позаимствовали у жителей Иудеи, содержались большей частью в гностических евангелиях. Эти евангелия император Константин в 325 году на Никейском соборе не разрешил включить в Библию, а потому они не входят в ту Библию, которую мы знаем сегодня.

— Не понимаю. — Кассандра энергично покачала головой. — Гностические евангелия? Император Константин? Библия, которую мы знаем сегодня? А что, была и какая-то другая Библия?

— Дело в том, сеньорита, что до Никейского собора не существовало книги, которую можно было бы назвать Библией. Только после того как Константин решил провозгласить христианство официальной религией своей империи, были собраны некоторые из текстов, написанные пророками и мучениками, и затем их — под руководством этого императора — собрали в одну книгу, которую стали называть Новым Заветом.

— Это сделал римский император? — недоверчиво спросила Кассандра.

— Именно так. Выслушав мнения своих советников и священников, он решил, какие евангелия нужно включить в Библию, а какие следует не только не включать, но и запретить как еретические. Разве вам никогда не казалось странным, что апостолов было тринадцать, а евангелий в Библии — только четыре?

— Вы хотели сказать, что апостолов было двенадцать, — поправил я отца Диаса.

— Нет, я сказал именно то, что и хотел сказать: их было тринадцать, — возразил священник. — Мария Магдалена тоже была одним из апостолов, причем едва ли не самым главным.

— Проститутка была апостолом?! — негодующе воскликнула Кассандра.

Отец Диас, снисходительно посмотрев на Касси, вздохнул.

— В действительности, сеньорита Брукс, Мария Магдалена была женой Иисуса из Назарета.

Кассандра замерла, словно превратившаяся в соляной столб жена библейского персонажа Лота — с отвисшей от удивления челюстью и широко раскрытыми глазами.

— Это всего лишь небольшая часть того, что решили сделать тайной на Никейском соборе, — продолжал священник. — Там также решили сделать тайной тот факт, что Иисус сам попросил Иуду предать его, чтобы таким образом он мог стать мучеником. Известно, что учение Иисуса было гораздо более сложным и гуманистическим, чем его пыталась представить тогда еще совсем молодая христианская церковь. В евангелиях, которые не вошли в Библию, Иисус Христос изображен обычным смертным человеком, которому были свойственны идеализм, воинственность и изворотливость. Константину же был нужен совсем иной Иисус — пастор, приучающий подданных императора к покорности и готовности выполнить любое требование нового руководителя христианской церкви, каковым являлся он, Константин. Именно по этой причине император велел выбрать наиболее подходящие евангелия — как по заложенному в них смыслу, так и по доступности понимания. Людям всегда нравились — и нравятся до сих пор — легенды об обладающих сверхъестественными способностями полумифических персонажах, простые по содержанию вероучения, а также обещания спасения. Именно это и легло в основу созданного Константином варианта христианской доктрины.

— Но… но почему об этом никто ничего не знает? Есть какие-нибудь доказательства того, о чем вы нам сейчас рассказываете?

— Конечно. Вы слышали что-нибудь о послании Эвгноста? А о текстах Наг-Хаммади, найденных в Египте в 1945 году? А о Евангелии от Иуды, обнаруженном не так давно у одного из торговцев древностями? — Отец Диас на несколько секунд замолчал, ожидая от нас ответа, а затем сокрушенно покачал головой и продолжил: — Конечно нет… Те немногие, кого это интересует, предпочитают не предавать данные факты широкой огласке. — Священник снова замолчал — казалось, его утомлял собственный рассказ. — Да, сеньор Видаль, доказательства, о которых вы меня спросили, существуют. Но они уже ничего не могут изменить.

— Но если вы сами не верите в постулаты христианской религии, то как же вы можете носить одеяние священника и обижаться, когда вас называют циником?