Крепость Дракона - Майкл Стэкпол

Керриган закрыл глаза и сдвинул брови. В чем-то Ворон был прав, вернее, он был прав почти во всем. Однако Керригана мучил страх потерять Орлу, последнюю свою связь с Вильваном.

Адепт задумчиво кивнул головой и поднял глаза на Ворона.

— Вы сказали, что она хочет меня видеть?

Ворон кивнул и подал Керригану жезл. Он взял его и спустился в каюту Ломбо. Орла шепотом разговаривала со спритом, сидевшим на ее подушке. Квик кивнул и вылетел из каюты.

Керриган придвинул к койке стул, и Орла слабо улыбнулась.

— Ты пришел.

— Да. Я принес вам вот это. — Он положил жезл на кровать, так чтобы пальцы ее соприкоснулись с деревом. — Как новенький.

— Спасибо, — губы ее шевельнулись, но голоса слышно не было. Керриган смочил салфетку и прижал ее к губам Орлы, чтобы она всосала немного воды. Он держал ее так до тех пор, пока больная не кивнула, а потом бросил салфетку в чашку, стоявшую возле ее ног.

— Ворон рассказал мне о пруте.

— Хорошо. Ты должен обещать…

— Обещаю. Я не стану им пользоваться.

— Да. И еще.

— Что?

Орла с полминуты тяжело дышала, а потом кивнула:

— Ты не можешь вернуться на Вильван.

Керриган недоуменно покачал головой:

— Не понимаю.

— Обещай мне.

— Обещаю, но почему?

Орла продолжала, словно бы не слышала его вопроса:

— Поезжай вместе с Вороном. Поезжай вместе с Резолютом. Обещай.

— Обещаю. — Он взял ее за руку. — Только скажите мне почему.

Орла повернулась к нему лицом. Оно было искажено болью, но адепт знал, что боль эта не физическая.

— Все дело в судьбе, Керриган. Судьба Уилла записана в прорицании. Судьба Алексии написана кровью. А твоя судьба — сделана или подделана другими людьми.

— Что? — Он запнулся. — Сделана или подделана — но ведь это совершенно разные вещи!

— Тот, кто сделал ее, не прочь ее подделать. — Она слегка покачала головой. — Но я уверена, что ему это не удалось. Вильван в страхе уничтожит тебя. Этого нельзя допустить.

— Зачем же им меня уничтожать?

— Они ждали от тебя очень многого. И ты мог бы оправдать некоторые их ожидания, но далеко не все. — Улыбка ее увяла. — Мир хочет, чтобы ты был самим собой. Ты очень многое умеешь. Ты сам должен решить, что тебе нужно сделать.

Глаза Орлы закрылись, а дыхание выровнялось, хотя по-прежнему оставалось очень слабым. Керриган, сидя рядом, забылся потихоньку неглубоким тревожным сном. Каждый раз когда юноша просыпался, он смотрел на свою наставницу, надеясь увидеть, что ей лучше. Однако было заметно, что она угасает.

Выйдя из Вруоны, «Акула» взяла курс на восток. Квик полетел вперед и прибыл в Локеллин на четыре часа раньше судна. Он сообщил локэльфам новость, и они отрядили корабль для встречи «Акулы». На корабле этом выехали два лучших целителя Реллаенса. Они разбудили Керригана и, выгнав его из каюты, принялись за работу.

Керриган зевнул и спустился к Алексии. Перрин по-прежнему была рядом с ней и сейчас лежала, завернувшись в одеяло, а Алексия сидела в углу каюты на стуле.

Она улыбнулась Керригану:

— Я очень тебе благодарна, адепт Риз. Сильно же я ударилась головой, раз столько времени не приходила в себя.

Он пожал плечами:

— Я всегда рад помочь.

Из каюты Ломбо донесся крик. В Керригана ударила волна колдовства. В него словно бы вонзилось огненное лезвие, которое парализовало ему ноги и бросило юношу на пол. Адепт затрясся и обхватил себя руками, чтобы унять непроизвольную дрожь.

Алексия соскочила со стула и кинулась к дверям, столкнувшись с Вороном и Резолютом, бежавшими за двумя матросами. Краем глаза Керриган заметил, как матросы выволакивают из каюты одного из локэльфов. Выглядел он совершенно закоченевшим, словно был уже давно мертв. Другой эльф шатаясь вышел из каюты, и Резолют подхватил его и потащил на палубу.

Алексия вернулась к Керригану. К ногам адепта потихоньку возвращалась чувствительность.

— Как ты себя чувствуешь?

— Приподнимите меня. Я хочу ее видеть. — Он постарался приподняться, но Алексия тихонько нажала ему на плечо. — Пожалуйста, мне очень нужно.

— Нет, Керриган. Тебе не следует ее сейчас видеть. Она бы этого не хотела. Пери, помоги мне. — Алексия взяла его за одну руку, гирким — за другую, и они вместе потащили его к все еще теплой постели. Они уложили его на кровать, не обращая внимания на то, как заскрипели, протестуя, ее веревки и каркас. — Оставайся здесь и спи, Керриган. Пусть тебе приснится Орла и твое будущее, какого она для тебя хотела.

Алексия взглянула на Пери:

— Он не должен вставать. Сядь на него, если потребуется. Пери кивнула и засунула Керригана обратно в постель, когда тот сделал слабую попытку встать.

— Оставайся здесь, Керриган. Если мне придется сделать выбор — разочаровать сестру или пустить тебе кровь, — ты знаешь, что я предпочту.

Керриган кивнул и уткнулся в подушки. Тепло постели оказалось чрезвычайно соблазнительным. Одеяло, которым укрыла его Перрин, пахло чем-то экзотическим. Сон скоро овладел им.

ГЛАВА 63

Единственным достоинством ночной атаки было, по мнению Марка Адроганса, то, что темнота скрывала прискорбное состояние Свойна. Причины, по которым никто не смотрел на освободителей из-за закрытых ставнями окон, оказались просты и ужасны. Первая и самая главная причина: в городе осталось слишком мало людей. Вторая: те, кто остался, были совершенно истощены. Третья: жизненный опыт научил их, что на всякий случай лучше спрятаться.

Люди, которых они освободили на руднике, очень давно не были в Свойне и не имели представления о том, что там творится.

Как выяснилось, даже самые несчастные воркэльфы находились сейчас в куда лучшем состоянии, чем любой человек, живший в Свойне. Адроганс предположил, что Кайтрин приказала нормально обращаться с воркэльфами, чтобы настроить людей против них. Однако такая ее политика не оправдалась: воркэльфы помогали людям при первой возможности, так как чувствовали себя обязанными им с тех самых пор, как бежали из своей земли.

В Свойне когда-то жило двадцать пять тысяч человек, что делало его самым большим городом на юге. Очень успешно шла торговля с Джераной, в горах выращивали виноград и производили прекрасное вино, в этих же горах добывали железную руду. И озеро, и фермы поставляли еду в обмен на произведенные на мануфактурах товары. Одним словом, Свойн процветал.

За двадцать пять лет, прошедших со времени авроланского нашествия, население сократилось до пяти тысяч, самыми обеспеченными из которых слыли рыбаки. В озере до сих пор водилась рыба, бывшая главным продуктом питания наряду с водорослями и зерновыми, которые выращивали рабы.