Антология мировой фантастики. Том 3. Волшебная страна - Елена Хаецкая

…Я ничего им не дам, решил он. Неважно, какие доказательства они представят. Я буду объяснять это трюками. Пока что я упрячу знание туда же, куда и чувства. Через некоторое время он уснул. Ему снилось красочное будущее таким, каким он себе его представлял. Потом он долго был один. Это его вполне устраивало. Он чувствовал, что загнал Повелителя Нетопырей в угол и дал отпор первому покушению на свой здравый рассудок. Иногда, меряя шагами полы, стены и потолки своей тюрьмы, он посмеивался. Он обдумывал свой план — его опасные стороны, — и прикидывал, сколько лет уйдет на его осуществление. Он ел. Он спал. Потом ему пришло в голову, что, если Повелитель Нетопырей может видеть его в любую минуту, возможно, он находится под наблюдением постоянно. Ему немедленно представилось, как слуги его врага передают этот странный камень из рук в руки. Мысль была стойкой. Независимо от того, чем Джек занимался, у него появилось назойливое ощущение, что за ним подглядывают. Он приобрел привычку подолгу сидеть, уставясь на предполагаемых соглядатаев за зеркалами. Он внезапно оборачивался и делал жесты в сторону своих невидимых спутников. Господи! Сработало! — решил он однажды, проснувшись и быстро оглядев комнату. Он и правда добирается до меня! Я везде подозреваю его присутствие, и это начинает выводить меня из равновесия. Но я буду действовать тайком. Если только он даст мне нужный выход, а все прочее останется по-прежнему, я, возможно, получу шанс. Впрочем, лучший способ отыскать выход — оставаться внешне спокойным. Я должен прекратить расхаживать и бормотать. Он лежал, раскрыв свое существо, и ощущал отрезвляющий холод высоты. После этого случая он замолчал и начал двигаться медленно. Подавить более мелкие реакции оказалось труднее, чем он думал. Но он подавлял их иногда для этого приходилось сесть, стиснуть руки и считать до нескольких тысяч. Зеркала говорили ему, что у него выросла борода приличных размеров. Его шутовской наряд обносился и стал грязным. Частенько он просыпался в холодном поту, не в состоянии вспомнить, что за кошмар мучил его. Хотя рассудок его порой помрачался, теперь он поддерживал в своей вечно сияющей зеркальной тюрьме видимость нормы. — В заклятии ли тут дело? — думал он. — Или это просто результат длительного однообразия? Наверное, дело в последнем. Я думаю, что почувствовал бы это заклятие, хотя в колдовстве он сильнее меня. Ну, теперь-то уж скоро. Скоро он ко мне придет. Он почувствует, что тратит слишком много времени на то, чтобы меня расстроить. Начнется обратный эффект. Забеспокоится он сам. Теперь скоро. Скоро он придет. Когда тот пришел, Джек сделал полезное наблюдение. Он проснулся и обнаружил, что ему доставили ванну — второй раз с тех пор, как он тут очутился (тысячу лет назад) и чистый костюм. Он отдраил себя и влез в бледно-зеленые одежды. На этот раз он оставил бубенцы на носках туфель, а колпак напялил под вызывающим углом. После этого он уселся, хлопнул в ладоши над головой и слабо улыбнулся. Нельзя было показывать, что он нервничает. Когда внезапно раздался знакомый звук и воздух замерцал, Джек, глядя в том направлении, чуть наклонил голову. — Привет, — сказал он. — Привет, — ответил тот. — Как дела? — Да вроде бы пришел в себя. И хотел бы вскоре тебя покинуть. — Когда дело касается здоровья, излишняя осторожность не вредит. По-моему, тебе все еще требуется отдых. Но это мы обсудим позже. — Очень жаль, что я не мог уделить тебе больше времени, — продолжал он. — Я был занят делами, которые требуют моего полного внимания. — Ничего страшного, — сказал Джек. — Вскоре все твои усилия будут сведены к нулю. Повелитель Нетопырей изучал его лицо, словно выискивал в нем признаки безумия. Потом он уселся и спросил: — Что ты имеешь в виду? Джек повернул левую руку ладонь кверху и сказал: — Если все когда-нибудь кончается, значит, любые усилия сведутся к нулю. — Почему это все должно кончиться? — Ты в последнее время не обращал внимания на температуру, любезный лорд? — Нет, — ответил тот, озадаченный. — Физически я довольно давно не покидал своего замка. — Тебе было бы полезно проделать это. Или лучше открой свое существо эманациям Щита. — Пожалуй… Когда я буду один… Но какая-то утечка существует все время. Те семеро, чье присутствие необходимо, чтобы ее прекратить, узнают об этом и примут меры. Нет причин для дурных предчувствий или беспокойства. — Нет, есть. Если кто-то из этой семерки не в состоянии отозваться. Его собеседник широко раскрыл глаза. — Я тебе не верю, — сказал он. Джек пожал плечами. — Когда ты предложил мне свое… гм… гостеприимство, я искал тихое местечко, откуда мог бы высадиться. Конечно, проверить это очень легко. — Почему же ты раньше молчал? — Почему? — переспросил Джек. — Если я должен был сойти с ума, то какое мне дело, продолжит ли свое существование остальной мир или тоже погибнет. — Весьма эгоистическая позиция, — сказал Повелитель Нетопырей. — Такова МОЯ позиция, — сказал Джек и звякнул бубенчиками. — Полагаю, надо проверить твою историю, — его собеседник со вздохом поднялся. — Я подожду здесь, — сказал Джек. Повелитель Нетопырей отвел его в зал с высоким потолком, находившийся за железной дверью, и там перерезал его путы. Джек осмотрелся. На мозаичном полу он заметил знакомые символы, по углам — кучи тряпья темные занавеси на стенах. В центре зала находился маленький алтарь, а рядом — столик с инструментами. Пахло ладаном. Джек шагнул вперед. — Твое имя странным образом попало в Расчетную Книгу, — сказал Повелитель Нетопырей. — А другое имя было вычеркнуто. — Возможно, ангелы-хранители передумали. — Насколько мне известно, раньше такого не бывало. Но если ты — один из семи избранных, пусть будет так. Послушай, что я скажу, прежде чем отправишься нести свою службу у Щита. Он хлопнул в ладоши, и занавес зашевелился. Вошла Ивен. Она подошла к своему господину и стала рядом с ним. — Хотя для этого понадобится твоя Сила, — сказал он Джеку, — не думай, что она столкнется с моей здесь, в Хай-Даджен. Скоро мы зажжем огни, и появятся тени. Даже если я недооценил тебя, знай, что у моей леди были годы, чтобы чтоб изучить Искусство, и что она оказалась исключительно одаренной. Попробуй только устроить что-нибудь помимо того, зачем я тебя сюда привел, и мы с ней объединим свое умение. Неважно, в чем ты уверился, она — не двойник. — Знаю, — сказал Джек. — Двойники не плачут. — Когда это ты видел, чтобы Ивен плакала? — Спросишь ее когда-нибудь. Когда он посмотрел на алтарь и пошел вперед, она опустила глаза. — Я лучше начну. Будьте любезны, станьте в малый круг, — сказал он. Он по очереди раздувал угли в десяти чашах, которые стояли в три ряда — три чаши, четыре и три. Джек добавил ароматические порошки, и они вспыхнули, пуская разноцветный дым. Потом он прошел в дальний конец алтаря и начертил на полу лезвием железного ножа узор. Он заговорил, и тень его разделилась на несколько теней, потом снова собралась в одно целое, заколебалась, застыла, потемнела и, словно бесконечная дорога на восток, простерлась через зал. Несмотря на мигающий свет, она после этого уже не двигалась и потемнела настолько, что, казалось, обрела глубину. Джек услыхал, как Повелитель Нетопырей шепнул Ивен: — Мне это не нравится! — и быстро посмотрел в их сторону. Стоя в кругу, в мигающем свете и клубящемся дыму, он, казалось, становился все темнее и двигался все увереннее. Когда он взял с алтаря маленький колокольчик и позвонил в него, Повелитель Нетопырей крикнул: «Перестань!» — но не нарушил малый круг, потому что возникло ощущение присутствия в зале кого-то еще — напрягшегося, приглядывающегося. — Ты прав в одном, — сказал Джек. — Что касается Искусства, ты — мой хозяин. Я не собираюсь скрестить с тобой мечи, тем более там, где ты властелин. Скорее, я просто хочу на некоторое время занять тебя и обеспечить свою безопасность. Вам, даже обоим вместе, потребуется несколько минут, чтобы сломить Силу, которую я здесь накопил… Ах, тогда вам будет о чем подумать помимо этого. А, вот! Он схватил за ножку ближайшую чашу и швырнул ее через весь зал. Угли рассыпались по тряпью. Оно загорелось, и языки пламени лизнули край занавесей. Джек продолжал: — Меня не призывали нести службу у Щита. Когда обломки стола обугливались в пламени свечи, горевшей у нас за обедом, я изменил запись в Расчетной Книге. Запись, которую ты обнаружил — моих рук дело. — Ты посмел нарушить Великий Договор и играть судьбами мира? — Да, — сказал Джек. — Какой прок от мира сумасшедшему? Ты же хотел свести меня с ума. А на договор мне наплевать. — Значит, отныне ты навсегда становишься вне закона, Джек. Не считай больше своим другом никого из людей тьмы. — Я никогда и не считал. — Договор и его исполнитель, Книга, — единственное, к чему мы все относились с почтением… Всегда относились с почтением. Несмотря на все прочие различия, Джек. Теперь ты в итоге движешься к своему уничтожению. — Ты здесь и так чуть меня не уничтожил. А таким образом я могу с тобой распрощаться. — Я уничтожу то представление о тебе, которое ты создал, и потушу пламя, которое ты зажег. Потом я восстановлю против тебя полмира. У тебя больше не будет ни минуты покоя. Ты кончишь свою жизнь несчастным. — Ты однажды убил меня. Ты отнял мою женщину и сбил ее с пути. Ты сделал меня своим пленником, носил меня на шее, напускал на меня Боршина. Знай, когда мы снова встретимся, не меня будут пытать и сводить с ума. У меня длинный список… и ты возглавляешь его. — Мы встретимся снова, Джекки-тень, может, даже через несколько минут. Тогда ты сможешь позабыть о своем списке. — О, ты сказал «список». Это напомнило мне кое о чем. Тебе не интересно узнать, чье имя я вычеркнул, когда вносил в Книгу свое? — Что же это было за имя? — Как ни странно — твое. Право, тебе нужно почаще выбираться из дома. Если бы ты не сидел тут постоянно, то ощутил бы холод, обратил бы внимание на Щит и прочел бы запись в Книге. Потом ты отправился бы нести службу у Щита, а я не стал бы твоим пленником, и всех этих неприятностей можно было бы избежать. Отсюда мораль: побольше упражнений на свежем воздухе. Так-то. — Тогда ты стал бы пленником барона или опять вернулся бы в Глив. — Спорный вопрос, — сказал Джек, бросив взгляд через плечо. — Теперь занавес занялся, как надо, и можно отправляться. Через… скажем, три сезона, может меньше, как знать?.. когда бы ни закончилась твоя служба у Щита, ты, конечно же, отыщешь меня. Если сразу не получится, не теряйся. Добивайся своего. Когда я буду готов, мы встретимся. Я отберу у тебя Ивен. Я отберу у тебя Хай-Даджен. Я уничтожу твоих нетопырей. Я буду смотреть, как ты идешь от жизни к смерти и обратно — не один раз. Ну, а пока прощай. Он повернулся и пристально осмотрел свою тень. — Я не буду твоей, Джек, — услышал он голос Ивен. — Все, что я говорила, правда. Я скорее убью себя, чем стану твоей. Он глубоко вдохнул ароматный воздух, потом сказал: — Посмотрим. И шагнул вперед, в тень.