Том 14. Критические статьи, очерки, письма - Виктор Гюго

Книга «Рейн» была опубликована в 1842 году. Основу книги составляют письма, которые Гюго писал своему другу, художнику Луи Буланже, во время путешествия по Рейну, предпринятого писателем в июле 1838 года.

Эта книга очерков явилась своеобразным откликом на так называемый рейнский вопрос, волновавший французское общество в конце 30-х годов. Речь шла о том, кому должна принадлежать рейнская провинция, входившая ранее в состав империи Наполеона I и переданная Пруссии по решению Венского конгресса 1815 года. Точка зрения писателя выражена в заключительной главе «Рейна», где он призывает обе стороны «договориться между собой» и совместными усилиями создать в Европе такой порядок, при котором война была бы невозможна.

Письма к Буланже представляют собой ряд очерков, в которых Гюго выступает как наблюдательный путешественник и превосходный рассказчик, живописец природы.

Значительное место в очерках занимает описание рейнских городов, соборов и памятников средневековья.

Рисуя величавый облик храмов, замков и крепостей, Гюго поэтизирует средневековье. Он посвящает вдохновенные страницы пейзажам Рейна.

Одним из самых значительных произведений Гюго в области теории искусства является книга «Вильям Шекспир», написанная в конце 1864 года.

В 1864 году во всех европейских странах широко отмечалось трехсотлетие со дня рождения великого английского драматурга Вильяма Шекспира. В те годы Виктор Гюго жил вместе со своей семьей в изгнании на острове Гернси. Сын писателя Франсуа Гюго закончил в 1863 году свой многолетний труд по переводу на французский язык собрания сочинений Шекспира; введением к этому переводу и должен был послужить обширный трактат В. Гюго «Вильям Шекспир», впоследствии опубликованный в виде отдельной книги.

В предисловии к ней Гюго отмечает, что его работу правильнее было бы назвать «По поводу Шекспира». Действительно критический труд Гюго посвящен не столько самому творчеству Шекспира, сколько возникающим в связи с его творчеством различным вопросам эстетики и истории литературы; писатель пытается проследить развитие драматической поэзии от Эсхила до Шекспира, а также выявить характерные черты творчества поэтов различных эпох и различных стран мира. Стоит отметить, что философско-критические обобщения Гюго не могут дать ключ к подлинно историческому анализу литературных явлений; они претендуют на чрезмерную всеобщность, не учитывают специфического характера конкретных эпох и весьма часто грешат идеализмом. Так, рассматривая библию как эпическое творение древней истории, порожденное народным гением, Гюго одновременно возводит в ранг исторических личностей библейских героев.

«Вильям Шекспир» состоит из трех частей; каждая часть содержит в себе ряд глав, названных писателем книгами.

Главы, посвященные жизни и творчеству Шекспира, проникнуты глубокой любовью к английскому поэту. Чувство огромного уважения, которое Гюго постоянно проявлял к Шекспиру, сказалось в этой книге с особенной силой.

Гюго считает Шекспира выразителем английских нравов его времени и рассматривает его произведения на фоне общественных событий, происходивших в Англии в конце XVI и начале XVII веков.

Он приводит много исторических фактов, свидетельствующих о том, что Шекспир на протяжении длительного периода времени не пользовался признанием у себя на родине. Его жизнь была полна огорчений и преследований. Королева Елизавета не проявляла интереса к деятельности великого поэта, король Иаков I запрещал печатать его пьесы. Со времени реставрации Стюартов английская аристократия, стремясь подражать ложному вкусу Людовика XIV, предает Шекспира полному забвению. Посредственные драматурги Англии — Девенант, Теит, Сиббер — переделывают его пьесы, и «Макбет» ставится в театре как трагедия, написанная Девенантом. Драйден в своем «Опыте о драматической поэзии», объявляет пьесы Шекспира устаревшими, непригодными для представления, а в начале XVII века лорд Шефтсбери осуждает его «варварский слог» и «старомодный дух». Гюго передает эти суждения с огромной иронией. Он пишет, что ненависть к Шекспиру порождена официальной школой критиков, защищавшей идеологию «депутатов-монархистов». «Официальная школа, — говорит Гюго, — ненавидит Шекспира. Она застает его с поличным, когда он общается с народом, бродит по перекресткам, когда он тривиален, когда он понятен всем, говорит на народном языке… когда его принимают те, кого он принимает, когда ему аплодируют руки, черные от смолы, когда его вызывают на сцену резкие голоса, хриплые от работы и усталости. Драма Шекспира — это народ…» Гюго причисляет Шекспира к гигантам человеческого разума и рассматривает его творческую индивидуальность в сопоставлении с выдающимися гениями различных эпох — Гомером, Эсхилом, Ювеналом, Данте, Рабле, Сервантесом, Мольером.

Для Гюго Шекспир — это прежде всего великий художник, всесторонне отразивший жизнь человеческого общества в состоянии его грозного возбуждения.

Главнейшую особенность произведений Шекспира он видит в их реалистической основе: «Что касается реального элемента, мы утверждаем, что Шекспир им преизбыточен».

Шекспир, в представлении Гюго, — величайший психолог, постигший сокровенные тайны жизни человека. «Он извлекает из нашего сознания все то неожиданное, что в нем таится. Немногие поэты превосходят его по силе психологического исследования. Он указал на удивительнейшие свойства человеческой души. В сложности драматического факта он искусно дает почувствовать простоту факта философского». Шекспир, как все истинно великие поэты, показывает безграничное разнообразие жизни; и это поразительное богатство вселенной выражается в творчестве Шекспира прежде всего в разнообразии типов, характеров, образов, начиная от «Макбета, убийцы своего гостя, до Кориолана, убийцы своей родины».

Среди общих положений, характеризующих творчество Шекспира, Гюго особенно подчеркивает мысль о том, что Шекспир, будучи великим национальным поэтом, принадлежит всему человечеству.

В книге о Шекспире Гюго развивает и дополняет свои литературно-эстетические и социальные принципы, формировавшиеся на протяжении длительного периода времени.

В начале литературной деятельности Гюго пытался обосновать идеи нового, романтического искусства как искусства, связанного с XIX веком, отражающего общественное движение эпохи. Уже в тридцатых годах он определяет романтизм как либерализм в искусстве. Формула эта становится крылатой, и ее повторяют многие поэты, примкнувшие к романтическому направлению французской литературы. После буржуазно-демократической революции 1848 года, при Второй империи и в особенности в 60-х годах, Гюго продолжает свою борьбу за демократизацию литературы. Именно в этот период он создает романы «Отверженные», «Труженики моря», «Человек, который смеется», посвященные социальным проблемам, особенно остро волновавшим писателя в эти годы.

Излагая в трактате «Вильям Шекспир» свои эстетические принципы, Гюго остается верен защите демократических свобод. «Доказательством прочности демократии, — утверждает писатель, — служит то, что она нерушима, несмотря на все нелепые обвинения, которые на нее возводят. Она выдерживает все, что только людям заблагорассудится взвалить на нее Сейчас пытаются заставить ее вынести бремя деспотизма… Стремиться строить цивилизацию без свободы на том основании, что у свободы есть свои неудобства и даже опасности, — все равно что заниматься земледелием без солнца, — ведь это светило тоже можно критиковать». Гюго убежденно заявляет, что прогресс человечества немыслим без политической свободы. Он придает исключительное значение делу просвещения народа, видя в этом одно из непременных условий торжества цивилизации. По-прежнему оставаясь защитником угнетенного народа, Гюго ратует за создание литературы для широких масс трудящихся (одна из глав трактата названа писателем «Умы и массы») и горячо проповедует необходимость нравственного воспитания личности. Для осуществления этой цели Гюго призывает писателей и философов популяризировать произведения великих мыслителей — Паскаля, Декарта, Монтескье, Дидро, Руссо, Канта, Ньютона; но вместе с произведениями философов человеческий ум должен воспринять и благородные идеи из поэтической сокровищницы — Эсхила, Данте, Шекспира, Мильтона, Мольера, Корнеля, Бомарше, Шиллера, Байрона. «Народ достоин того, чтобы его учили всему. Чем божественнее светильник, тем больше он подходит для этой простой души. Мы хотели бы, чтобы в деревнях были кафедры, с которых крестьянам объясняли бы Гомера». Намечая широкую программу просвещения и интеллектуального развития масс, Гюго следует традиции французских просветителей и утопических социалистов, веривших в торжество разума, в светлое будущее человечества.