Большая книга одесского юмора (сборник) - Валерий Хайт

– Да, есть, но не наше, все импортное – от джинсов до «Макдоналдсов», от сериалов до футбола. Где наши Стрельцовы, Яшины, Лобановские?! Хотя ты не знаешь… Это был футбол!

– Дед, ты любишь чупа-чупс?

– Что это, чипсы?

– Ха-ха!.. Дед, ты вообще как? Хау ар ю?

– Да так себе… Давление, сахар… Осталось поперчить!

– Что тебе привезти? Я скоро еду в Англию, учиться!

– У нас уже не учат?

– Так папа хочет.

– А ты?

– Я – нет.

– А зачем ты едешь?

– Не знаю… Слушай, дед, кто нарисовал «Подсолнухи»?

– Зачем тебе?

– Ну, это тест в Англии.

– Ван Гог.

– Ну да! А кто это?

– Художник, у него нет одного уха.

– Он таким родился?

– Нет, отрезал сам.

– Зачем?!

– Ему не понравились «Подсолнухи».

– А «Джоконду»?

– Леонардо.

– Его так зовут?

– Да. Да Винчи.

– А каких ты знаешь террористов?

– Твою бабушку…

– Я серьезно! Это тоже тест.

– Что-то слышал… Черт их знает… Хамас, группировка ЭТА…

– Какая эта?

– Ну, вроде баски… Были еще красные кхмеры…

– Это типа «Наших»?

– Нет, «Наши» у нас.

– А чего они хотят?

– Кто, кхмеры?

– Нет, «Наши».

– Чтобы ты училась не в Англии, а у нас. Ты что, не патриотка?

– Не знаю.

– Ну, ты кого любишь?

– Маму, папу, тебя, бабушку, Ленчика.

– А Родину?

– И Родину. Меня в школе спрашивают: ты за кого? Я не знаю. А ты?

– Я знаю: я за тебя!

– Дед, а мы евреи? В школе говорят, что я похожа…

– Ты нет, а я да.

– Почему?

– У тебя папа русский и мама.

– Как? Мама же твоя дочь!

– Да, но она русская.

– Как это?

– Так нужно было. У меня и фамилия не моя.

– А чья?

– Псевдоним.

– А что это?

– Я был вынужден. Подрастешь – расскажу.

– Извини, дед, у меня вторая линия!.. Алло! Танечка, что? На «Зверей»? Пойду! Бай!.. Ну все, дед, я иду на «Зверей»!

– В зоопарк?

– Дед, ты отстой!

– Ты бы лучше что-нибудь почитала. У меня такая библиотека, альбомы художников… Кому это оставить? Ты читала «Двенадцать стульев», «Собачье сердце»?

– Видела, там ты! Если честно – скучно… А вот «Няня»!..

– Боже, и это моя внучка!

– Дед, у меня все впереди, я все прочитаю! Я уже прочла половину твоей книги!

– Ну и как?

– Мне нравятся фотографии, бабушка красивая! Сколько ей лет было, когда вы познакомились?

– Семнадцать.

– А тебе?

– Двадцать семь.

– Ого, ты уже тогда был староват! А сколько вы вместе?

– Сорок лет.

– Ничего себе! С одной?

– Ну да.

– Ну ты даешь, дед!..

– А у тебя есть бойфренд?

– Есть, но он, к сожалению, грузин.

– Почему к сожалению?

– Он хочет увезти меня в Грузию.

– Грузия – прекрасная страна. Это у вас уже серьезно?

– Ну, он мне нравится. Он сексапильный.

– Боже, тебе пятнадцать лет! Хотя Джульетта… ей было тринадцать, что ли…

– А кто это?

– Одна решительная девица… Это плохо кончилось.

– Они не предохранялись?

– Вот это да! Ты и это знаешь?

– У нас в школе есть урок сексологии, мальчишкам дают презервативы, учат с ними обращаться…

– Да-а-а… Я полный отстой!

– Дед, знаешь, я не пойду на «Зверей»… Мы давно с тобой так подробно не говорили. Давай лучше поедем в твою Одессу!

– Мы обязательно поедем в Одессу. Этот город лучше, чем Лондон! Там солнце, море и очень гостеприимные люди, и юмор там особенный… Но Одессу нужно знать изнутри, там нужно родиться. И когда-нибудь ты обязательно привезешь своих детей в Одессу и расскажешь им обо мне. Договорились?..

Валерий Хаит

Дедушка танцует на балконе…

Избранное из услышанного

Предисловие

Я как-то обратил внимание, что шутки, остроты, словесные импровизации, не успев родиться, тут же умирают. Забываются. Захотелось сохранить их, продлить им жизнь.

И я начал записывать.

Какие-то услышанные от других или слетевшие у меня самого с языка фразы я фиксировал и раньше. Но регулярно и сознательно стал это делать с 1993 года.

Познакомившись примерно в это же время с «Записными книжками» Сергея Довлатова, я лишь утвердился в своем намерении.

Хочу поблагодарить своих друзей и добрых знакомых (в том числе и не упомянутых), в присутствии и при непосредственном участии которых родились многие из этих записей. И прежде всего – моего давнего друга Георгия Голубенко, чьи родившиеся в нашем тесном и многолетнем общении фразы украшают эту книгу.

Не могло не оставить следов на этих страницах и мое шестилетнее (до 1997 года) сотрудничество с авторами и участниками телепередачи «Джентльмен-шоу», которым я тоже очень благодарен.

Искренние слова признательности и моим коллегам из журнала «Фонтан», особенно Михаилу Векслеру, чьи реплики и импровизации не спутаешь на этих страницах ни с чьими другими.

И, конечно же, особая и нежная благодарность моей жене, чья великолепная память и умение формулировать во многом определили характер если и не всей книги, то, во всяком случае, ее одесских страниц…

Избранное из услышанного

Я затормозил и прислушался.Мысленно достал авторучку…

Наша соседка по двору, как ее тогда все называли – мадам Спирт, страшно любила похвастаться. Вот она, к примеру, рассказывает о посещении своего сына, сидящего в тот момент в тюрьме за спекуляцию:

– Мой Сеня!.. Раечка, если бы вы видели его камеру! Такой второй камеры нет на свете! Оттуда не хочется выходить!..

Возле роддома.

Счастливый отец никак не может поверить, что у него родился сын.

– Сын?! С чего это вдруг у меня сын?! Кто я такой, в конце концов, что у меня сын?! Ну максимум – дочка!..

Две соседки на даче. Одна, уходя, говорит другой:

– Лиза, вот здесь у меня в холодильнике осталось ровно девять яичек. Если вам будет нужно, возьмите сколько хотите…

Утром звонит телефон:

– Добрый вечер!.. Ой, извините, я перезвоню!..

Рассказал известный одессит, блестящий фотограф-художник Генрих Намиот:

– Я как-то снимал Давида Ойстраха со скрипкой в руках. Навел аппарат, уже приготовился щелкнуть … Вдруг он кричит: «Минуточку! Подождите, я настрою скрипку!»…

Мой тесть, когда ему было уже за восемьдесят, говорил моему старшему сыну:

– Где ты ходишь?! Тебе целый день звонили! Телефон буквально разрывался!..

– А кто звонил?

– А я что, брал трубку?!

Двое сидят и ведут беседу. В какой-то момент один говорит другому:

– Извини, это не такой разговор, это телефонный…

Дочь сидит у постели своей старенькой больной мамы. Та охает и стонет:

– Вызови «Скорую»!..

Дочь:

– Ты уверена?

– Да!

– Ну хорошо, давай рассуждать логически. Они же захотят сделать тебе внутривенно.

– Ни в коем случае!

– Вот. И они тут же захотят увезти тебя в больницу.

– Ты с ума сошла!

– Ну. Так зачем же нам ее вызывать?

– Я не знаю… Ну, может быть, для того, чтобы дать им денег?..

Мой друг художник Олег Сон рассказывал, что в винном подвальчике, куда он ходил с друзьями, время от времени появлялся старичок, который утверждал, что он Гаврик из катаевской повести «Белеет парус одинокий», и за стакан вина рассказывал, как там было на самом деле…

Еще один рассказ Олега Сона. У него есть приятель, который назвал своего кота Брамсом. Так вот этот приятель, глядя на кота, время от времени произносит:

– Обрати внимание: Брамс! Какое, в сущности, прекрасное имя для кота и какое нелепое – для композитора!..

Юра Михайлик рассказывал:

– Захожу я как-то в магазин, где всегда покупал сигареты. «Дайте, пожалуйста, две пачки «Шипки», – говорю. Продавщица: «Нету «Шипки». Я: «Как нету?» Она: «Что тут непонятного? Вы бы не пришли – вас бы не было!..»

– Я вчера видела фильм, прекрасный фильм!.. Но там такой скользкий кусок!

– Что именно?

– Ну там, перед кинотеатром, – просто сплошной лед, я чуть не упала!..

Пожилая женщина – преподаватель географии – категорически против выезда семьи в Израиль:

– Я не хочу, чтобы мои внуки жили в стране, в которой нет полезных ископаемых!..