Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ) - Инна Ласточка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Рея, — она легко коснулась плеча первой. Её голос был тихим, но при этом глубоким и чистым, похожим на далёкий звук горного водопада, — твой сын.
Рея отвлеклась от ткани и нитей, обращая взор к незваному гостю.
— И твой внук, — Аид прошёл мимо Реи и опустился на колени перед второй женщиной, взял её руку и прислонился к ней лбом, замирая так на некоторое время.
Руки она не отняла, напротив, даже потрепала его свободной рукой по голове, а на лице её появилась тёплая улыбка. Амфитеус, наблюдавший за ними, с трудом понимал, кого видит перед собой. Гея много веков не являлась богам, а воспоминания о ней из прошлого давно растворились в потоке времён, да и Аид тут мало был похож на себя. Светло-серый хитон, убранные в хвост чёрные волосы, без короны и атрибутов власти. Просто мужчина, навестивший свою семью.
— Неужели рухнул Олимп или братья мои покинули Тартар? — спросила Рея, приподнимая уголок губ. — Явление достойное конца времён.
Аид повернулся к ней и потянулся к её руке, но она отдёрнула её и отстранилась.
— Прости… — произнёс он.
Рея недовольно вздохнула.
— Прощение для великодушных. Зачем ты пришёл?
Гея бросила на Рею укоризненный взгляд, но ничего не сказала. Аид ответил честно.
— У меня есть просьба…
— Ну, разумеется! — Рея всплеснула руками, сложила нити и встала.
Аид поднялся вместе с ней, но она не дала ему и шанса продолжить, просто ушла. Гея тяжело вздохнула
— Не бери в голову. Зевс жалуется ей на тебя, а она обижается… — она поправила вьющееся золотое украшение в волосах и проворчала, — … слышала я те жалобы.
Аид смотрел вслед матери — ни один мускул не дрогнул на его лице, ни жестом, ни взглядом он не показал, что на самом деле почувствовал. Зато Амфитеус, как никто другой, познал всю глубину этого момента и понял его.
— Рея это не со зла, ты же знаешь, — Гея подошла к Аиду и положила ладонь на плечо, бережно сжимая. Она была в платье такого глубокого чёрного цвета, что оно казалось самой тьмой с мерцающими золотистыми искрами, ткань струилась вокруг неё, украшения в волосах подрагивали, привлекая внимание, гладкая кожа сияла в солнечном свете. — Какая у тебя просьба, Юный Мрак?
— Не называй меня так, пожалуйста, — вежливо сказал он и снял её руку с плеча, но не отпустил, спрятал в ладонях, и посмотрел ей в глаза. — Я заключил сделку с Зевсом, чтобы взять в жёны богиню.
Гея печально и мечтательно улыбнулась, будто заранее знала, что он ей скажет.
— Дочь Деметры?
— Да, — Амфитеус наблюдавший за ними удивился, но для Аида, похоже, было обычным делом, что Гея предугадывает его слова. — Это она, ведь так? — Аид дождался согласного кивка Геи, и продолжил. — Почему ты не сказала, что это так… больно?
— Дар Эроса прекрасен и одновременно невыносим…
Их взгляды встретились, и Аид отвернулся.
— Я пытался избегать её, пытался не думать, но больше не могу. Она ничего не знает, я хочу… хочу, чтобы она сама пришла ко мне, перешла границу царства Теней по собственной воле.
— Это очень легко устроить… не беспокойся, ещё до заката она коснётся нарцисса у ручья в оливковой роще и пойдёт с тобой, разумеется, если ты не забудешь её позвать.
— Нет, — Аид отошёл и потянулся сорвать с дуба лист, но в последний момент передумал и просто погладил его. — Я не хочу, чтобы она влюблялась в меня или шла ко мне, испытывая навязанные ей чувства. В этом случае мне придётся отказаться от сделки, даже если…
— Не глупи, Юный Мрак! — оборвала его Гея. — Ты не можешь отказаться от сделки, это было предопределено. Ваша связь прочно сплетена с нитью судьбы мирозданья, дочь Деметры полюбит тебя, полюбит. Тебе останется лишь её удержать.
Аид недовольно повёл головой, но больше не стал возражать против ласкового прозвища, просто ответил тем же. Он хорошо помнил, какое прозвище не любит она.
— Хорошо, бабушка, я доверяю тебе и очень благодарен за всё. Чем я могу отплатить?
— Плату возьмёт с тебя мироздание, — сказала Гея, — и будем надеяться, что эта плата не окажется слишком высока…
…Что-то с силой дёрнуло Амфитеуса назад, мир расплылся перед глазами, а в следующее мгновение он влетел в круг света у гранитного постамента и упал на пол. Одновременно с этим прямо перед ним возникли крылатые золотые сандалии, а сверху раздался тихий, но вполне узнаваемый голос Аида…
— В прошлый раз ты сказал, что принёс мне последнюю весть…
— Геката бы хотела, чтобы я чаще навещал тебя… я не увижу её ещё тысячу лет, и ты единственное подтверждение того, что она на самом деле существует, — ответил Гермес, хитро улыбаясь, — поэтому, уж прости за беспокойство.
Амфитеус перевернулся на спину и посмотрел на них.
— Хватит болтать! — Аид прерывисто вздохнул, когда цепи в очередной раз прожгли ему кожу. — Говори, зачем пришёл, или убирайся!
Улыбка Гермеса померкла, но не лукавый блеск в глазах.
— Сказать мне нечего, а вот показать… хотя, — Гермес пожал плечами, — если ты не хочешь, я и не стану показывать, для меня это опасно, я ведь только ради Гекаты… — он развернулся и пошёл к выходу, на третьем шаге, ожидаемо услышав ответ.
— Стой! Показывай.
Гермес развернулся на пятках, сделал широкий жест рукой и раскрыл ладонь. Над ней вспыхнула сфера из золотых искр, внутри которой показались знакомые силуэты. Аид заинтересованно поднял голову, Амфитеус встал на ноги и подошёл ближе.
Сфера показывала храм Аполлона в Дельфах, где Пифия, склонив голову перед Зевсом, протягивала к нему руки, а за колонной, незамеченный никем, прятался Посейдон. Гермес щёлкнул пальцами, и сквозь пространство и время до них из сферы долетели голоса.
— … и восстанет из мёртвых двойственная богиня. Утраченная искренность оборвёт связь, — вещала Пифия, закрыв глаза, — и брат, один из немногих, решит низвергнуть царя. Владыкой мира назваться будет желать, но затем ли, чтобы повелевать? — она вдруг глубоко вдохнула, будто выплыла из морской пучины на поверхность, и, опустив руки, растворилась в камне.
Зевс выругался и стукнул кулаком по статуе, не прикладывая божественной силы.
— Какой брат? Что
