Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Глава десятая

— Теперь мы очень близко, — произнёс Макс.

Голос у мага был грустный и мрачный, с примесью страха и досады, однако Феликс не сомневался, что Макс прав. Присутствие зла почти ощущалось в воздухе. Было чувство, что из каждой тени за ним следили чьи — то глаза. Возникало желание развернуться и убежать, прежде чем подкарауливающее нечто выскочит, чтобы его схватить. Лишь усилием воли он удерживался от постоянного оглядывания за плечо.

А всё эти развалины. Они угнетали Феликса даже сильнее, чем обычные строения Сильвании. «Следует радоваться, — убеждал он себя, — что мы нашли хоть какое — то укрытие». В надвигающуюся бурю даже этот старый покинутый особняк с обвалившимися стенами и обрушившейся крышей лучше, чем ничего. Стены, по крайней мере, дают хоть какую — то защиту от ветра. Хотелось лишь, чтобы особняк не столь напоминал ему о тех историях, что он читал в юности.

Лес был густым и тёмным. Запах разложения ощущался сильнее. Снег тонкой коркой покрывал отравленную землю, с которой поднимались вредные испарения. Временами Феликс замечал, что становится тяжело дышать. Был поздний вечер и тени удлинялись. Пони обеспокоенно ржали. Феликс поплотнее запахнул плащ, а затем убедился, что меч легко ходит в ножнах.

Спереди доносились звуки понукаемых к движению лошадей. Снова пошёл снег, быстро падая крупными хлопьями, которых было столь много, что видимость уменьшилась всего до нескольких футов. Холодное прикосновение хлопьев к щекам было похоже на прикосновение мёртвых пальцев. Феликс выругался и стал гадать, не станет ли метель причиной их гибели. После того, как они проделали весь этот путь, подобное выглядело бы насмешкой.

Феликс вытер сопливый нос краем плаща и поглядел на Готрека. В тот же миг впереди он услышал приближающийся слабый звук движения. Его рука скользнула на рукоять меча.

Истребитель небрежно держал в руках свой топор. Он выглядел более расслабленным, чем обычно.

— Это всего лишь возвращаются разведчики, человечий отпрыск.

Мгновением позже Феликс увидел, что гном прав. Возвратились двое кислевитов, Марек и ещё один. Выглядели они возбуждёнными и испуганными. Они подскакали к Ивану Петровичу, и Марек быстро заговорил громким голосом, чтобы слышали все.

— Замок Дракенхоф лежит впереди, до него около двух часов быстрой скачки. Зловещее и ужасное место, наполовину лежащее в руинах, но, по меньшей мере, частично населённое. Мы заметили множество людей, направляющихся в его сторону по снегу. По крайней мере, выглядели они людьми, но двигались медленно, словно под действием какого — то злокозненного заклинания.

Иван Петрович поднял голову.

— Сколько их?

— Много. Идут со всех сторон в направлении замка. И мы заметили иных существ. Во всяком случае, их следы, пока не начался снегопад.

Нервная дрожь пробежала по телу Феликса.

— О чём ты говоришь?

— На снегу вокруг усадьбы мы видели отпечатки ног. Много отпечатков. Они похожи на человеческие…

— Похожи?

— Это отпечатки голых стоп, без сапог и башмаков.

— И возле пальцев небольшие выемки, похожие… ну, на следы когтей.

Феликс вернулся мыслями к тому, что они видели на окраине Вальденхофа. Выглядело, как следы гулей. По последним словам разведчиков стало понятно, что они подумали о том же.

— Мы можем разбить лагерь на ночь здесь, — предложил Марек. — Нет смысла идти дальше сквозь бурю.

Иван Петрович выслушал доклад разведчиков до конца, затем развернул лошадь и поскакал к Готреку с Феликсом. Туда же подошёл Макс и встал возле их саней. С ним был Родрик.

— Похоже, мы нашли то, что искали, — заметил Макс. — Думаю, мы проследили чудовище до его логова.

— Ага, но нет возможности добраться туда сегодня. Не в такую погоду.

— Что мы будем делать?

— Мы должны разбить тут лагерь, — сказал Иван Петрович. — Люди устали и голодны. Я бы предложил подождать до завтрашнего утра и двинуться дальше.

Макс кивнул в знак согласия, как и Родрик. Готрек смотрел по сторонам с таким видом, словно собирался возразить, но, к удивлению Феликса, бросил взгляд на карету графини и промолчал. Феликс решил, что понял мысли гнома. Истребитель не доверяет графине и не собирается бросать людей на её милость. Кроме того, если она нападёт, то не сдерживаемый более клятвой, он сможет сразиться с графиней. Феликс не сомневался, что для цели Готрека этот вампир ничуть не хуже, чем тот.

— Сегодня нам стоит особо позаботиться о страже, — заметил Макс.

— Я удвою число часовых и позабочусь, чтобы они несли караул парами, не давая друг другу заснуть, — сказал Иван Петрович.

— Я тоже не сомкну глаз, — заявил Готрек.

Он так демонстративно потёр повязку на глазу, что Феликса разбирало сомнение, уж не пошутил ли гном.

— Они там, — сказал Адольфус Кригер, склоняясь вперёд на Кровавом троне.

Принёсший известие гуль распростёрся на растрескавшемся мозаичном полу, раскинув перед собой руки в жесте смиренного подчинения. Адольфус обращал на него не больше внимания, чем на какой — нибудь предмет мебели. Он оглядел Ульрику, Роча и остальных своих последователей. Те беспокойно смотрели по сторонам. В тенях над головами пролетело что — то крупное на кожистых крыльях.

— Кто они? — спросила Ульрика.

Ей явно было сложно понять невнятную речь гуля. Кригер нежно ей улыбнулся. Похоже, она хорошо приспосабливается к своей новой роли. Она стала послушной и покорной. Даже заметив в её взгляде скрываемый ужас, он решил не обращать на это внимания.

— Наши враги. Какие — то воины, в большинстве своём не местные. Похоже, иноземцы, укрывшиеся в развалинах старого дома Раттенбергов. Гуль мало что знает, чтобы рассказать нам больше.

— Что ты намерен предпринять?

Она вышла вперёд и встала перед возвышением, смело глядя на него. Кригер гадал, что она чувствует. Для неё всё внове. Он вспомнил собственный ужас и удивление необычностью собственного состояния сразу после того, как его возвысили. Он почувствовал чувство привязанности, которую очень давно не испытывал к другому существу. «Такое ли чувство испытывают люди к своим детям? — гадал он. — Такое ли чувство испытывала к нему графиня? Способен ли он вернуть те чувства с хотя бы частью былой интенсивности? Испытывает ли к нему Ульрика чувства, похожие на те, что он некогда испытывал к графине?» Он отбросил эти незначительные мысли, как только принял решение.

— Я сам пойду и взгляну на них. Возможно, я преподам им урок, насколько неосмотрительно вторгаться в мои владения.