Секса будет много. Тома 1 и 2 - Мэри Блум
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это твоя квартира? — спросил я, жалея, что не позвал ее к себе.
— Это ее квартира, — тихо отозвалась Майя, — а я здесь живу, потому что мне жить больше негде.
Прозвучало немного отстраненно, словно она говорила не о самой себе.
— А родители? — спросил я, подумав, что ничего не знаю о ней, кроме сестры.
— Они мне рады еще меньше, чем она.
Говоря, Майя подвела меня к узкому дивану — стильному, отлично вписывающемуся в обстановку, однако жесткому на вид и явно не раскладывающемуся — купленному скорее для красоты интерьера, чем чтобы на нем спали.
— Я сплю здесь, — словно угадав мои мысли, сказала Майя. — Есть еще кровать сестры…
Она кивнула на дверь в углу, закрытую так негостеприимно, что не хватало только таблички «Не входить!».
— Но если она узнает, что я туда заходила, да еще не одна… — Майя слегка поморщилась. — Так что давай здесь.
Не особо дожидаясь моего ответа, она распахнула нижний ящик телевизионной стенки и достала оттуда простыню и подушку. Мой взгляд рассеянно замер на каменных статуэтках, занимавших пустоту.
— А телевизор? — уточнил я машинально.
Тут все использовалось как-то не по назначению.
— Он ее, — отозвалась Майя, расстилая простыню по дивану, — к себе забрала.
— А… твои вещи? — спросил я, осматриваясь.
Следов присутствия Майи в этой квартире не было. Больше напоминало, что мы встретились в номере гостиницы — хотя нет, там бы была большая двуспальная кровать.
— Все мое здесь, — она махнула рукой на боковую дверцу стенки. — Мне хватает.
Я растерянно уставился на узкую створку, приделанную скорее для декора. Даже мне бы не хватило, а ведь я не девушка — им наверняка надо гораздо больше.
Майя небрежно бросила сверху подушку, и застеленный диван превратился в плацкартное спальное место — назвать это кроватью было сложно. Больше тянуло, что она тут не живет, а временно пребывает, как в поезде, перемещаясь с одной станции на другую — примерно с тем же комфортом. Неужели Лилит не могла позаботиться о своем фамильяре получше? А по поводу Алины я вообще молчу. У многих коты живут роскошнее, чем у нее сестра. Сегодня она вообще раз за разом открывалась не с самой приглядной стороны.
— Только давай по-быстрому, — Майя села на простыню, — а то она потом заявится, а мне надо еще убраться…
Иллюстрация: https://telegra.ph/file/ddaf05141a577c4634a59.jpg
Момент, которого я ждал, ради которого пришел сюда, наконец-то наступил, однако я совсем не ощущал радости. Меня еще никогда не соблазняли так — сухо, прямо и практично. Не улыбаясь, не сверкая глазами, передо мной будто была совсем другая девушка — не та, которую я давно хотел. Медальон на груди оставался безразлично холодным, с каждой секундой остужая и мой собственный пыл.
Посмотрев на меня, Майя потянула футболку вверх и, небрежно бросив ее на пол, осталась в одном белье.
— Мне снимать, — она подцепила пальцем бретельку, — или так нормально?
Даже ее голос стал равнодушно бесцветным, странно неживым — как и все в этой пустой безликой комнате. Я впервые видел ее без одежды, и это возбуждало, но одновременно — на каком-то диком контрасте — давило на нервы, угнетало, как вся обстановка вокруг. Меня будто втолкнули туда, где мне не было места — в мертвый мир, без капли чего-то живого, и оставили одного среди этих добротно отделанных стен.
Майя тоже здесь стала чужой — она предлагала себя, словно была бездушной куклой, готовой ко всему, что я мог с ней сделать. Так же небрежно, как она сорвала футболку, с секса будто сдернули слой эмоций, таинства и предвкушения — осталась только чистая механика процесса, полураздетая девушка и застеленный диван.
Поежившись, Майя потерла обнаженные плечи, словно замерзла. Тут и правда казалось до безумия холодно.
— Давай в губы поцелую, — сказала она, — только сними медальон, и так будет проще…
Мой взгляд рассеянно остановился на ее губах, которые не оставят мне выбора, если я сниму медальон. Магия ее поцелуя все решит за меня, и я просто на нее наброшусь — без всяких сомнений и колебаний. Мне станет плевать и на жутковатый интерьер, и на ее потерянный вид, и на царапающее изнутри чувство, что все это неправильно. По-настоящему не правильно, а не так, как любит произносить это слово ее сестра. Мне будет хорошо… А что при этом будет делать сама Майя? Просто лежать подо мной и ждать, когда все закончится? А что при этом будет чувствовать?.. По всем критериям ее волшебный дар получался каким-то хреновым. Потирая плечи, она сидела на своем маленьком диване — все, что у нее было, получалось каким-то хреновым.
— А ты сама хочешь? — спросил я.
— А что такое? — она пожала плечами. — Обмен опытом, ты же так говорил… Я сама тебя пригласила… Хотела показать…
Говоря, она скользила взглядом по комнате, неуютной и неудобной, которую ей почему-то приходилось считать домом. На секунду в ее глазах мелькнуло выражение, которого я до этого не замечал — словно ей и самой до боли хотелось уйти из этой квартиры. А потом она опустила голову.
Отношения — это чтобы помогать, а не чтобы пользоваться…
Дурацкая фраза Дани, достойная Капитана очевидности, на проверку оказывалась совсем не такой дурацкой. Почему я сам об этом сегодня забыл?
Я буду дома одна, и ты бы мог прийти в гости…
Торопясь сюда, я рассчитывал, что наши желания совпадают, и даже не подумал, что ей может быть нужно что-то другое. Проблема Майи явно была не в том, что ей не с кем потрахаться — с таким даром, как у нее, это вообще не проблема. Ее настоящая проблема в том, что ей не с кем поговорить.
Если обещаешь хорошо себя вести, покажу, как я живу…
С самого начала она звала меня не для секса, а чтобы почувствовать себя хоть немного живой в этом стерильном белом саркофаге — чтобы хоть кто-то составил ей компанию.
Моя подруга исчезает, когда захочет…
Кем бы она ни считала Лилит, справляться с одиночеством та ей вряд ли помогает.
Но вместо того чтобы ее выслушать, поговорить с ней, я думал лишь о сексе, заставив и ее поверить, что мне нужно только это. Поэтому она сидит сейчас в белье на расправленном диване и смотрит себе под ноги — одинокая, нервно подрагивающая, словно пойманная как в западню в эту
