Хроники отряда Кси. Противостояние. - Елена Долгова

– Ты сильно переоцениваешь мою совесть, – сухо сообщил супервиро. – Я сейчас тебя убью и через неделю забуду. Или не убью, просто отлуплю, а сорвешься с обрыва — черт с тобой. Хотя… Ты явился один, это впечатляет... Ладно, живи пока. Только на базе без фокусов и архив мне отдай.

Эсперо ловко встал и сразу отодвинулся от пропасти. Марту, чтобы последовать его примеру, пришлось опереться руками о край скалы и на миг зависнуть над обрывом.

– Можно кое о чем тебя спросить? – произнес шеф Кси, глотая морозный воздух.

– Спрашивай.

– Почему при телепортации ты выбрал это место?

Кай не смутился, лишь скулы едва заметно напряглись.

– Здесь пусто, чисто и спокойно, – ровным голосом произнес он. – Нет лишних свидетелей.

Глава 43. Облачное затмение

База «Параллакс», жилая палуба

Ксанте Ке-орн специально дождался вечера по корабельному времени, чтобы застать Зинаиду в ее каюте. Телепатка встретила гостя, одетая не в униформу, а в длинное просторное платье. Каюта тоже отличалась от других жилых отсеков – более просторная, она включала пространство для медитаций. В этой полукруглой нише мерцал светильник в форме бабочки.

– Значит все-таки пришел...

– Добрый вечер, сеньора.

– ...Ты забыл по обыкновению сказать «сеньора ведьма».

– Не забыл, просто не захотел.

– Сирмийцы ничего не забывают?

– Это верно.

– Тогда, может быть, объяснишь, чем вызван твой визит?

– Да, конечно, сейчас объясню, – сказал Ксанте Ке-орн и сел в предложенное ему жестом кресло. – В гарнизоне на Кареме служила женщина, наполовину терранка, наполовину сирмийка с телепатическими способностями наподобие ваших.

Зинаида резко поднялась и подошла к Ксанте, ирония исчезла без следа, теперь псионичка выглядела встревоженной.

– Не отворачивайся. Смотри мне в лицо. Та женщина причиняла тебе боль?

– скорее уж, душевный дискомфорт. Потом вдруг заявила, что у в моем сознании пробел, который жжет ее как огонь...

– Огонь это след уничтоженного ликвидатора. Что касается той женщины — она опасна. Ее телепатия могла оставить след.

Ке-орн помедлил, словно собираясь нырнуть в огненный поток.

– Вы можете меня проверить? -- негромко спросил он. — Хочу знать точно, что ментальной индоктринации не было.

– Хорошо...

Псионичка протянула руку, собираясь дотронуться до виска Ке-орна, но он инстинктивно уклонился. Разум не протестовал против телепатии, но протестовал инстинкт, который не подчинялся рассудку.

– Если ты не готов, можешь зайти потом, – неожиданно мягко сказала Зинаида.

– Ждать ни к чему. Прямо сейчас.

– Хорошо, как хочешь. Только не пугайся. Если я что-то найду, это можно исправить.

Рука псионички снова коснулась виска. На миг образ Карины мелькнул на фоне опущенных век, но тут же сделался тенью. Видение прояснилось, в нем появилось неопределенное, похожее рассвет сияние и профиль Ангелины с темной прядью волос, упавшей на лоб.

– Они не смогли тебя изменить. Твой разум свободен, – заявила Зинаида, отстраняясь.

Резкий обрыв телепатии чем-то напоминал падение в пустоту. У Ксанте перехватило дыхание, огонь лампы ярко полыхнул, хрустальный плафон виде бабочки заиграл искрами.

– Успокойся, , все в порядке, – снова раздался голос псионички.

Мир постепенно обретал прежние очертания. Ке-орн резко выдохнул и вдохнул.

– Ты все видел и все знаешь сам, – сказала Зинаида. – Я никому не расскажу, что ты приходил.

– Спасибо.

Ке-орн встал и быстро вышел, все еще чувствуя, как кружится голова. Он шагал по коридору базы, машинально выбирая повороты на развилках, и ощущая нарастающее смятение. Так он добрался до лифта, на внешней стене которого еще остались слабые следы копоти. Сработала автоматика, кабина пошла вверх, а потом рывком остановилась, и Ксанте вдруг понял, заблудился.

Пахло зеленью, неподалеку струилась вода. За два месяца оранжерея сильно переменилась. Груды истекающих соком листьев и переломанных стеблей исчезли. Емкости для питательного раствора починили. Созданные в синтезаторе саженцы росли ровными рядами.

Ксанте Ке-орн дотронулся до ствола, и на пальцах остался тонкий слой смолы, попытался поискать яблоки, но новые деревья едва вошли в стадию цветения. В отдалении что-то хрустнуло – скорее всего, незамеченный обломок стекла под ногами человека.

– Ангелина?

Она подошла ближе, все такая же, какой казалась в день возвращения «Атланта», взяла Ксанте за руку и потянула его к скамейке у стены.

-- Нужно поговорить. Здесь никто не слышит, поэтому скажи мне правду – там, на Минахане и позднее, на «Телене» ты видел сны про лимб, пустошь, огонь, потом про фонтаны Сирмы?

– Да, Ли, я все это видел.

Ангелина вдруг поняла, что до сих пор держит руку сирмийца.

– Частые прощания – лишняя грусть, ты ведь так сказал мне во сне.

– Да, сказал, но сны переменчивы. Слова иногда ничего не значат. Ты, как мне кажется, встревожена?