Собрание сочинений в 10 томах. Том 8 - Генри Райдер Хаггард

Наконец лагерь снялся. Салах ад-Дин и многие воины двинулись в Иерусалим, но Вульф и Розамунда остались в унылых темницах, устроенных в старинных усыпальницах. Однажды вечером, когда Розамунда стояла на коленях и молилась перед тем, как лечь спать, дверь отворилась, и на пороге появились фигуры нескольких воинов. Их предводитель поздоровался с ней и предложил ей идти с ним.

— Пришел конец? — спросила она.

— Да, — ответил он, — это конец.

Она кротко склонила голову и пошла за ним. Ее усадили в носилки, стоявшие подле дверей, и в свете луны внесли в Иерусалим, наконец остановились у знакомых дверей.

Двери открылись, и Розамунда вошла в большой монастырский двор, убранный точно для праздника, повсюду среди колонн висели многочисленные лампы. Большой проход под колоннадой и все пространство двора было занято сарацинскими военачальниками в парадных одеждах, и между ними сидел сам Салах ад-Дин и его двор.

«Они хотят сделать великолепное зрелище из моей смерти», — подумала Розамунда. И вдруг слегка вскрикнула: против трона Салах ад-Дина, облитый лунным сиянием и светом ламп, стоял в своей блестящей кольчуге высокий христианский рыцарь. Он услышал и повернул голову — перед Розамундой был Вульф, похудевший, бледный, но, несомненно, Вульф.

«Значит, мы умрем вместе», — мысленно сказала себе она и гордо пошла вперед среди глубокой тишины; поклонившись Салах ад-Дину, Розамунда взяла руку Вульфа и стояла, не выпуская ее. Султан посмотрел на них и проговорил:

— Как бы долго ни откладывался роковой день, он все же наконец должен наступить. Скажите, франки, готовы ли вы осушить последние капли кубка, о котором я говорил вам?

— Готовы, — ответили они в один голос.

— Сожалеете ли вы, что положили жизни свои за спасение всего Иерусалима? — спросил он опять,

— Нет, — Розамунда посмотрела на Вульфа. — Мы ликуем, что Господь был так благ к нам.

— Я тоже радуюсь, — произнес Салах ад-Дин, — и тоже благодарю Аллаха, в былые времена пославшего мне вещее видение, которое отдало в мои руки святой город Иерусалим без кровопролития. Теперь свершилось все, что было суждено. Уведите их.

На мгновение они приникли друг к другу, но эмиры, разлучив их, увели Вульфа в правую сторону, а Розамунду — в левую; она ушла с бледным лицом и высоко поднятой головой, думая, что сейчас увидит палачей и спрашивая себя, встретит ли она перед смертью Годвина. Ее отвели в комнату, наполненную женщинами, но без палача, и закрыли за ней дверь.

«Может быть, эти женщины задушат меня, — подумала Розамунда, когда они подошли к ней, — чтобы не пролилась царственная кровь?»

Но нет, нежными руками, молча, они сняли с нее платье, омыли ароматной водой, причесали ее волосы и перевили их жемчугом и драгоценными камнями. Они одели ее в тонкие льняные материи, набросили роскошные вышитые одежды и царскую мантию пурпурного цвета, покрыли ее драгоценностями, которые она носила в былые времена, и прибавили к ним другие, еще более великолепные, голову ее покрыли прозрачным покрывалом, вышитым золотыми звездами. Оно было очень похоже на ту вуаль, подарок Вульфа, которую она надела в памятный вечер, когда Хасан увез ее из Стипля. Розамунда заметила это и улыбнулась, как грустному предвестию, потом тихо промолвила:

— Скажите, зачем хотят насмехаться над моей гибелью, заставляя надеть эти великолепные одежды?

— Такова воля султана, — услышала она в ответ, — и из-за них вы заснете сегодня не менее счастливая.

Теперь все было готово, дверь отворилась, Розамунда вышла во двор, вся сверкающая в свете ламп. Затрубили трубы, и вестник крикнул:

— Дорогу, дорогу! Дорогу для высокой госпожи и принцессы Баальбека!

В сопровождении почтенных женщин, которые убирали ее, Розамунда прошла во двор и снова преклонила колени перед Салах ад-Дином, потом молча остановилась перед ним.

И снова затрубили трубы, и с правой стороны закричал вестник:

— Дорогу, дорогу! Дорогу храброму и благородному франкскому рыцарю Вульфу д'Арси!

В сопровождении эмиров и знатных вельмож вышел Вульф в великолепных доспехах, отделанных золотом: с его плеч свисала мантия, усеянная драгоценными камнями, а на его груди сверкала «звезда счастья Хасана». Он подошел к Розамунде и остановился подле нее, опершись на рукоятку своего длинного меча.

— Принцесса, — произнес Салах ад-Дин, — я возвращаю вам ваше положение и титулы, потому что вы показали великое благородство, и вас, сэр Вульф, я желаю почтить, как умею. Но своего решения я не изменяю. Пусть они пойдут вместе и выпьют кубок своей судьбы, как жених с невестой.

Снова затрубили трубы, снова закричали вестники, и Розамунду с Вульфом провели к дверям церкви, постучались в них, и тогда они открылись. Из церкви донесся звук пения женщин, но не печальную молитву пели они.

— Сестры ордена все еще здесь, — сказала Розамунда Вульфу, — и они хотят ободрить нас на пути к Небу.

— Может быть, — ответил он, — не знаю… Я изумлен.

У церковных дверей мусульмане остановились, но столпились при входе, точно желая видеть, что будет дальше. А через церковь шла одинокая фигура в белой одежде. Это была настоятельница.

— Что нам делать, мать моя? — спросила Розамунда.

— Идите за мной оба, — позвала она, и они подошли к решетке алтаря и по ее знаку опустились на колени.

Теперь они увидели, что по обеим сторонам алтаря стояло по христианскому священнику. С правой стороны был епископ Эгберт, он вышел вперед и начал читать над ними венчальные молитвы.

— Они венчают нас перед смертью, — прошептала Розамунда.

— Да будет так, — шепнул ей Вульф.

Обряд совершался, сестры сидели на своих резных местах и ждали. Жених и невеста обменялись кольцами. Вульф назвал Розамунду своей женой, Розамунда назвала Вульфа мужем. Наконец старый епископ ушел к алтарю, и другой монах, закрытый капюшоном, выступил вперед и прочитал над ними благословение глубоким и звучным голосом, который странно взволновал их, точно голос, донесшийся из-за гроба. Он, благословляя, простер над ними руки и посмотрел вверх, капюшон спал с его головы, и свет от алтаря осветил его лицо.

Это был Годвин.

Они снова остановились перед Салах ад-Дином, теперь их свита увеличилась благодаря присутствию настоятельницы и монахинь Святого Креста.

— Сэр Вульф д'Арси и вы, Розамунда, моя племянница, принцесса Баальбека, — обратился к ним султан, — последние капли вашего кубка, сладкие или горькие, или сладко-горькие, испиты: та судьба, которую я задумал для вас, свершилась, и вы, по вашим собственным обрядам, сделались мужем и женой. Только смерть, посланная Аллахом, нарушит ваш союз. Вы оказали милосердие осужденным на смерть, сделались средством милосердия, а потому я также милую вас и дарую вам мою любовь и почет. Теперь оставайтесь здесь, пользуйтесь вашим положением и богатством или, если желаете, уезжайте и живите за морем. Да будет над вами благословение Аллаха! Таково решение Юсуфа Салах ад-Дина, повелителя верных, победителя и халифа всего Востока.