Ещё вчера… - Николай Мельниченко

Весь остаток прошлого дня мы провели на заводе сообразно своим наклонностям. Попов всех обошел, со всеми познакомился, всех обаял. Сейчас он здоровается с новыми знакомыми, как с лучшими друзьями, все ему рады, даже старший техник Малышев. Знакомство не только приятное, но и самое необходимое – с замначальника цеха, где мы будем работать. Валера Загорский – наш ровесник и коллега: инженер-сварщик, окончил Челябинский политехнический институт. Попов по своей старинной привычке при встрече за несколько метров раскрывает руки для объятий и издает очень радостный вопль: "А-а-а…!". С Валерой они при встрече обнимаются, как старинные друзья, долго бывшие в разлуке. Мне – завидно, я не умею так быстро знакомиться.

Вчера несколько часов я провел с майором и Толей Малышевым: мы наплавляли запорные клинья задвижек. Стальной клин на обеих щеках имеет проточенные круглые выступы, на которые мы должны наплавить хромистую сталь. Проточенные и отшлифованные кольца клина при закрытии задвижки должны точно сомкнуться с кольцами корпуса и выдержать без какой-либо течи огромное давление морской воды. Технология наплавки была оригинальная. Клин зажимался на столе станка так, чтобы наплавляемая поверхность была горизонтальной. Разомкнутое кольцо диаметром около 100 мм (по диаметру наплавки) из хромистой проволоки диаметром более 10 мм имело с одной стороны отогнутый вверх хвостовик. Этот хвостовик зажимался в цанге станка, через него подавался сварочный ток. Цанга могла двигаться вверх – вниз, чтобы выставить требуемое расстояние от плоскости кольца до наплавляемой поверхности. Затем все засыпалось слоем флюса. Угольным стержнем между деталью и началом кольца зажигалась дуга, которая затем, медленно двигаясь под флюсом, расплавляла флюс и кольцо, наплавляя его металлом деталь. (Так производится сварка "лежачим" электродом, тогда длину дуги, которую видно, определяет толщина обмазки). Когда наплавка доходила до хвостовика, дуга удлинялась и гасла. Металла хвостовика, расплавленного до обрыва дуги, не хватало, чтобы замкнуть наплавку.

Мы пытались замкнуть наплавку разными ухищрениями: изменяли в месте замыкания высоту горки флюса, варьировали величину тока и напряжения, – все было напрасно. Через неделю тщетных усилий меня "осенило". Пошел в цех, где изготовляли для нас кольца, и выдал им эскиз слегка измененного кольца: часть хвостовика была наклонной. Слесари сразу изготовили несколько колец по эскизу. С майором и Толей мы провели испытания. Когда дуга дошла до хвостовика, я начал станком опускать его вниз, расплавляя наклонную часть. Очистив деталь от шлака, мы увидели замкнутое ровное кольцо наплавки! У Толи слетел ироничный вид, загорелись цыганские глаза: "Вот это да!". Майор вообще чуть не пустился в пляс. Наплавили еще пару клиньев и понесли их, чтобы показать Сан Санычу. На его лице отразилась гамма "смешанных чувств": с одной стороны ему было приятно, что задача решена, с другой стороны – он лично решал ее очень долго и безуспешно, а решил ее присланный "желторотый". Трекало помолчал, затем все же выразил всем участникам "чувство глубокого удовлетворения".

Следующий месяц мы бились над другой важной проблемой – выгоранием хрома. Для того чтобы повысить его содержание, наплавочные кольца макали в жидкое стекло (это обычный силикатный клей), затем обсыпали порошком феррохрома и сушили. Эта дремучая технология повышала содержание хрома на целый процент, но этого было мало. Но главное: ручное макание и обсыпка не давали одинаковых и стабильных результатов. Мы без конца таскали наши образцы в заводскую лабораторию: результаты по хрому неизменно плясали ниже требуемого уровня. Если пересчитать содержание хрома в проволоке колец и в обсыпке, то его должно было быть сверх нужного в два раза больше. Весь избыток пожирал флюс ОСЦ 45, предназначенный для обычных углеродистых сталей. Тут мой майор взбеленился и стал настойчиво требовать примешивать к флюсу его порошок. Толя соблюдал нейтралитет, внимательно выслушивая доводы сторон.

– Ну, хорошо, Андрей Николаевич, мы его подмешаем, – урезонивал его я. – Вы знаете его химсостав? И сколько у вас этого порошка, собранного на полу, чтобы включать его в технологию наплавки?

Однако майор был непреклонен:

– Но ведь я добился повышения хрома! Если мы испытаем порошок и получим результат, то можно наладить это производство!

Я рассвирепел:

– Ну, хорошо – давайте ваш порошок!

Бывший майор, теперь – ученик сварщика, мужчина в летах, начал упрямо собирать по углам цеха пыль, торжественно отмерил большую порцию и добавил в флюс. Дуга долго не хотела зажигаться. На середине наплавки амперметр подозрительно остолбенел на небольшом токе, что означало прекращение горения дуги и начало электрошлакового процесса. Дело в том, что расплавленный флюс проводит ток как обычный резистор. Когда расплавленного флюса слишком много – происходит гашение дуги и поступающая энергия просто плавит флюс еще больше, а металл электрода собирается в виде крупных капель. Майор это знает: так у нас случалось, если был выставлен слишком большой зазор от кольца до детали.

– Вы поставили слишком большой зазор! – не сдается майор. Я заряжаю в станок следующее кольцо и молча уступаю место майору. Он выставляет минимальный зазор. Результат – тот же. На старика жалко смотреть, мы уже потеряли половину дня, но я разрешаю ему:

– Хорошо, Андрей Николаевич, снесите наплавку на химанализ…

Прилепившиеся к клину крупные капли металла трудно назвать наплавкой, но обрадованный Андрей Николаевич хватает протянутую соломинку спасения и бежит с образцом в лабораторию. Возвращается он совсем убитый: хрома очень мало…

– Ну, вот видите, – укоризненно говорю ему я, ни словом не напомнив о потраченных материалах и времени. Пограничник смиряет гордыню, а я приобретаю помощника и прилежного ученика. Уже пожилой, по моим тогдашним меркам, человек по настоящему увлекся сваркой. Он задавал мне бесчисленные вопросы, я – добросовестно объяснял. В эту викторину постепенно включился и Толя Малышев, обнаружив зияющие пробелы в своих знаниях, особенно по флюсам, сплавам и электричеству. Майор же начал самостоятельно читать техническую литературу по сварке. Не знаю, как сложилась его дальнейшая судьба; но весьма вероятно, что он мог достичь высот в нашей специальности.

Для решения наших задач нужен был специальный флюс АН 20, разработанный в ИЭС. Завод уже давно пытался изготовить этот флюс, но вместо стекловидной зернистой массы у него неизменно получался некий пемзовидный продукт с другим, совершенно непонятным, химическим составом.