Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ) - Таис Сотер

или миром, как обещал мне Джаред. Джаред Хаккен… ждёт ли он меня? И даже если ждёт, смогу ли я быть с ним? Договор всё ещё висел надо мной, прибивая долгом к земле и лишая надежды самой выбрать себе спутника жизни.

Бергель наверняка думает, что ты уже мертва. Ты можешь просто сбежать, сменить имя, перестать быть Эйнхери, и тогда над твоей Семьей не будет позора клятвопреступников. Всем будет хорошо, ведь Эйнар будет гораздо лучшим правителем, нежели ты. Он старше, умнее, злее. А ты… ты сможешь остаться с Джаредом Хаккеном.

Мерзкий голос, шептавший, что я никому ничего не должна, никак не затыкался в моей голове. Долг, долг, долг! Ненавижу это слово! Разве я не Повелительница Перекрёстков, разве я не могу одним лишь своим желанием перекроить ткань реальности так, как мне угодно? Об этом говорили и Хель, и Джаред. И они оба предостерегали меня от этого шага.

Кому-то придётся платить за твои решения. Исполнение желаний всегда дорого стоило, и что, если придётся платить жизнью? Не твоей, так кого-то другого.

Самым простым выходом была бы смерть одной из сторон Договора. Если бы Изенгрима Бергеля не было, мне не пришлось бы скрываться всю свою жизнь. Но я не хотела его смерти. Я бы никогда не простила себе такой подлости.

Тари вернулся от драконов похудевшим, ещё более истощённым, но всё же живым, и наотрез отказался объяснять, чего же от него хотели.

— На драконах то хоть полетать удалось? — с любопытством спросила я у Тари, но тот лишь мрачно зыркнул и почесал один из многочисленных укусов на своём теле. Следы, кстати, от этих укусов были слишком мелкими, чтобы это могли быть зубы драконов, по крайней мере взрослых, а вот детёныши вполне могли оставить подобные следы. Неужели он подрабатывал нянькой у чешуйчатых летунов, подкармливая драконят своей кровью? Если верить Анхельму, кровь Тари, жертвенного, для магических существ было лучшим лакомством и лекарством. Жизнь конечно тоже, но драконы оказались на чудо миролюбивы и непритязательны.

В этот раз переход через Границу был гораздо лучше спланирован, поэтому в Ойкумену мы попали без каких-либо негативных последствий для своего здоровья. Притом нам весьма повезло, мы оказались на знакомых землях. Нас вернуло к синему Источнику в талсуанских горах, в которых когда-то Тари приобрёл способности стихийника, а я научилась превращаться в кошку. Возможно, именно это послужило причиной тому, что нас притянуло именно сюда.

Совсем рядом с Тайрани, очень удобно, хотя и немного досадно. Потому что означало неминуемую и достаточно быструю встречу с родными, и выяснение отношений с Изенгримом Бергелем, а я к этому была не слишком то готова.

На третий день, счастливо избежав встречи с местными, мы вышли на тайранский пограничный патруль. Именно тогда я начала понимать, сколь сильно изменился мир, пока меня не было.

Глава 50. Политический брак

Агнесса Эйнхери, Тайрани.

Не скажу, что из всех моих знакомых первым я хотела бы видеть Изенгрима Бергеля. Скорее уж, обратное. Я мечтала бы отложить нашу встречу на как можно более долгий срок. Жизнь распорядилась иначе. Бергель успел встретить меня на несколько часов раньше, чем это сделал мой отец, спася меня от долгого и подробного отчёта о моём путешествии.

А так как я плотно прилепилась к папе, вместо этого он вцепился в Тари, надеясь у него выведать все тайны. Пусть. Я знала, что Тари скажет не больше, чем нужно. В конце концов, некоторые подробности, такие, как сущность Анхельма и его таланты, Бергелю лучше не знать. Как и то, что именно происходило у гармского Источника. Да и поверит ли он в это, когда даже для меня увиденное кажется лишь причудливым сном? Смерть, Судьба, и Лорд Хаоса… бывший и настоящий.

Анхельм, между тем, не покинул нас с Тари тут же, как мы вновь попали на родную землю, а последовал за нами. Какой ему в этом был прок, я не понимала, а спросить так и не успела. Мой отец принёс новость, совершенно оглушившую меня. Рорик Эйнхери, возглавляющий нашу Семью почти три сотни лет, умер. Умер так, как редко удаётся боевым магам — в своей собственной постели.

— Как давно? Как давно это произошло?

— Две недели назад. Но он болел гораздо дольше и два месяца не вставал в постели.

Глаза защипало, а в горле встал тяжёлый ком.

— Получается, дед умер, не зная, где я и что со мной.

— И всё же, он надеялся, что ты вернёшься. Даже когда ему предлагали переписать завещание, передав власть Эрику или Эйнару, он оставался непоколебимым. Рорик назначил тебя своей наследницей. "Эти мальчишки даже не стоят мизинца пальцев моей девочки", — папа так верно передал ворчливые интонации деда, что я рассмеялась сквозь слёзы.

— Рорик как всегда несправедлив ни к Эрику, ни уж тем более к Эйнару. Я слышала, что мой брат воплотил в жизнь идею с метаморфами.

— Он действительно весьма возвысился в последнее время, — с непроницаемым лицом сказал отец, заставив меня подозревать неладное.

— Ты всё также не можешь наладить с Эйнаром диалог?

Отец тяжело вздохнул.

— Всё что я могу сказать — они с Бергелем стоят друг друга.

Я, поглощённая горем по умершему, поняла смысл отцовских слов лишь когда оказалась в Истике.

Город, хоть и не подвергался осаде, но всё же достаточно изменился. Потускнел, потеряв своё прежнее очарование беззаботности. Печать войны чувствовалась во всём — в закрытых после разорения лавочках, в полупустующих кафе, в заколоченных окнах домов, отсутствии праздношатающихся туристов на улице. Зато улицы стали обходить патрули, а вечером был введён комендантский час. Теперь военному призыву подлежали не только маги и военные в запасе, но и все мужчины от восемнадцати до сорока.

Мне даже не дали смыть с себя дорожную пыль — тут же препроводив во дворец. Рядом со мной вместо слишком занятого на пограничье отца теперь находились Эрик и Гэлин, который всё-таки выжил в плену Шаноэ. Опека кузенов во дворце, одном из самых безопасных мест Тайрани, мне показалась весьма странной, тем более что защищали они меня, кажется, не от внешних врагов, а от людей Бергеля. А те в свою очередь скорее напоминали мне не охранников, а стражников, тенью следуя за мной повсюду. Об аресте формально речь не шла, но я буквально чувствовала выросшую вокруг меня стену недоверия.

Кажется, моя родословная, которую уже невозможно было скрыть от широкого круга лиц, и моё непосредственное знакомство с