«Жажду бури…» Воспоминания, дневник. Том 1 - Василий Васильевич Водовозов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
371
С.-Петербургский комитет грамотности, созданный Императорским Вольным экономическим обществом в 1861 г. для распространения начального народного образования, главным образом среди крестьян, был закрыт в 1895 г.
372
См.: «Ранее всех в январе месяце в Самару приехала Надежда Константиновна Ушинская, дочь знаменитого педагога. Эта благородная девушка привезла с собой несколько тысяч рублей денег и готова была посвятить свою жизнь и деятельность на пользу голодающего населения. <…> Александр Геннадиевич Мягков, студент горного института, еще с осени жил в селе Куроедовке Ставропольского уезда, где он тоже открыл большую столовую. Он оставался здесь даже в момент появления в деревне холеры и цинги и сам ухаживал за больными. Там же жила и для той же цели М. И. Токмакова (впоследствии жена Н. В. Водовозова), всецело посвятившая себя уходу за больными. <…> Большинство молодежи жило в деревнях до момента появления холеры (в конце июня), а некоторые жили и в холерное время, особенно женщины» (Красноперов И. Указ. соч. С. 54, 56, 57).
373
Песня «Дубинушка», с использованием народного припева, на стихотворение В. И. Богданова, опубликованное в 1865 г., в переработке А. А. Ольхина была напечатана анонимно в Женеве в 1885 г. Стихотворение А. А. Навроцкого «Утес Стеньки Разина» («Есть на Волге утес…»), написанное в 1864 г., впервые появилось в журнале «Вестник Европы» (1870. № 12) и стало песней, которую участники «хождения в народ» назвали «русской Марсельезой».
374
См.: Успенский Г. И. Власть земли: очерки и «отрывки из памятной книжки». М., 1882.
375
Высшие женские курсы в Петербурге, неофициально именовавшиеся Бестужевскими по фамилии их учредителя и первого директора — историка К. Н. Бестужева-Рюмина, открылись в 1878 г.
376
Неточность: О. И. Ульянова поступила на физико-математическое отделение Бестужевских курсов осенью 1890 г., но, заболев брюшным тифом, скончалась 8 мая 1891 г.
377
26 сентября 1890 г. О. И. Ульянова из Петербурга писала своей старшей сестре А. И. Ульяновой-Елизаровой: «Познакомилась я у В[ин]б[ергов] с В. В. В[одовозовым]; он говорит, что писал Марку [Елизарову] об экзаменах в юридическую комиссию и, кажется, не советовал Володе ехать. Сам он приехал сюда держать экзамены; он очень умный человек, любит говорить и говорит интересно» (Ленин — Крупская — Ульяновы. Переписка (1883–1900). М., 1981. С. 41).
378
После ареста в ночь на 5 декабря 1887 г. за участие в студенческой сходке В. И. Ульянов был исключен из Казанского университета и выслан в деревню Кокушкино под негласный надзор полиции.
379
В рукописи ошибочно указано: «Ильинична».
380
Комментируя историю со взятой братом и потерянной книгой, А. И. Ульянова-Елизарова замечала: «…в 1892 г. у меня было объяснение относительно нее с В. В. Водовозовым в Самаре. Он сказал М. Т. Елизарову, что вот все же Александр Ильич не вернул ему этой книги, хотя обещал возвратить; что В. В. предупреждал его относительно того, какая редкая это книга, а Александр Ильич может влететь серьезно (В. В. Водовозов утверждал, что слышал что-то о террористическом замысле). В. В. зачислял этот факт — в осторожных, правда, выражениях — в пассив этической личности брата, как вообще террористов и революционеров, небрежно относящихся к чужой собственности, к исполнению данных обещаний. Он как бы говорил этим: “Жизнью, правда, я (и такие, как я) за общее благо не жертвую, но одолженные мне книги возвращаю неизменно”. Возмущенная, понятно, таким отношением со стороны человека, которого считала одним из товарищей Саши, я указала в своем объяснении, что даже на последнем свидании перед казнью Саша беспокоился относительно этих книг и просил мать разыскать их. — “Вот если бы вы мне это сказали…” — прервал меня Водовозов. — “Мало же вы знали брата, если то, что я сказала вам, явилось новостью для вас”, — ответила я. Водовозов промолчал. Помню, что Володя очень возмутился, когда я передала ему об этом разговоре. — “Пусть он прямо скажет, чего он хочет: пусть скажет, сколько стоит книга, и мы вернем ему”. И досадливо передернул плечами, когда я указала, что Водовозов говорит не о деньгах, а вносит, как бы сказать, этим фактом поправку в нравственную характеристику Саши. Прочитав в 1926 году в заграничном журнале “Голос минувшего из чужих краев” статью В. Водовозова “Мои встречи с Лениным” (Правильно: «Голос минувшего на чужой стороне»; «Мое знакомство с Лениным». — В. Г.), где он делит семью Ульяновых на два этических типа, противопоставляя Владимиру Ильичу и мне высшую моральную организацию и большее благородство брата Александра Ильича и других членов нашей семьи, я припомнила, что он находил дефект в нравственной личности и Александра Ильича» (Ульянова-Елизарова А. И. Воспоминания об Александре Ильиче Ульянове. С. 283–284).
381
В 1863 г., сдав экзамены на звание домашней учительницы, М. А. Ульянова (урожденная Бланк) вышла замуж за И. Н. Ульянова, служившего учителем математики в Пензенском дворянском институте.
382
соблюдения хорошего тона, светских приличий (от фр. bon ton).
383
В. С. Голубев умер в 1911 г. 20 апреля 1908 г. он писал В. В. Водовозову: «Разъединенные после стольких лет совместной работы, мы совсем теряем из виду друг друга. Как тяжела потеря “Наш[ей] жизни”. Вы, конечно, знаете, что я и Жилин работаем в “Слове”, т. е. спустились в буржуазные сферы. Но мне кажется, что мы не делаем все-таки дурного дела. А “Слово” все-таки
