Гарри Поттер и Орден Феникса (Анна Соколова) - Джоан Роулинг

— Ага… на слух вроде так его зовут, — озабоченно подтвердил Хагрид. — По-нашему он плоховато говорит… уж я учил его, учил… в общем, его она, видать, любила не больше, чем меня. Такое дело, им, бабам у гигантов, важно, чтоб ребенок был крупным и здоровым, а он по их меркам завсегда был мелковат… шестнадцать футов всего…

— О, да, такой крошка! — истерично попыталась съязвить Гермиона. — Просто лилипут!

— Его там все шпыняли… ну не мог я оставить его…

— И мадам Максим тоже хотела привести его сюда? — осведомился Гарри.

— Она… ну, в общем, она видела, что мне это страсть, как важно, — Хагрид нервно сжимал и разжимал огромные кулаки. — Ну… ну, сказать по правде, потом устала она от него маленько… вот мы на обратном пути и разделились… обещалась никому не говорить…

— Как же тебе удалось его протащить, чтобы никто не заметил? — удивился Гарри.

— Эх, дык, потому-то мы столько и топали, — пояснил Хагрид. — Это ж только по ночам, да по глухоманям и можно было… Знамо дело, ежели хочет, он несется, что надо, да вот только он все назад рыпался.

— Ох, Хагрид, ну что же ты его не отпустил-то! — Гермиона плюхнулась на вырванное с корнем дерево и уткнула лицо в ладони: — И что ты теперь собираешься делать с диким гигантом, которому здесь вообще не нравится!

— Скажешь тоже «диким»… это уж перебор, — Хагрид беспрерывно сжимал и разжимал кулаки. — Ну, может пару раз отвесил мне, когда был не в духе, но вообще-то он исправляется, ведет себя получше, угомонился слегка…

— А тогда зачем тут веревки? — поинтересовался Гарри.

Веревки он заметил только что: толстые, как молодые деревца, они тянулись от стволов самых могучих окружающих деревьев к тому пятачку, где спиной к ним, свернувшись, лежал Гроуп.

— Тебе приходится его связанным держать? — простонала Гермиона.

— Ну… да… — с озабоченным видом подтвердил Хагрид, — дело такое… я ж сказал… он силы своей совсем не понимает.

Теперь Гарри сообразил, отчего в этой части Леса было так подозрительно пусто.

— Так чего ты хочешь от нас с Гарри и Роном? — опасливо спросила Гермиона.

— Присматривать за ним, — пробурчал Хагрид, — когда меня не будет.

Гарри и Гермиона с тоской переглянулись. Гарри было неловко, что он уже дал Хагриду обещание сделать то, о чем он попросит.

— А… а как именно присматривать? — уточнила Гермиона.

— Да нет, кормить или еще чего — не надо! — оживился Хагрид. — Он сам себе еду добудет, без проблем. Птицы, там, олени всякие… нет, ему нужна компания. Мне б только знать, что об нем заботятся, хочут помочь ему чуток… учат его, значит.

Гарри ничего не ответил, но обернулся взглянуть на спящую на земле перед ними громадину. В отличие от Хагрида, который выглядел как просто очень-очень высокий человек, пропорции Гроупа были какими-то искаженными. То, что Гарри сначала принял за огромный, покрытый мхом валун на склоне холма, оказалось головой Гроупа. По отношению к телу она была гораздо больше, чем обычно бывает у человека, практически шарообразная, и сплошь покрыта густыми курчавыми волосами цвета папоротников. Сверху торчал край большого, мясистого уха, а сама голова была посажена в плечи так глубоко, как у дяди Вернона, словно шеи не было вовсе, или она была совсем короткой. Из-под подобия грязной бурой рубахи, грубо сшитой из шкур животных, виднелась необъятных размеров спина, и когда Гроуп во сне вдыхал, казалось, что рубаха трещит по всем своим кривым швам. Поджатых ног было не разглядеть, виднелись только огромные, грязные босые ступни, размером с санки, одна поверх другой.

— Значит, ты хочешь, чтобы мы его учили, — упавшим голосом повторил Гарри.

Теперь понятно, что означало предупреждение Флоренцо. «Его усилия тщетны. Лучше ему будет отступиться». Естественно, прочие обитатели Леса не могли не слышать тщетные попытки Хагрида обучить Гроупа английскому языку.

— Ну да… так, покалякать с ним маленько, — с надеждой поддакнул Хагрид, — потому как, ежели он с людьми сможет говорить, до него дойдет, что мы его любим и хочем, чтоб он остался.

Гарри взглянул на Гермиону, та между пальцев прижатых к лицу ладоней смотрела на него.

— Жалеешь, что Норберта не вернуть, да? — спросил он у нее, Гермиона в ответ нервно хихикнула.

— Ну чего, согласные вы? — Хагрид, похоже, не уловил смысла последних слов Гарри.

— Ну, мы… — начал Гарри, которого связывало данное обещание, — мы попробуем, Хагрид.

— Я завсегда знал, Гарри, что ты — настоящий друг, — Хагрид слезливо просиял и вновь прижал к лицу носовой платок. — Вы только не заморачивайтесь, не надо… я ж понимаю, у вас экзамены… хоть разок на недельке к нему заглядывайте, с плащом-невидимкой, поболтать маленько. Ну, я тогда будну его… познакомитесь…

— Как… нет! — подскочила Гермиона. — Хагрид, не надо, не буди его, правда, мы переживем…

Но Хагрид уже перешагнул огромный поваленный ствол и подошел к Гроупу. Не доходя футов десять, он подобрал длинный отломанный сук, через плечо ободряюще улыбнулся Гарри и Гермионе, а потом с размаху ткнул суком Гроупа в спину.

Гигант взревел, и по притихшему Лесу прокатилось гулкое эхо, птицы на верхушках деревьев защебетали, взмыли вверх и разлетелись врассыпную. А перед Гарри и Гермионой тем временем вздымалась громадина Гроупа, и когда он оперся рукой, вставая на колени, под ногами у них ходуном заходила земля. Чтобы разглядеть — кто и зачем побеспокоил его, гигант завертел головой.

— Все путем, Гроупушка? — с напускной приветливостью крикнул Хагрид, отступая назад и держа длинный сук наготове в направлении Гроупа. — Выспался?

Гарри и Гермиона попятились как можно дальше, не сводя глаз с гиганта. Гроуп стоял на коленях между двумя деревьями, которые еще не успел выкорчевать. На фоне неба его здоровенная физиономия маячила в полутьме как серая полная луна. Впечатление было такое, будто в огромном каменном шаре высекли черты лица: нос — короткий и бесформенный, рот — косой и полный кривых желтых зубов, каждый размером с полкирпича, глаза — по меркам гигантов небольшие, мутные, зеленовато-карие и со сна затекшие. Гроуп поднес к лицу грязные кулаки, костяшками пальцев, каждая размером не меньше шара для крикета,[249] крепко потер глаза и вдруг с удивительным проворством вскочил на ноги.

— Мамочки! — услышал Гарри сбоку взвизг Гермионы.

Деревья, к которым были привязаны концы веревок от запястий и лодыжек Гроупа, зловеще заскрипели. Как Хагрид и говорил, в Гроупе было не меньше шестнадцати футов роста. Поведя вокруг мутным взглядом, гигант протянул ладонь величиной с пляжный зонт к верхушке сосны, схватил оттуда птичье гнездо, перевернул его и с явным неудовольствием от того, что в нем не оказалось птиц, заревел. Яйца полетели вниз, как гранаты, Хагрид, защищаясь, прикрыл руками голову.

— Ну, елы-палы, Гроупушка, — выглядывая вверх со всеми предосторожностями на случай продолжения яйцепада, крикнул Хагрид, — а я тебе друзей привел! Помнишь, я тебе обещал? Помнишь, я тебе говорил, что, ежели отлучусь маленько, они за тобой присмотрят? Помнишь, а, Гроупушка?

Но Гроуп в ответ лишь еще раз глухо рыкнул. Трудно сказать, слышал ли он Хагрида, понял ли вообще, что звуки, издаваемые Хагридом, имеют какой-то смысл. Теперь он схватил сосну за верхушку и тянул на себя, видимо просто ради забавы, чтобы посмотреть куда она качнется, когда он ее отпустит.

— Гроупушка, а ну, кончай! — заорал Хагрид. — Вона, как ты тут все повыдергивал…

И в самом деле, Гарри увидел, как вокруг корней дерева начала трескаться земля.

— Я тебе гостей привел! — орал Хагрид. — Гостей, глянь! Сюда глянь, ты, дурилка, друзей тебе нашел!

— Ох, Хагрид, не надо, — простонала Гермиона, но Хагрид уже поднял сук и чувствительно ткнул Гроупа в колено.

Гигант выпустил верхушку сосны, она закачалась из стороны в сторону и осыпала Хагрида дождем иголок. Гроуп опустил голову.

— Вона, — Хагрид заторопился в сторону Гарри и Гермионы, — это Гарри, Гроуп! Гарри Поттер! Ежели я отлучусь, к тебе будет ходить он, ты понял?

Гигант только сейчас сообразил, что внизу есть Гарри и Гермиона. Они, отчаянно трясясь, смотрели, как опускается огромный валун его головы и приближаются мутные глазищи.

— А это Гермиона, видишь? Ее… — Хагрид замялся и, повернувшись к Гермионе, справился: — Гермиона, ты не против, если он будет звать тебя Герми? А то имя длинное, ему не упомнить.

— Нет, нет, совсем не против, — пискнула Гермиона.

— Гроуп, это Герми! Она тоже будет приходить и все такое! Это ж здорово, ага? У тебя два друга… ГРОУП, НЕТ!

Вдруг, откуда ни возьмись, рядом с Гермионой появилась рука Гроупа. Гарри схватил Гермиону и оттащил ее за дерево, пальцы Гроупа царапнули ствол и цапнули лишь воздух.