О праве на критическую оценку гомосексуализма и о законных ограничениях навязывания гомосексуализма - Игорь Понкин

Требования международных организаций к Российской Федерации о предоставлении гомосексуалистам и их объединениям особых привилегированных правовых режимов, признании за ними особых прав (привилегий) и об осуществлении преследования лиц за высказываемую ими критику гомосексуализма, а также требования, вытекающие из решения Европейского Суда по правам человека в отношении Российской Федерации по вопросу проведения гомосексуалистами публичных «гей-парадов» грубо противоречат публичному порядку («ordre public») Российской Федерации, в его значении, отраженном в Гаагской конвенции о вручении за границей судебных и внесудебных доказательств по гражданским и торговым делам от 15.11.1965, Гаагской Конвенции по вопросам гражданского процесса от 01.03.1954, Нью-Йоркской Конвенции о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений от 10.06.1958, Европейской Конвенции об иммунитете государств от 16.05.1972 и в целом ряде других международных документов, а потому не подлежат исполнению.

Под публичным порядком государства подразумеваются фундаментальные начала правопорядка и суверенитета, общепризнанные в обществе принципы нравственности и морали, а также интересы обороноспособности и безопасности страны, где истребуется исполнение иностранного судебного решения[59] или решения международной организации.

Как писал Артур Нуссбаум, «нет ничего непоследовательного или лицемерного в том, что суд данной страны не исполнит иностранные меры, которые наносят ущерб этой стране, хотя бы этот суд принял или примет в будущем аналогичные меры, наносящие ущерб иностранным государствам. Когда публичные порядки входят в противоречие друг с другом, суд отдает предпочтение собственному, а не какому-нибудь другому публичному порядку».[60]

Исходя из нормы о публичном порядке государства и из соображений обеспечения суверенитета, Федеральный Конституционный суд Германии в постановлении по делу Г. от 14.10.2004 заявил: «Основной закон направлен на интеграцию Германии в правовое сообщество мирных и свободных государств, но не отказывается от суверенитета, закрепленного в высшей инстанции в Конституции Германии. Поэтому не существует никакого противоречия цели приверженности международному праву, если законодательный орган, в исключительных случаях, вступает в противоречие с правом международных соглашений при условии, что это единственный способ, посредством которого нарушение основных принципов Конституции может быть предотвращено… Основной закон не принимает максимально возможные шаги в открытии себя международно-правовой связи… Основной Закон четко базируется на классической идее, что отношения международного публичного права и внутреннего законодательства — это отношения между двумя различными правовыми сферами и что характер этой связи может быть определен с точки зрения внутреннего законодательства только самим национальным законодательством… Приверженность международному праву имеет силу только в рамках демократической и конституционной системы Основного закона… Основной закон направлен на достижение всеобъемлющей приверженности международному праву, приграничному сотрудничеству и политической интеграции в постепенно развивающемся международном сообществе демократических государств под властью закона. Однако Основной закон не стремится к подчиненности негерманским суверенным юрисдикциям, которые удалены от любого германского конституционного ограничения и контроля… Право международных соглашений применяется на национальном уровне только тогда, когда оно было включено в национальную правовую систему в надлежащей форме и в соответствии с основным конституционным законом» (подпункт «b» пункта 1 подраздела I раздела «С»); «Статус Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в качестве источника конституционного права ниже уровня Конституции, Европейский суд по правам человека функционально не является вышестоящим судом в отношении судов государств-участников. По этой причине ни в толковании Европейской конвенции по правам человека, ни в интерпретации основных прав на национальном уровне национальные суды не связаны обязательностью решений Европейского суда по правам человека» (подпункт «b» пункта 4 подраздела I раздела «А»).[61]

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации В.Д. Зорькин в своей статье привел в качестве аргумента указанное постановление Федерального Конституционного суда Германии от 14.10.2004 и изложил свою позицию: «России, равно как и другим странам мира, надо опираться в своих дальнейших действиях именно на этот германский прецедент. И потому, что он конструктивен, поскольку опирается на конституционный принцип государственного суверенитета и принцип верховенства Конституции в системе нормативных правовых актов государства. И потому, что никто никогда не посмеет назвать решение германского конституционного суда — одного из самых авторитетных и гибких конституционных судов в мире — оголтелым, экстремистским, архаичным, реакционным и так далее… Пределом нашей уступчивости является защита нашего суверенитета, наших национальных институтов и наших национальных интересов».[62]

В постановлении от 30.06.2009 Федеральный Конституционный суд Германии подтвердил свою последовательную приверженность указанной позиции: «Основной закон направлен на интеграцию Германии в правовое сообщество мирных и свободных государств, но не отказывается от суверенитета, закрепленного в высшей инстанции в Конституции Германии как право народа принимать решения, касающиеся учредительных фундаментальных вопросов, а равно своей собственной идентичности.

Поэтому не существует никакого противоречия цели приверженности международному праву, если законодательный орган, в исключительных случаях, вступает в противоречие с правом международных соглашений (прием, однако, с соответствующими последствиями в международных отношениях) при условии, что это единственный способ, посредством которого нарушение основных принципов Конституции может быть предотвращено» (абзац 340).[63]

Приоритет и высшая юридическая сила Конституции Российской Федерации на территории Российской Федерации определяют суверенное право Российской Федерации самостоятельно и независимо определять в своем законодательстве меры, способы и пределы защиты общественной нравственности, основываясь на собственном, самостоятельно сформированном понимании значения и содержания нравственных ценностей, связанных с национальной культурой, подлежащих охране, защите и поддержке со стороны государства. Вследствие этого, любые заявления или требования со стороны международных институтов к Российской Федерации в части предоставления гомосексуалистам и их объединениям особых привилегированных правовых режимов, признания за ними особых прав (привилегий) не влекут для Российской Федерации обязанности исполнять такие заявления и требования.

Выводы

1. Право иметь и свободно выражать критические убеждения в отношении гомосексуализма защищено общепризнанными принципами и нормами международного права и международными актами о правах человека. Это право подлежит защите со стороны государства и не может быть ущемлено в угоду идеологически мотивированной целесообразности или политической конъюнктуре.

Признаваемая демократическим государством свобода выбора гражданами сексуальной ориентации включает не только право свободно принимать гомосексуальную ориентацию и относиться к ней положительно, но и право не принимать гомосексуальную ориентацию и относиться к ней негативно, и предполагает право свободно, в том числе — публично заявлять об этом. Свобода выражать свое мнение, в том числе — критическое мнение о гомосексуализме, подлежит защите со стороны государства и не может быть ущемлена в угоду идеологически мотивированной целесообразности или политической конъюнктуре.

Нет никаких оснований смешивать или отождествлять высказываемую негативную, критическую позицию в отношении гомосексуализма и гомосексуалистов, не нарушающую общепризнанные принципы и нормы международного права и международные акты о правах человека, с неправомерными, нарушающими указанные принципы. нормы и акты дискриминационными, насильственными или оскорбительными действиями по отношению к гомосексуалистам.

2. В настоящее время система взглядов о гомосексуализме, выработанная и пропагандируемая гомосексуалистами, приобрела форму и качества идеологии, при этом одним из постоянно и отчетливо проявляющихся её качеств является агрессивность по отношению к лицам, не разделяющим гомосексуальных взглядов и наклонностей или критично относящимся к ним.