Трагедия сорок первого. Документы и размышления - Владимир Шерстнев

Из доклада наркома обороны К.Е. Ворошилова по окончании войны с Финляндией на пленуме ЦК ВКП(б), состоявшемся 26–28 марта 1940 г.:

«Должен сказать, что ни я, нарком обороны, ни Генштаб, ни командование Ленинградского военного округа вначале совершенно не представляли себе всех особенностей и трудностей, связанных с этой войной. Объясняется это прежде всего тем, что военвед не имел хорошо организованной разведки, а следовательно, и необходимых данных о противнике; те скудные сведения, которыми мы располагали о Финляндии, ее вооруженных и укрепленных районах, не были достаточно изучены и обработаны и не могли быть использованы для дела».

На советско-финской границе сосредоточиваются и значительные силы финнов. К концу 1939 г. они состоят из Лапландской группы генерала Валениуса (мурманское и Кандалакшское направления), группы генерала Жуомно (ухтинское направление), армейского корпуса генерала Хег-лунда и группы Тальвелла, Карельской армии генерала Эстермана и Аландской группы (ленинградское направление). Всего 15 дивизий, из них 8 — на Карельском перешейке, около 900 орудий, 60 танков и до 270 боевых самолетов.

Командующий ЛВО Мерецков вспоминал:

«26 ноября я получил экстренное донесение, в котором сообщалось, что возле селения Майнила финны открыли артиллерийский огонь по советским пограничникам. Было убито четыре человека, ранено девять. Приказав взять под контроль границу во всем ее протяжении силами военного округа, я немедленно переправил донесение в Москву. Оттуда пришло указание готовиться к контрудару. На подготовку отводилась неделя…»{72}

В тот же день, 26 ноября, нарком иностранных дел, глава советского правительства В.М. Молотов пригласил к себе посланника Финляндии Ирие-Коскинена и вручил ему ноту правительства СССР по поводу провокационного обстрела советских войск финляндскими воинскими частями, сосредоточенными на Карельском перешейке.

Вот эта нота.

«Господин посланник!

По сообщению Генерального штаба Красной Армии, сегодня, 26 ноября в 15 часов 45 минут наши войска, расположенные на Карельском перешейке у границы Финляндии около села Майнила, были неожиданно обстреляны с финской территории артиллерийским огнем. Всего было произведено семь орудийных выстрелов, в результате чего убито трое рядовых и один младший командир, ранено семь рядовых и двое из командного состава. Советские войска, имея строгое приказание не поддаваться на провокации, воздержались от ответного обстрела… Советское правительство вынуждено констатировать, что сосредоточение финляндских войск под Ленинградом не только создает угрозу для Ленинграда, но и представляет на деле враждебный акт против СССР, уже приведший к нападению на советские войска и к жертвам…

Ввиду этого советское правительство, заявляя решительный протест по поводу случившегося, предлагает финляндскому правительству незамедлительно отвести свои войска подальше от границы на Карельском перешейке — на 20–25 километров и тем самым предупредить возможность повторных провокаций…»

29 ноября 1939 г. последовала новая нота народного комиссара В.М. Молотова посланнику Финляндии в СССР А.С. Ирие-Коскинену{73}: «Господин посланник!

Как известно из официальных сообщений, нападения финских воинских частей на советские войска продолжаются не только на Карельском перешейке, но и на других участках советско-финской границы. Советское правительство не может терпеть дальше такого положения…»

Заместитель наркома В.П. Потемкин вручил в тот же день посланнику ноту Молотова об отзыве из Финляндии наших политических и хозяйственных представителей. Прочитав ноту, посланник спросил: «Это разрыв?» Потемкин ответил утвердительно. Тогда посланник Ирие-Коскинен заявил, что сегодня около 4 часов дня им получена нота финляндского правительства, содержащая уведомление о согласии на предложение правительства СССР касательно отвода финских войск от линии границы…{74}

В ноте финского правительства сообщалось: «В связи с якобы имевшим место нарушением границы финское правительство в срочном порядке произвело надлежащее расследование. Этим расследованием было установлено, что пушечные выстрелы, о которых упоминает ваше письмо, были произведены не с финляндской стороны. Напротив, из данных расследования вытекает, что упомянутые выстрелы были произведены 26 ноября между 15 часами 45 минутами и 16 часами 5 минутами по советскому времени с советской пограничной полосы, близ упомянутого вами селения Майнила…» Далее в ноте говорится о том, что Финляндия согласна на то, чтобы войска были отведены, но с обеих сторон.

Последовало правительственное заявление со стороны СССР. Накануне, в ночь на 30 ноября, Военный совет Ленинградского военного округа получил из Наркомата обороны секретную директиву: ввести в действие с утра 30 ноября распоряжение от 21 ноября, где излагались ближайшие задачи наступления. Время перехода Государственной границы назначалось на 8 час. 30 мин. после артиллерийского огневого налета по переднему краю финской обороны и в ее глубину.

Рано утром 30 ноября 1939 г. войскам 7-й, 8-й, 9-й и 14-й армий (всего около 400 тыс. человек, 1915 орудий, 1500 танков и до 1000 боевых самолетов + 380 самолетов Балтийского флота{75}) был зачитан приказ Мерецкова: «Выполняя священный долг перед советским правительством и нашим великим народом, приказываю войскам Ленинградского военного округа перейти, границу, разгромить финские войска и обезопасить на вечные времена северо-западные рубежи, а также город Ленина — колыбель пролетарской революции».

Из Москвы в войска 9-й армии выехал армейский комиссар Мехлис, а в войска 8-й армии — генерал Кулик.

И в 8 часов утра 30 ноября регулярные части Красной Армии приступили к «отпору антисоветским действиям. Советско-финляндская война стала фактом».

Сталин, выступая 17 апреля 1940 г. на совещании начальствующего состава РККА, посвященном анализу опыта боевых действий против Финляндии, затронул вопрос о сроках начала войны с ней и подчеркнул: «Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела, и, зная, что мы не вполне готовы к войне в финских условиях, начали военные действия именно в конце ноября, начале декабря… Там, на Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло, когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент удержать». Этими словами Сталин признавал неразрывную связь между мировой войной и нападением СССР на Финляндию.

Сталин совершенно определенно заявил о целях предпринятой войны против Финляндии. Им было сказано:

«Правильно ли поступили правительство и партия, что объявили войну Финляндии?.. Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить безусловно, ибо безопасность его есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30–35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны… Вот почему безопасность Ленинграда есть безопасность нашей страны. Ясно, что, коль скоро переговоры мирные с Финляндией не привели к результатам, надо было объявить войну, чтобы при помощи военной силы организовать, утвердить и закрепить безопасность Ленинграда и, стало быть, безопасность нашей страны»{76}.

В беседе наркома иностранных дел и главы правительства СССР В.М. Молотова с послом Германии в СССР Шуленбургом на просьбу последнего проинформировать о мероприятиях советского правительства Молотов отвечает, что с нынешним правительством Финляндии советскому руководству договориться не удалось…

Не исключено, что в Финляндии будет создано другое правительство — дружественное Советскому Союзу, а также Германии. Это правительство будет не советским, а типа демократической республики. Советы там никто не будет создавать, но мы надеемся, что это будет правительство, с которым мы сможем договориться и обеспечить безопасность Ленинграда… Советское правительство будет готово благоприятно обсудить вопрос о передаче Финляндии части территории Советской Карелии. На вопрос Шуленбурга, перешли ли советские войска границу, глава советского правительства отвечает: «Да, перешли». И в конце этой беседы Молотов добавляет, что если против СССР сунутся Швеция и Норвегия, то, конечно, они пострадают. Нам кажется, говорит он, что принятые нами меры по отношению к Финляндии охладят симпатии Швеции и Норвегии к Англии, а это будет на пользу СССР и Германии{77}.