Мифическая война. Миражи Второй Мировой - Борис Вадимович Соколов

По канонической советской версии, 26 июня 1941 года бомбардировщик ДБ-3Ф (Ил-4), будучи подбит, протаранил не немецкую моторизованную колонну. Однако согласно боевому донесению, самолет упал метрах в 40 от сбившей его зенитной батареи, причем нет данных, что он вообще нанес ей какой-либо ущерб. Кроме того, учитывая вес и аэродинамические качества ДБ-3, этот бомбардировщик даже при выходе из строя одного мотора практически терял управление. Поэтому направить его на какую-либо цель не было никакой возможности. Главное же, фамилия Николая Гастелло как фамилия летчика, который командовал экипажем бомбардировщика, упавшего вблизи шоссе Радошковичи – Молодечно, в Радошковичском районе Вилейской (ныне – Минской) области Белоруссии, возникла по ошибке. Ее назвал командир единственного уцелевшего в том бою советского бомбардировщика Федор Воробьев, утверждавший в донесении, что самолет Гастелло упал на колонну немцев, тогда как другой самолет экипажа под командованием Александра Маслова рухнул на лес. Много лет спустя, в 1951 году, при перезахоронении Гастелло и его экипажа на трупах, найденных у деревни Декшняны примерно в 170 метрах от шоссе, были найдены личные вещи сослуживцев Гастелло – командира 1-й эскадрильи 207-го ДБАП капитана Александра Спиридоновича Маслова, а также его стрелка-радиста Григория Васильевича Реутова. Стало ясно, что именно самолет Маслова упал у дороги. А самолет Гастелло упал в лесу, в болото. По рассказам местных жителей, из этого последнего самолета один летчик спасся с парашютом и, раненный, был взят немцами в плен. По некоторым признакам это был именно Гастелло, поскольку прыжок, по утверждению свидетелей, был совершен с крыла самолета. А оттуда мог прыгать только командир экипажа. Это факт был отмечен в «Списке безвозвратных потерь начальствующего и рядового состава 42-й авиадивизии с 22 по 28 июня 1941 года». Против экипажа Гастелло там значится: «Один человек из этого экипажа выпрыгнул с парашютом с горящего самолета, кто – неизвестно». Так что теоретически нельзя исключить, что Гастелло пережил Вторую мировую войну. Есть информация, что в 1990-е годы в Лондоне умер некий Николай Гастелло. Но был ли это сам Николай Францевич, или его потомок, или просто однофамилец, установить пока не представляется возможным. Надо также отметить, что подбитый ДБ-3 сразу же терял управление, поэтому своим товарищам Гастелло помочь уже не мог. И практически невозможно было направить подбитый самолет на скопление вражеской техники.

Поскольку данные о том, что вместо Гастелло на самом деле погиб другой экипаж, противоречили официальной версии, то в 1951 году экипаж Маслова без огласки перезахоронили в братской могиле на кладбище Радошковичей, а фрагменты бомбардировщика Маслова были отправлены в музеи страны, как останки самолета Гастелло, на месте гибели экипажа Маслова был установлен памятник-монумент, посвященный подвигу экипажа Гастелло. Сам факт обнаружения обломков бомбардировщика Маслова и останков его экипажа доказывает, что самолет не врезался в колонну машин с горючим и боеприпасами или в зенитную батарею, а упал на мягкий грунт. Тем более что немцы обычно использовали в полевых условиях не зенитные батареи, а самоходные зенитные установки. А в 170 метрах от шоссе ни зенитная батарея, ни самоходная установка находиться не могли.

В 1958 году члены экипажа Гастелло лейтенанты Анатолий Акимович Бурденюк и Григорий Николаевич Скоробогатый и старший сержант Алексей Александрович Калинин были посмертно награждены орденами Отечественной войны 1-й степени. Кстати, нужно сказать, что экипаж Гастелло был интернациональным: Бурденюк – украинец, Скоробогатый – русский, Калинин – ненец.

Позднее в Мацковском болоте между деревнями Мацки и Шепели были найдены останки самолета Гастелло, поскольку была обнаружена бирка от двигателя М-87Б серийный № 87844, принадлежащего именно его самолету, а также письмо Г.Н. Скоробогатого. А капитану Александру Маслову и еще трем членам его экипажа в 1996 году посмертно было присвоено звание Героев России. На самом деле и Маслов, и Гастелло, и члены их экипажей были подлинными героями. Ведь ДБ-3 были предназначены для бомбардировок с большой высоты. В первые дни войны из-за нехватки штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков дальние бомбардировщики вынуждены были использовать для бомбометания с малых высот, где они становились легкой добычей зениток и истребителей. Поэтому каждый вылет на тихоходном ДБ-3, лишенном истребительного прикрытия, был настоящим подвигом, а отважных летчиков ждала почти верная гибель или плен. Из 27 бомбардировщиков, вылетавших бомбить врага летом 1941 года в район Радошковичей, вернулся назад только один.

А капитану Маслову и членам его экипажа лейтенанту Владимиру Михайловичу Балашову, старшему сержанту Григорию Васильевичу Реутову и младшему сержанту Бахтурасу Бейксбаеву в 1996 году посмертно было присвоено звание Героя России. Казаху Бейксбаеву в 1998 году также было присвоено звание Народного героя Казахстана.

Александр Маслов, как и Гастелло, родился в 1907 году, но не в Москве, а в селе Андреевском Коломенского уезда Московской губернии. Он участвовал в походе в Польшу в сентябре 1939 года и в советско-финской войне.

Очевидно, что в случае с Гастелло мы имеем дело с чистой воды мифом. Тут недостоверно все – и случайно названная фамилия героя (в бою было очень трудно уследить, чей самолет куда упал), и придание герою сознательного стремления к самопожертвованию (чего в действительности чисто технически быть не могло), и нанесение противнику огромных потерь (которых в действительности не было). Легенда о Гастелло была призвана вдохновлять красноармейцев на самопожертвование и прикрыть неудачи советской авиации в первые недели войны.

Миф Смоленского сражения

Главный миф Смоленского сражения заключается в утверждении, что это сражение сыграло важную роль в срыве германского блицкрига и что на заключительном этапе советские войска имели успех. Чтобы доказать это, советские историки искусственно включили в Смоленское сражение Ельнинскую наступательную операцию Резервного фронта, проходившую в августе – сентябре 1941 года и завершившуюся ликвидацией ельнинского выступа. Однако к тому времени германское командование считало Смоленское сражение законченным и бросило основные силы группы армий «Центр» для окружения войск Юго-Западного фронта в районе Киева и для операции против Ленинграда.

Не дожидаясь полной ликвидации группировок советских войск, окруженных в районах Белостока и Минска, командование группы армий «Центр» решило продолжать наступление на Москву силами танковых и моторизованных дивизий, упредив завершение сосредоточения войск второго стратегического эшелона Красной Армии. 10 июля основные силы 3-й танковой группы Германа Гота устремились в обход Смоленска с севера. 2-я танковая группа Гейнца Гудериана наступала на город с юга. Войска Гота разбили 19-ю армию Конева и к 11 июля полностью овладели Витебском. Попытки частей трех советских армий вернуть Витебск закончились неудачей.

16 июля 1941 года танки Гудериана ворвались в Смоленск. В тот же день 7-я танковая дивизия танковой группы Гота после многодневных атак взяла Ярцево. До Москвы осталось чуть более 300 км. Казалось, что скоро Красная Армия будет уничтожена. Но подошедшие советские резервы нанесли контрудар, и в районе Смоленска две недели шли жестокие бои. Немецким танкистам не удалось с ходу овладеть городом. Смоленск обороняла 16-я армия генерала Лукина, срочно перенаправленная с Юго-Западного фронта. В окружении в районе Смоленска оказались также части 19-й и 20-й армий. Общее руководство боевыми действиями в ходе Смоленского сражения с советской стороны осуществлял генерал Андрей Еременко, назначенный 19 июля командующим Западным фронтом, а с немецкой стороны – генерал-фельдмаршал Ганс Клюге, командующий 4-й армией, в состав которой были включены обе танковые группы. Предшественник Еременко на посту командующего фронтом маршал Семен Тимошенко в приказе от 17 июля предупреждал: «Государственный Комитет Обороны отметил своим специальным приказом, что командный состав частей Западного фронта проникнут эвакуационными настроениями и легко относится к вопросу об отходе войск от Смоленска и сдаче Смоленска врагу. Если эти настроения соответствуют действительности, то подобные настроения среди командного состава Государственный Комитет Обороны считает преступлением, граничащим с прямой изменой Родине.

Комитет Обороны приказал пресечь железной рукой подобные настроения, порочащие знамя Красной Армии. Город Смоленск ни в коем случае не сдавать врагу».

Советские войска взорвали мосты через Днепр, но, несмотря на упорное сопротивление, немцам к 19 июля удалось овладеть большей частью Смоленска. 18–20 июля контрудар с целью деблокирования Смоленска из района Ярцево наносила группа генерала Константина Рокоссовского, но прорваться к окруженным не смогла. Столь же безуспешными оказались действия других оперативных групп Западного фронта под командованием генералов Владимира Качалова, Ивана Масленникова и Василия Хоменко. Пять дивизий из оперативной группы Качалова под Рославлем попали в окружение и были почти полностью уничтожены, а сам Качалов погиб. В приказе Ставки Верховного Главнокомандования № 270 от 16 августа 1941 года он был безосновательно обвинен в измене Родине и добровольной сдаче в плен. Владимира Яковлевича реабилитировали только в 1963 году.