Источник счастья - Сара Блэкборн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гейб, отрываясь ненадолго от ее губ, словно заклинание, шептал ее имя, и Николь повторяла:
— Да… да…
— Скажи, что любишь меня, — просил он.
— Я люблю тебя. Ночью и днем, каждую минуту… всегда… до конца жизни…
Гейб уже был на грани того, чтобы попросить прощения и на коленях умолять Николь вернуться. Еще минута, и эти слова были бы сказаны, но скрипнула входная дверь, и Николь спешно высвободилась из его объятий.
— Кто-то пришел, — прошептала она.
— Ники, — умолял он.
— Шшш.
Ее палец легко коснулся на прощание его губ, и Николь исчезла. Гейб почувствовал себя так, словно обнимал привидение.
В сочельник почти все жители деревни собирались в местной церквушке на рождественскую службу.
Геллахер пришел одним из последних и встал у дверей, пытаясь глазами отыскать Николь, но ее не было видно.
Тридцать часов прошло с тех пор, как закончился детский праздник, который привел Николь в его объятия, — тридцать часов, в течение которых он, то воспарял в головокружительной надежде, то снова впадал в отчаяние. Кого Николь страстно целовала в «Вязах» — его, Гейбриела, или все же Джона? Гейбу казалось, что он постепенно сходит с ума от этих мыслей.
Все зависело от следующей встречи. Он посмотрит Николь в глаза и прочтет в них правду. Гейбриел ждал, что девушка зайдет в «Вязы» под каким-нибудь предлогом, но она не приходила и не звонила.
Гейб вдруг вспомнил, что врачи советовали ему побольше двигаться, и тут же отправился на прогулку, во время которой ноги сами привели его к ветлечебнице. Но он был вознагражден лишь тем, что увидел удаляющуюся машину Николь. Вероятно, она поехала на какую-нибудь ферму, но, когда вернется и будет посвободнее, обязательно позвонит мне, решил Гейб. Как ни странно, он пришел домой умиротворенным.
Время в ожидании звонка Николь тянулось бесконечно. Дом казался невыносимо одиноким после шумного праздника. Гейб вспомнил Полли, ее милое, несмотря на следы болезни, круглое личико; ее приветливый характер, на который горькая судьба не наложила отпечаток. Он также думал о Бобби и его странной детской мудрости, о бережном отношении к тому, что любишь невзирая на несовершенство. Гейб вздохнул.
Когда-то совершенство его жизни было предметом зависти многих и казалось, что останется таковым и дальше. Он был молод, красив, гордился любовью самой замечательной в мире девушки. Но… И молодость, и красота оказались преходящими, а с их исчезновением разбились вдребезги все надежды на счастье. Гейб отказался от любви. Ему казалось несправедливым, что замечательная девушка, полюбившая жизнерадостного красавца, вдруг стала бы женой калеки с дурным характером. Он внушил себе, что поступил так исключительно для пользы Николь. Однако простодушное замечание ребенка открыло ему истинный, куда менее благородный мотив. Гейб понял, что просто испугался. Да-да, испугался положиться на великодушие женской любви. Он разбил счастье Николь именно по этой причине и теперь заслуживает наказания. Однако от внезапного прозрения Гейбу не стало легче.
Геллахер невольно прислушался и вдохновенным голосам, славящим рождение Спасителя. Собравшиеся на рождественскую службу воспевали единение рода человеческого, которое было чуждо Гейбу. Он разуверился в нем в тот день, когда решил нести свой крест один. Сейчас же у него заныло сердце, поскольку Гейб наконец в полной мере осознал, чего добровольно лишил себя. Он ушел, так и не дождавшись окончания службы.
Миссис Коллинз еще не ложилась спать. Гейб надеялся, что она сообщит о звонке Николь, но экономка только сказала, что, как обычно, отнесла графин с виски, лед и бокал в библиотеку. Гейб поздравил ее с Рождеством и пожелал доброй ночи.
В библиотеке он сел поближе к камину и налил себе виски, но пить не стал. Николь бы это не понравилось. А она придет. Конечно, обязательно придет, он в этом абсолютно уверен. Николь будет здесь в полночь. Вот почему она не позвонила. Николь — это его Вифлеемская звезда, и ее появление возвестит о начале новой жизни. Каким же он оказался дураком.
До полуночи оставалось еще десять минут. Гейбриел встал и проверил, не заперта ли балконная дверь. Потом раздвинул шторы, чтобы Николь могла его увидеть, и вернулся к камину.
Пока часы отсчитывали последние секунды, оставшиеся до полуночи, Гейб, закрыв глаза, прислушивался, не раздадутся ли шаги любимой. Но в доме по-прежнему стояла тишина. Это не имело значения. Когда я открою глаза, Николь будет здесь, загадал Гейб.
Но желание не исполнилось. Тогда Гейб загадал, что Николь появится в час ночи, и надежда вновь возродилась в нем. Но когда пошел второй час, Гейб похолодел от отчаяния. Я обманывал себя. Николь была мила со мной только ради того, чтобы я разрешил провести в «Вязах», детский вечер, а когда цель оказалась достигнута, калека ее больше не интересовал. Николь, вероятно, в эту минуту веселится вместе с красивым и здоровым Джоном.
Пора отправляться спать. Но уйти из библиотеки значило бы допустить, что между ними все кончено, и поэтому Гейб не мог заставить себя подняться в спальню. Так и уснул у камина.
Когда Гейб проснулся, часы показывали шесть утра. Геллахер обругал себя дураком, который ночь напролет сидит в ожидании женщины, напрочь его забывшей. Решив впредь вести себя разумно, Гейбриел пошел в гараж и вывел машину, надеясь, что поездка освежит его.
В спящей деревне стояла тишина, даже окна домов казались какими-то сонными. Рассеянно следя за дорогой, Гейб строил горькие планы. Мне не следует оставаться в Бердвуде. Все продам и уеду отсюда. А Кэлмены? — строго спросил его внутренний голос. У тебя есть перед ними определенные обязательства, и не по-джентльменски уклоняться от них.
Поглощенный этими мыслями, Гейб не успел затормозить, когда фары машины осветили голосовавшую на дороге женщину. Перед Гейбом на секунду мелькнуло совершенно белое лицо Николь с широко открытыми глазами. Потом девушка исчезла.
Машина резко остановилась. Тело Гейба словно одеревенело. На негнущихся ногах он выбрался из салона и, прихрамывая сильнее обычного, заковылял по дороге.
— Ники! — кричал он в ужасе. — Ники!
— Я здесь, — услышал он ее слабый голос из рва, шедшего вдоль дороги.
В спешке Гейб выскочил из машины без палки, но, не раздумывая ни минуты, бросился в ров. Он ожидал, что невыносимая боль пронзит его, однако страх за Николь оказался сильнодействующей анестезией.
— Ты ранена? О Боже! Ники…
— Все хорошо, честное слово. Я вовремя отскочила, — уверяла Николь. — Я не пострадала.
Гейб крепко прижимал к груди свое сокровище.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});