Желание убивать. Как мыслят и действуют самые жестокие люди - Энн Уолберт Бёрджесс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лэннинг всегда оговаривался, что обязан своими успехами «группе преданных своему делу, эрудированных, инициативных, сверхрезультативных сотрудников ОПА, которые умели достигать целей, невзирая на высшее руководство, часто не понимавшее, не интересовавшееся и не соглашавшееся с тем, что делали эти люди».
Джон Дуглас тоже родился в Нью-Йорке. После завершения срочной службы в ВВС он окончил колледж и поступил в магистратуру Университета Восточного Нью-Мексико по специальности «психология труда». В отсутствие других развлечений Дуглас начал ходить в расположенный неподалеку от кампуса спортивный зал, где познакомился с агентом ФБР Фрэнком Хэйнзом. Тот рассказывал парню истории из жизни агентов и убедил его подать документы на прием в ФБР. Дело было в 1970 году, и по меркам того времени двадцатипятилетний Дуглас считался еще очень молодым для работы агентом ФБР.
В его характере сочетались искренность и удаль, которые привлекали к нему людей. В целом Дугласа любили, но из-за бескомпромиссности своих суждений он часто наживал себе открытых недоброжелателей. Тем не менее в работе он был безупречен: засиживался за полночь, тщательно изучая все дела, и постоянно старался внести усовершенствования в процессы и процедуры. В 1977 году он получил звание спецагента ОПА. Первое время он знакомился со спецификой работы отдела в качестве стажера старшего агента Ресслера. Вместе они ездили по стране и проводили занятия с сотрудниками местных правоохранительных органов. После занятий они частенько проводили время в компании местных полицейских. Благодаря этому Дуглас и Ресслер познакомились с историями о странных убийствах, которые происходили в разных уголках страны и оказались «не по зубам» провинциальным правоохранителям. По большей части это были действительно очень необычные случаи, не поддающиеся рациональному объяснению. И они, как правило, списывались на непредумышленные акты насилия. Но у Дугласа были другие мысли по поводу этих случаев. Он полагал, что они должны быть чем-то обусловлены. Должны быть какие-то причины. И оставалось только докопаться, какие именно.
Дуглас решил, что лучшим способом сделать это будет обратиться непосредственно к первоисточникам, то есть поездить по тюрьмам и побеседовать с преступниками, уже осужденными за аналогичные преступления. Ресслер, который уже имел обыкновение опрашивать заключенных о деталях их преступлений, сказал, что с удовольствием будет брать с собой Дугласа. Это было в 1979 году. Они понимали, что в головах осужденных преступников скрываются ответы, но не знали, какие вопросы задавать и как правильно интерпретировать все эти жуткие рассказы. Следующие несколько лет они провели в усиленных попытках разобраться в этом.
Роберт Ресслер родился и вырос в Чикаго. Он прошел курс подготовки офицеров резерва в Университете штата Мичиган и по окончании учебы решил вернуться домой и поступить на службу в полицию Чикаго. Однако ему было сказано, что «слишком образованные сотрудники тут не нужны. С ними, дескать, возникают проблемы». Огорченный Ресслер ушел в армию и дослужился до должности командира взвода военной полиции в Германии. Он хорошо показал себя на этой должности, и его повысили, поручив вести конспиративную работу в кругах протестующих против войны во Вьетнаме. Отпустив длинные волосы, он изображал на митингах озлобленного ветерана. Он и дальше собирался оставаться в армии, но в 1970 году знакомые уговорили его поступить на работу в ФБР.
Армейский опыт очень пригодился Ресслеру. В Бюро его считали толковым, дисциплинированным и прирожденным лидером. Этими чертами он привлек к себе внимание Говарда Тетена и Патрика Муллани, двух опытных сотрудников, известных использованием необычных методов сужения круга подозреваемых лиц. Предположив, что на месте преступления можно найти не только физические улики, указывающие на виновное лицо, Тетен и Муллани стали первопроходцами одной из ранних разновидностей профайлинга. Они создали учебный курс под названием «Криминальная психология», а в 1972 году способствовали созданию Отдела поведенческого анализа. Однако Тетен и Муллани ставили интуицию выше методологии. В их представлении профайлинг был процессом, опиравшимся в первую очередь на практический опыт сотрудника. Для них рапорт по делу был важнее науки. Кроме того, у них появилась привычка исходить из необоснованных предположений, к примеру, о психическом нездоровье разыскиваемых, что скорее вредило делу, чем помогало.
Невзирая на эти недочеты, Тетен и Муллани были убеждены в пользе своих разработок. Они сознавали их потенциал и хотели протестировать их на активном деле. Именно для этого они и привлекли к своей работе Ресслера с его армейским опытом военного следователя. В середине 1970-х годов Ресслер стал сотрудником ОПА в должности спецагента-супервайзера.
Ресслер научился у Тетена и Муллани всему, чему только мог. Но профайлинг был всего лишь одной из тем, которую ему приходилось втискивать в длинный ряд более насущных задач, которыми занимался отдел. Это были и прикладная психология преступности, и психопатология, и преступления на сексуальной почве, и переговоры по освобождению заложников, и методы допроса.
Работы было очень много, поэтому до поры до времени профайлинг оставался сугубо теоретическим предметом. На разговоры о нем оставались только поздние вечера, когда после работы курсанты и молодые агенты обращались к Тетену, Муллани и Ресслеру с вопросами по поводу своих самых необычных нераскрытых дел.
Все изменилось после того, как в 1977 году пути Дугласа и Ресслера наконец-то пересеклись. Эти двое отлично подходили друг другу. Дуглас был окончательно покорен, узнав, что Ресслер понимает под профайлингом использование психологии «для понимания стихии, которая овладевает человеком и подталкивает его к краю пропасти».
Вскоре после этого Ресслер и Дуглас приступили к интервьюированию осужденных убийц с целью разобраться в их мышлении. Но продвигались они медленно, и поэтому Ресслер заинтересовался мной. Он убедился в ценности моего опыта исследований изнасилования, а также в важности моей совместной работы с Хэйзелвудом по анализу случаев аутоэротизма со смертельным исходом.
Чтобы полностью раскрыть потенциал профайлинга, требовался точно такой же системный подход. Ресслер понимал, что я могу помочь.
Долгие годы меня убеждали в том, что мой интерес к психологии преступников и их жертв «неуместен», «опасен» и «неприличен для женщины». Зная о том, что в мире ФБР доминируют мужчины, я ожидала, что моя работа там будет встречена примерно таким же образом. Но ведь и сам ОПА был во многом группой чужаков. Это были дерзкие, неподдающиеся сотрудники, идеалисты с грандиозными замыслами, которые не связывали себя привычными рамками и бюрократическими препонами. В моем лице они увидели союзника.
Глава
