Русь без креста. Язычество – наш «золотой век» - Лев Прозоров

Так что соответствие трех Пятибожий у народов, давным-давно раскиданных ветрами и бурями истории по простору Евразийского материка, едва ли не полное. В современной (а на самом деле – чуть не вечной, во всяком случае, одних лет с самой российской интеллигенцией) моде на поиски «заимствований» во всяком сходстве русского с нерусским нам с вами, читатель, пришлось бы сейчас ломать головы над неразрешимой задачей – кто и от кого заимствовал Пятибожие? Большинство современных исследователей мгновенно заявят, что славяне-то, «естественно», идею Пятибожия позаимствовали (правильно, где уж нам, сиволапым обитателям «этой страны»). А вот дальше и их мысли-скакуны поневоле должны будут попридержать бег, а то и вовсе остановиться – ибо очень и очень сложно представить себе проповедников из Индии, босиком, в оранжевых накидках на голое тело, бредущих через славянские земли в далекую Галлию. Или друидов, которые, покинув свои священные круги каменных глыб и заповедные дубравы, отправятся за тридевять земель в жаркую Индию.

Впрочем, этим людям не впервой, они и не такое представляли и даже записывали в учебниках. Чего стоит пресловутый «путь из варяг в греки», с легкостью необыкновенной проложенный нашими историками через поросшие непроходимыми лесами водоразделы Восточной Европы, где нет и никогда не могло быть никаких «волоков». По карте-то отчего не проложить – бумага, как известно, терпит. Или норманнская теория – по которой мифическая шведская русь, не отразившаяся ни в одном источнике, с ходу углубилась невесть зачем в леса и дебри Восточной Европы (при том, что в Западной скандинавы отдалялись от устья впадавшей в море реки только по направлению к добыче масштабов Лондона или Парижа), браво преодолела на веслах ее холмы и болота, ельники и дубравы, завоевала в рекордные сроки земли, вдвое-втрое превосходившие Скандинавию со всеми ее выселками – Нормандиями, Исландиями, Гренландиями – и в не менее рекордный срок позабыла и о завоевании, и о собственном происхождении, в считаные поколения переняв язык, веру, обычаи данников, ровным счетом ничего не сохранив из праотеческих. Что уж там перед этим нагромождением чудес (повторяю, «украшающим» собою учебники) странствие босого брахмана в землю неведомых никому в Индии кельтов?!

Я искренне люблю фантастику, читатель, и мне доводилось даже, признаюсь, ее писать. А как историку мне доводилось читать немало сочинений коллег. Так вот, как человек, немного понимающий и в том, и в другом, свидетельствую – все жалкие потуги наших фантастов блеснуть воображением меркнут перед тем, что зачитывает иной раз скучный серенький лектор полудремлющим над конспектами студентам исторических факультетов.

Но я-то не настолько богат фантазией, увы. То есть если бы речь шла о сходстве только с индийским образцом, или только с кельтским, я бы еще нашел в себе силы принять очередную теорию заимствования хотя бы к рассмотрению. В конце концов долгое и не бесследное соседство славян с кельтами на Западе и индоиранскими племенами, господствовавшими в степи до явления гуннов в IV веке христианского летоисчисления, – это действительно факт. Но вот представить себе заимствование ТАКИХ масштабов – извините. Мое недостаточно развитое воображение – и уважение к вашему здравому смыслу, читатель – не позволяют мне сделать этот смелый шаг. И поэтому предлагаю вам несколько более простое объяснение – а именно: почитание Пяти Богов – Громовержца, Солнечного, Воителя-Бури (сразу вспоминается название русской сказки «Буря-богатырь Коровий сын»), Доброго Дарителя Богатств и Матери – существует с тех незапамятных времен, когда далекие предки индоариев, славяноруссов и кельтских племен были единым народом. Благо, и у кельтов, и у индоариев сохранились предания о далекой северной (у кельтов – северо-восточной, у индов – северо-западной) прародине.

Но ведь невозможно, чтобы в течение тысячелетий эта не самая простая структура сохранялась в разных странах с разной природой, разными соседями без существенной причины? Да, читатель, невозможно. Причина была, и очень веская. Настолько веская, что в этой главе я не стану рассматривать еще и ее, эту причину, объединявшую Индию, Ирландию и Русь, а посвящу этой причине следующую главу.

Глава 3

Пять каст, пять сторон света

Шива-Жизнодавец, Повелитель Сил,Сидя у порога дома,живность сотворил,И большим, и малым корми карму дал,И князьям, и нищим – всем,кого создал

«Артхашастра». Тело Пуруши и сыновья Ману. Пятины Ирландии и ее «завоевания». Палата в Таре. Пять частей Уэльса. Касты и Пятибожие

Снова начнем с далекой Индии. За тысячелетия существования в особом мирке, огороженном от ледяных ветров истории – всесокрушающих переселений-нашествий, перемешивающих все и вся, – цепью высочайших в мире гор, индоарии успели отлить в чеканные строки трактатов то, что у оставшихся на севере сородичей было рассеяно в десятках и сотнях обычаев, обрядов, примет, преданий, легенд, пословиц, поговорок – да просто слов, внезапно открывающих осколочек ушедшего, забытого мира, каплю, отразившую в себе древний океан. Тут можно хотя бы вспомнить такое обыденное насквозь слово, как «пуговица» – уж чего привычней, но если вдуматься в смысл – «пуговица» ведь от «пугать». Не зря у Ильи Муромца и Дюка Степановича, героев русских былин, пуговицы, распугивая врагов, шипели змеями ползучими, рычали зверями рыскучими. А зачем пугать, и кого, и почему именно здесь, у ворота, уместно пугало-пуговица – это уж целый рассказ о том, какой виделась жизнь нашим далеким предкам, каким был их мир. О кишащих вокруг славянина опасных духах-навьях и о том, как предок старался защитить от них жизнь, здоровье и душу себя и своих близких, подробно рассказывают поверья и заговоры, описанные Б.А. Рыбаковым в его книге «Язычество Древней Руси». А вот в Индии описание подобных существ и способов обороны от них можно не собирать с миру по нитке – а просто взять и прочесть трактат «Гаруда-пурана».

Или, скажем, поверья о том, как строить дом, куда должны – а куда ни в коем случае не должны смотреть дверь или устье печи. В Индии вот сохранились обширные книги, в которых, помимо прочего, сообщается, как правильно строить – нет, не дома, а целые города.

В частности, говорится об этом в трактате с мудреным названием «Каутилья Артхашастра». По преданию, сей труд создал для императора Чандрагупты из династии Маурьев советник Каутилья в IV веке до н.х.л. Посвящен он был в основном проблемам управления страной, но затрагивались и иные, находящиеся в ведомстве правителя, вопросы. И вот что там сказано о том, как должен выглядеть «правильный» индуистский город: в центре крепости находится храм – обиталище Богов, и «дом почитаемой жидкости» (пиршественная палата). Там же находится жилище царя. В северной части города живет жречество – брахманы. Далее по часовой стрелке расселились остальные касты – на востоке проживают воины-кшатрии, на юге – земледельцы, скотоводы, торговцы – вайшью, одним индийским словом. А на западе, там, где садится солнце, живут слуги и рабы – шудры. Напомню, что мы говорили о пяти сторонах света в традиционном мировоззрении в связи с каменной вымосткой на Старокиевской горе.

Здесь надо сказать несколько слов о том, что такое касты. Этим словом – вообще-то португальским по происхождению, ведь именно португальцы Васко де Гамы были первыми с античных времен европейцами, посетившими Матерь Цивилизаций, сказочную Индию – переводят санскритское слово «джати». Люди из какой-либо касты-«джати» не женятся на женщинах из другой касты и не выдают замуж своих дочерей за людей другой касты[22]. Это качество называется по-научному эндогамией – законом брака, замкнутого в узком кругу – так, скажем, в обществах, живущих родоплеменным строем, племя эндогамно, а род – нет. И жениться на девушке другого племени в таких обществах считается столь же безнравственным, как жениться на сестре. В этом каста похожа на племя – но в племени люди занимаются кто чем, есть и горшечники, и коноводы, и воины, и может быть так, что тот, кто утром ловил рыбу, вечером штопает одежду из шкур, а на следующий день сражается с нарушившими границы племени чужаками. Главным же и наиболее бросающимся в глаза отличием кастового общества было как раз разделение труда между кастами – одни воюют, другие, скажем, сеют просо, третьи – торгуют в лавке, четвертые – молятся Богам. В конце Средних веков и в Новое время дошло до каст, скажем, торговцев браслетами – бусами, очевидно, торговали совсем другие люди. Но такая дробность, по мнению большинства ученых, явление достаточно позднее. Изначально каст было все-таки всего лишь четыре – в науке их принято называть «варнами», но многие ученые все равно допускают путаницу, да и сами индийские источники зачастую называют «варну» кастой-«джати». Это, наоборот, никогда не случается, что еще раз подтверждает – касты отделились от варн исторически недавно. И первоначально «варны» и «джати» были синонимами, что позволяет мне называть кастами (словом, более-менее известным широкому читателю) именно варны. Варна на санскрите, священном языке древней Индии, означает «цвет». Цветом жречества был белый, цветом воинов и правителей – кшатры – был красный, хозяйственным вайшью соответствовал желтый цвет, а рабы – шудры – обозначались черным цветом. Мимоходом отмечу, что вся эта символика и за пределами Индии мелькает – достаточно вспомнить белые одеяния кельтских друидов, священнослужителей зороастрийского Ирана и русских волхвов. Или багряные плащи римских цезарей и красные плащи с того же цвета сапогами русских князей, и красные щиты их дружинников, красные – «червленые», «чёрмные» по-древнерусски – стяги над их шлемами. А также такие русские выражения, как «черная кость», «держать в черном теле», «девка-чернавка». Варны, согласно Ведам, священным текстам древних ариев, не выдуманы людьми, но появились из тела первочеловека Пуруши, принесенного в начале времен в жертву.