Мир Печатей 3: Отрекшийся по неосторожности - Владимир Петрович Батаев

— А у тебя есть? — всё же не сдержал любопытства Фил. — Настоящее пиво? Не этот их кумыс?

Я так и подозревал, что орки делают алкоголь на основе забродившего молока яков — читал когда-то, что кочевники в нашем мире так делали. Рискнуть попробовать, что ли? Разнообразие, любопытство... Но я не любитель молока. А уж алкоголь на его основе... Впрочем, непривычное — не обязательно плохое. Сперва надо попробовать, а потом уж буду плеваться. Или нахваливать, но пока что в таком итоге сомневаюсь.

— Есть, — кивнул я. — Это твой шатёр? Пошли внутрь, выпьем.

Фил рьяно замотал головой.

— Ты точно вчера пришёл, — скривился он. — Нету у нас, людей, своих шатров. Если только кто на орчихе женился. Но и тогда шатёр её, а не его. А холостые в общих бараках спят.

Он неопределённо махнул рукой в сторону. Я посмотрел туда, но ничего за ближайшими шатрами не увидел. Впрочем, большие шатры я раньше видел, но предполагал, что там обитают очень многочисленные семейства. А оказывается, они тут в качестве бараков.

Эх, зря я Мелиссу с Аланой отправил в наш шатёр, а то пригласил бы Фила к себе. Даже если сопрёт чего, так оно не моё, моё всё в инвентаре. Да и что там красть.

— А тихое местечко, чтоб выпить и поболтать, тут найдётся? — поинтересовался я, не сомневаясь в ответе.

— Ага, — кивнул Фил, зачем-то осматриваясь вокруг.

Причём осматривался не настороженно, а скорее с уходящей надеждой и наступающим разочарованием. Даже вздохнул горько, когда не увидел того, кого высматривал.

— Ты тут зазнобу ждёшь, что ли? — предположил я.

Как ни странно, угадал, хотя хотел ведь пошутить. Вот теперь Фил заозирался с опаской и зашикал на меня.

— Тихо ты, — прошипел он. — Если её отец узнает, прибьёт меня.

— Свой шатёр хочешь получить? — хмыкнул я. Увидев на лице собеседника непонимание, пояснил: — Ну, орчихи, они же... Ну, не красотки, прямо скажем.

— С лица не воду пить, — отмахнулся Фил. — А в темноте все бабы одинаковые. Да и у нас в деревне я пострашней баб видал, много.

Я пожал плечами, не став спорить. Хотя был категорически не согласен. Конечно, не с тем, что у них в деревне были бабы, страшнее орчих, это вполне возможно. Но вот насчёт одинаковости всех женщин в темноте — тут сразу ясно, что Фил в этом деле дилетант. Опыт-то у него наверняка есть, но скорее всего, только с теми же деревенскими бабами, может ещё с дешёвыми шлюхами. Тут уж и впрямь разница не велика — лежит себе баба, пока мужик на ней пыхтит. А вот когда девушка сама к тебе с энтузиазмом, инициативой и некоторым умением... А впрочем, даже без умения, если готова учиться и экспериментировать.

— А чего на какую-нибудь полуорчиху глаз не положил? — полюбопытствовал я.

— Толку-то, — пожал плечами Фил. — У них тоже своих шатров нету. И вообще, на людей они не западают. Только если это, от безы... — Он запнулся на трудном слове. — ...исходности, во!

Я не стал поправлять его произношение, зато мысленно возблагодарил переводчик, справляющийся с любым искажённым говором.

— Ну, в городах всё не так, — протянул я. — Чего ж ты тут обитаешь? Подался бы к людям. Там и полуорчихи встречаются, которые на людей вполне западают.

— Эт разговор не на сухую, — поморщился Фил и махнул мне рукой, призывая следовать за собой.

Получается, я сегодня прямо анти-купидон. Не дал мужику дождаться любимой девы, сманил зелёным змием с пути любви. Но совесть меня почему-то совсем не мучает. То ли от того, что рожа Фила изначально не понравилась, так что неизвестной орчихе я сделал одолжение. То ли потому, что не видал я привлекательных орчих, а Фила всё-таки по-человечески жалко... Такие вот двойственные чувства.

Тихое местечко, чтобы выпить, Фил действительно знал. Правда, пить вдвоём у нас не получилось, поскольку этим местом был шатёр его приятеля, женатого на орчихе. Точнее, конечно, шатёр этой самой орчихи, ведь в их стойбище недвижимость людям не принадлежит. Хм, погодите, а переносной шатёр считается недвижимостью? Он же движимый. Но при этом жильё... Повезло оркам, что у них судопроизводства практически нет, а то адвокаты поубивали бы друг друга из-за крючкотворства.

Супруга приятеля Фила, которого звали Казим, была глубоко беременна, в том плане, что скоро уже рожать. По крайней мере, я так решил, исходя из размеров пуза, но может у неё там двойня или тройня. В общем, эта конкретная бегемотиха была вдвое шире остальных соплеменниц, и не только в пузе. Но Казим поглядывал на неё с нежностью... Правда, судя по его виду, был он под градусом уже с самого утра. Но я мужика за это упрекать не стану.

При том, что его жёнушка могла одним ударом кулака отправить нас всех троих разом в полёт через всё стойбище, ничего подобного она делать не собиралась. Наоборот, отнеслась с пониманием и ушла на жилую половину шатра, отгородившись кожаным занавесом. Мы остались сидеть в почти пустой «прихожей». Впрочем, у орков с мебелью вообще не густо — кочевой образ жизни обязывает, не тащить же на своём горбу столы и табуретки. Так что выделенный мне топчан — правда, в количестве одной штуки на всё семейство — явно был роскошью. Но мы не растерялись и организовали импровизированный стол прямо на столе. Фил порывался было предложить использовать в качестве стола выкаченную мной из инвентаря бочку, но как при этом из неё пиво наливать? До встроенных кранов в этом мире пока не додумались, бери и черпай.

Соображали на троих мы до самого вечера. Разумеется, не молча, и разговор даже оказался не бесполезным. Правда, основами риторики ни один из собеседников не владел, поэтому фразы часто перемежались паразитными междометиями вроде: «ну это», «значит, того», «так оно, вот, эдак» и тому подобными.

К тому же, мужики о многом умалчивали. Например, о своём прошлом и попадании в стойбище. По оговоркам всё же удалось понять, что Фил у себя в деревне то ли кого-то ограбил, то ли просто что-то украл, за что был бит и изгнан. Почему он не пошёл после этого в ближайший город — осталось неведомо. Но я предположил, что этот не великого ума человек считал, будто и в городе все тут же узнают о его преступлении. Скорее всего, ни в одном городе он никогда