Дальше действовать будем мы - Антон Исаков

       - Где он?! – слышится со стороны дороги.

       Валентин видит их. Три человека стоят на противоположной стороне и оглядываются по сторонам. Каждый что-то держит в руках.

       О, Боже! У них в руках огромные ножи!

       Валентин вжимается в траву и беззвучно шепчет:

       - Господи, лишь бы они ушли. Лишь бы ушли…

       Он боится поднять голову. Охваченный ужасом, Валентин совершенно не способен чётко соображать. Ему хочется просто превратиться в червя и закопаться в землю, чтобы никто не смог найти его в глубине. И совсем не важно, что сейчас он валяется в грязи. Ничего не волнует кроме желания спастись.

       - Лишь бы они ушли. Пусть они уйдут. Пусть найдут кого-нибудь другого. Только не меня… – Валентин на грани истерики.

       Он лежит ещё некоторое время, разглядывая травинки и внимательно прислушиваясь. Голосов больше не слышно. Вообще ничего не слышно.

       И тут кто-то слегка пинает Валентина по ноге!

       Тихо вскрикнув, он оборачивается и видит мужчину в рванных и грязных лохмотьях с пакетом в руке.

       - Ты что орёшь? – Говорит бомж. – Живой значит…а я думал – мертвец. Эх, такая нажива пропала.

       - Лучше скажи, ты видишь там людей?

       - Где?

       - Там, - Валентин показывает рукой в сторону дороги.

       Бомж щурится, а потом отвечает:

       - Никого там нет.

       - Точно?

       - Не веришь – сам посмотри! – Бомж кажется, очень расстроен.

       Валентин поднимается сначала на колени, осматривает противоположную улицу. Затем встаёт на ноги и отряхивается. Мужчина в рванье молча наблюдает за ним. Стряхнув песок с одежды, Валентин вынимает из кармана десятирублевую купюру и протягивает бомжу:

       - Слышь мужик, вот возьми.

       Бомж недоверчиво смотрит на Валентина:

       - Ты чего это?

       - Возьми-возьми. Не бойся.

       - Я и не боюсь. Ты хоть с ума и сошёл, - на лице бомжа возникает беззубая улыбка, - но не буйный ещё. Вот другие…

       - Что другие? Ты видел ещё кого-нибудь?

       - Пойду я лучше, жмуриков других поищу, - бомж сплёвывает на асфальт, - пока ты не передумал. – И шаркая растоптанными не зашнурованными кедами, уходит.

       Валентин смотрит вслед сгорбившейся фигуре. Что же имел в виду бездомный, произнося последнюю фразу.

       Однако сейчас нужно думать только об одном – как вернуться поскорее домой и не быть замеченным. Валентин крадучись идёт по улице, внимательно осматриваясь по сторонам, чтобы вовремя заметить источники возможной угрозы и избежать их. Явная и слишком бросающаяся в глаза безлюдность  на улице заставляет быть максимально осторожным. И ощущать себя беглецом, который в любой момент может оказаться жертвой.

       Валентин ловит себя на мысли, что всё это похоже на игру в жанре survival horror.  Не хватает только меню с инвентарём. И ещё если будет Game over, то только один раз.

       Когда Валентин слышит какой-нибудь необычный звук, будь то звон стекла или далёкий крик, то сразу замирает и, задерживая дыхание, пытается определить сторону, откуда тот доносится. Чтобы в случае реальной опасности сразу постараться скрыться.

       Уже виден дом позади раскинувших ветви деревьев. Осталось совсем чуть-чуть. Валентин молится, чтобы добраться без приключений. Он быстро перебегает дорогу и прижимается к стволу дерева, стоящего рядом.

       Откуда-то возникает постепенно нарастающий рокот. Кажется, это звук едущего автомобиля. Это первая машина за сегодня. Валентин терпеливо дожидается, пока легковая машина проедет мимо, прячась в тени дерева. Он успевает заметить, что легковушка битком забита людьми. Дождавшись, пока утихнет шум, Валентин быстрым шагом идёт в сторону дома.

       Вид родного дома внушает некую уверенность и спокойствие. И тут сзади доносится полурык-полукрик. Валентин не оглядываясь, ускоряется до максимума. Уже не разбирая дороги, он несётся напрямик прямо к подъезду. Сзади лишь доносится топот нескольких ног. Валентин даже не пытается обернуться. В глубине души он и не хочет этого, не хочет видеть то, что может шокировать. Главное, успеть в подъезд, потом в квартиру.

       Продираясь сквозь кусты и перепрыгивая лавку, Валентин врывается в подъезд. Скорее! Перед глазами всё мелькает. Он добегает до двери, выхватывает ключ из кармана и судорожно пытается вставить в скважину. Победить трясущиеся руки удаётся не сразу.

       Снизу хлопает дверь и доносятся крики догоняющих. Это подстёгивает Валентина, и он открывает дверь. Быстро заходит внутрь, закрывает замок и, прижавшись к двери, смотрит в глазок.

       Сначала на площадке никого не видно. Затем снизу появляются тени. И наконец, Валентин видит несколько фигур. Они, медленно пошатываясь, поднимаются по лестнице. Сквозь мутную линзу глазка невозможно внимательно рассмотреть лица. Но и общего взгляда достаточно, чтобы ужаснутся от увиденного. Эти движения, взгляды, хрипы…

       Валентин не может  уже назвать их полноценными людьми – даже внешность существ на лестничной площадке лишь напоминает человеческую. Не смотря на всё это, есть в отвратительном  зрелище что-то притягательное, которое заставляет Валентина не мигая всматриваться в глазок. Он даже дышать боится – вдруг Они услышат.

       Фигуры на площадке внимательно осматривают всё вокруг и принюхиваются, как гончие собаки. Двое поднимаются выше, а один неожиданно обращает внимание на дверь, ведущую в квартиру Валентина. Безумные глаза незнакомца сверкают, он кладёт заляпанную в грязи и в чём-то красном руку на дверь, и в таком положении стоит до тех пор, пока его не зовут сверху. Издав тихий, но полный недовольства рык, он  устремляется вдогонку за ушедшими ранее.

       Потрясённый Валентин продолжает стоять и смотреть в глазок. Кажется, стоящий по ту сторону двери отпечатался на сетчатке. Ничего страшнее Валентин ранее в жизни не видел.

       Как же это существо могло быть раньше человеком? Почему оно стал таким? Сколько ещё таких же, как оно? Вопросы плотным потоком обрушиваются на тонущий в пучине неизвестности и паники мозг, который лихорадочно анализирует поступающую  информацию.

       Валентин медленно сползает вниз и прижимается спиной к двери. Он обхватывает голову руками. Валентина бьёт мелкая дрожь. Жаль, что вчера не подумал прихватить из магазина что-нибудь из крепкого алкоголя. Сейчас бы Валентину не помешала стопка водки или коньяка.

       Полностью погруженный в раздумья он не слышит шума, доносящегося откуда-то сверху, воплей и криков, глухих ударов. Валентин просто сидит с остекленевшим взглядом. Какая-то часть внутри него безуспешно хочет задать один единственный вопрос, но никак не может докричаться  и быть услышанной.