Случайная дочь миллионера (СИ) - Смоленская Тая

Руслан, в отличие от меня, мыслит здраво. Он отрывает от меня Алиску, берет ее на руки.

– Давай, принцесса, переставай плакать. Сейчас пойдем и разрешим доктору тебя осмотреть. Ты же смелая? А я пока поговорю со спасателями, узнаю что да как. А потом мы поедем в кафе, накупим сладостей. Если мама, конечно, разрешит. Разрешит же?

Он вопросительно смотрит на меня. Я некрасиво шмыгаю и киваю. Ёжусь под пронзительным ветром, наконец-то начинаю замечать, что творится вокруг: встревоженные и испуганные родители забирают детей, несколько репортеров с камерами пытаются выяснить подробности у пожарных, учителя отмечают в списках учеников.

– Как тебя зовут, малышка?

Мы оказываемся внутри кареты скорой помощи, женщина забирает у Руслана дочь, начинает осмотр.

– Алиса, – тихонько шепчет она.

– А я Любовь Петровна.

– С ней все хорошо? – не выдерживаю я, наблюдая за тем, как женщина проводит манипуляции.

– Да, ваша дочь в порядке. Но после пережитого стресса советую обратиться к детскому психологу. На всякий случай. Ох, как же повезло, что никто серьезно не пострадал. Учительница одна дымом надышалась, ее увезли, но состояние стабильное, жизни ничего не угрожает. И уборщицу без сознания вынесли, но откачали. Вот что значит школа не поскупилась на систему пожарной безопасности. А то сейчас в основном для галочки эти датчики нацепят, бумажки подпишут, а потом страдают невинные люди, – тяжело вздыхает Любовь Петровна. Видимо, это не первый пожар в ее жизни.

– Да, вы правы. Мы можем идти? – Смотрю на нее нетерпеливо. Мне не терпится  оказаться дома, забраться под одеяло и, обняв свою кроху, уснуть.

– Да, только сейчас заполним форму. Минутку.

Я снимаю с себя куртку, заматываю в нее дочь. Она уже успокоилась, только глаза испуганные и красные от слез.

– Все хорошо, котик? – Целую ее в лобик, не в силах оторваться от дочери.

– Угу. Испугалась очень, – тихонько шепчет она, нижняя губа подрагивает. Алиса, скорее всего, сдерживает рыдания. Она у меня всегда стеснялась плакать на людях. Даже если ударится, держится до последнего.

– Все закончилось, котик, мама уже рядом. Впереди выходные, будем весь день мультики смотреть и попкорн есть. Да?

– Угу, – кивает дочь.

После того как улаживаем все формальности, нас наконец-то отпускают. Я беру дочь на руки, оглядываюсь по сторонам, не сразу понимая, что делать. Наверное, стоит вызвать такси. Но взгляд натыкается на Руслана, он о чем-то живо беседует с одним из пожарных. Огонь уже потушен. К счастью, ниже третьего этажа не спустился.

– Мам, а мы с этим дядей пойдем тортик есть? – прижимается ко мне дочь еще тесней.

– Да. Наверное. А может, лучше домой? – спрашиваю с надеждой.

– Я бы тортик съела. И малиновый чай. Мам, мой портфель в классе остался. И курточка.

– Ничего страшного, малыш, заберем потом. Сейчас нас туда все равно не пустят.

Руслан поворачивается в нашу сторону, наши взгляды встречаются, и он кивает мне. Потом пожимает руку пожарному и быстрым шагом идет к нам.

– На улице холодно, давайте в машину.

Он щелкает брелоком, открывает для нас с дочкой заднюю дверцу, обходит автомобиль впереди и занимает водительское место.

Руслан заводит мотор, включает обогреватель и подогрев[n5]  сидений. Становится теплее. Пока адреналин бурлил в крови, я не замечала холода, сейчас же понимаю, что вся продрогла.

Мы выезжаем на дорогу, Руслан поглядывает на нас с дочкой в зеркало заднего вида.

– Ты помнишь меня, принцесса? – мягко спрашивает он, когда встречается взглядом в отражении с любопытными глазами дочки.

Она кивает.

– Ты Руслан.

– Руслан, – подтверждает он, я же отворачиваюсь к окну. Потому что, если бы все по-другому сложилось, если бы Софи не нашлась, мы могли бы улететь вдвоем… ладно, втроем, Киру забыла, и Алиса не называла бы его  по имени и не считала бы чужим человеком. Он был бы ей папой.

Это сложно на самом деле. Груз вины давит на меня, хотя я ни в чем не виновата. Я не нужна была Руслану. Он дал понять это своими поступками: женился на другой, не попытался догнать меня, ни разу даже не позвонил. Я не хотела искать его, обивать пороги, доказывать, что беременна от него. А потом делить дочь. Поэтому просто жила своей жизнью, выкладывала ее по камушкам, плыла по течению, все реже вспоминая о том, что когда-то была знакома с мужчиной по имени Руслан Алмазов.

Но  у нас есть общая дочь, и еще две недели назад я даже в страшном сне подумать не могла, что мы втроем каким-то непостижимым образом окажемся в одном месте.

– А ты смелая малышка, Алиса. И дядя-пожарный смелый, правда? Нашел тебя и спас.

Я сначала решаю, что Руслан решил разбавить тишину разговорами, и не сразу понимаю, к чему эти его странные вопросы. Я быстрее этот день забыть хочу, стереть из памяти, Алмазов же, наоборот, словно жаждет все подробности знать.

– Да, я таких в кино только видела. – Алиса убирает в сторону мою куртку, в салоне становится душновато, и я прошу Руслана уменьшить температуру.

– Не боишься уже, Алис? – снова спрашивает он у дочки.

– Не-а, – качает она головой.

– А  тебя где нашел дядя-пожарный?

– В туалете. Я плакала громко.

– Руслан, может… – я не договариваю, натыкаюсь на его предостерегающий взгляд.

– А почему с учениками другими не вышла из школы? Испугалась?

– Нет.

– Дядя-пожарный сказал, что дверь в туалет закрыта была. Ты закрылась и не смогла открыться? Заклинило защелку и поэтому ты не выбежала, как остальные, на улицу?

Дочь молчит. Я напряженно смотрю на Руслана, который сосредоточенно ведет автомобиль, при этом мягко и плавно расспрашивая дочь о произошедшем. До меня доходит, что он только что сказал. Алиса была закрыта в туалете. Она могла погибнуть, если бы помощь не подоспела или огонь все же добрался до первого этажа.

– Так что там случилось дочь? Можешь рассказать нам с Русланом, мы не будем тебя ругать, просто волнуемся,  – включаюсь я в разговор. Мой голос подрагивает от волнения.

Алиса вздыхает, отводит взгляд в сторону.

– Я отпросилась в туалет, а в коридоре Сережа был. Он меня закрыл. Сказал, что я вонючка и буду жить в туалете. Мам, от меня же не воняет? – растерянно спрашивает она. 

– Ох уж этот Сережа, – резко выдыхаю я и прикрываю глаза.

Я эти детские перепалки на возраст списывала, да и сама помню, как мальчики в нашем классе к девочкам цеплялись, они ведь в этом возрасте не всегда умеют правильно выражать симпатию, но сейчас вот это все границы уже переходит. Придется поговорить с классными руководителями Алисы и Сережи и попросить, чтобы они донесли всю суть ситуации до его родителей. Воспитательные меры этому Сереже не помешают. Из-за его действий моя дочь пострадать могла. 

Ловлю вопросительный взгляд Руслана и одними губами отвечаю: «Потом».

Господи, мы ведь сейчас на настоящих родителей со стороны похожи. Это невыносимо. Невыносимо так близко к нему быть, невыносимо, когда он на дочь смотрит, когда она с ним говорит, понятия не имея, что ее папа прямо перед ней. А еще страшно, что узнает и лишит меня смысла жизни. 

Глава 10. Вика

Сидим за столиком и пялимся с Русланом друг на друга. Он занял место напротив меня, его кофе давно остыл, он к нему даже не притронулся. Алиска наслаждается второй порцией десерта, она уже успокоилась, не трясется словно зайка, не плачет.

Я не совсем понимаю, почему Руслан все еще здесь. Его пристальный взгляд  нервирует, а то, как он разглядывает  дочь, – напрягает. Вдруг все понял?  

– Мам, можно мне поиграть? – спрашивает дочь, показывая на детский уголок. С нами ей скучно, оно и понятно, мне тоже как-то совсем не весело. 

– Конечно, милая, беги.

– Спасибо, мам. – Она смешно спрыгивает с диванчика и мчит к другим детям, оставляя нас с Алмазовым наедине.

– У тебя прекрасная дочь. – Он склоняет голову набок, смотрит вслед Алисе. А у меня пульс частить начинает. Чудесная. Да, она у нас чудесная, Руслан. Просто невероятная.