Вcё повторится вновь - Александр Ройко

Были также рейсы на Париж из Торонто. Но утренние прилёты в Париж не устраивали Диану, а вечерние — опять–таки плохо стыковались с рейсами на Мадагаскар. Из Ванкувера следовал тоже непрямой рейс на парижский аэропорт имени Шарля де Голля, — через Лондон, — однако, со временем прилёта в Париж в 17:05. До рейса на Антананариву оставалось, не так уж и много времени — два с половиной часа. Да ещё, если учесть высадку и посадку, которые займут никак около одного часа, то оставалось чуть больше полутора часов. Но у этого рейса было большое для Дианы преимущество — он прилетал в столицу незнакомой ей страны не таким уж ранним утром — в 8:40. В самом Париже у Дианы будет не так уж и много времени на ожидание. Она всё равно не знала Парижа, поэтому бродить по нему было бессмысленно, к тому же нужно пораньше успеть к месту назначения. Времени остаётся мало до назначенного срока, когда она уже должна приниматься за работу.

Решение всех вопросов забрало, как и говорил Грегори, довольно много времени. В один из вечеров Диана успела забежать к маме и рассказать ей всё. Мама, конечно, расстроилась, но держалась. От мамы Диана позвонила отцу, узнала его новости, немного рассказала, как они здесь живут с мамой, а потом сказала отцу:

— Папа, если ты вдруг будешь в районе Мадагаскара, то заглядывай ко мне в гости.

Возникло молчание, а потом послышался удивлённый голос отца:

— Ничего не понял. При чём здесь Мадагаскар? Это что, очередная шуточка твоя?

— Нет, папа, через четыре дня я там буду.

— Вот те на! В командировке что ли? И надолго?

— Я думаю на год–полтора. Но это как раз то, о чём я мечтала — моя журналистская деятельность, выражаясь твоей терминологией, в свободном плавании.

— Здо́рово! — обрадовался отец. — И где ты там будешь?

— Сначала в самой столице. Как будет дальше — не знаю. Когда уже полностью обустроюсь — я тебе перезвоню.

— Хорошо, поздравляю, дочка, — затем голос отца погрустнел. — Я представляю себе, как там твоему известию мама «обрадовалась».

— И не говори, — так же грустно, краем глаза поглядывая на мать, проговорила Диана. — Но, ничего — всё будет в порядке.

А вот с Виолеттой Диана пока ещё не встречалась. Они перезванивались, но Диане ей пока ничего не говорила — пока не утрясла все свои вопросы.

За два дня до отлёта Диана позвонила ей и сказала:

— Приходи сегодня вечером в гости.

— Почему так срочно? — удивилась подруга. — Зайду на днях.

— Если зайдёшь «на днях», то меня не застанешь. Я уже буду далеко.

— Понятно, значит, всё же уезжаешь в далёкую командировку. И куда?

— Придёшь — и всё узнаешь. По телефону не интересно. К тому же если я тебе сейчас скажу, то ты можешь тогда не прийти, — в шутку подначивала свою подругу Диана.

— Издеваешься, да? — рассердилась Виолетта. — Раньше не могла сказать. Всё в последнюю минуту. Уже лечу к тебе.

И она, действительно, не прошло и часа, как уже была у Дианы. Жалобно заныли пружины кресла, когда она взгромоздилась на него в своём любимом положении.

— Ну что, рассказывай, — заявила она, — куда же твой любимый шеф тебя загнал?

— Далеко, — ответила Диана. — В другую часть света.

— Я так и знала, небось, на какие–нибудь острова в Океании.

— И как ты только догадалась, — смеялась Диана. — Действительно, на остров.

— И как он называется? Я хоть помню его, я — учительница географии?

— Я думаю, что ты его прекрасно помнишь, — продолжала смеяться Диана. — А называется он Мадагаскар.

Диана видела, как у подруги в темпе медленной киносъёмки отвисает нижняя челюсть и раскрывается рот.

— Опять твои шуточки, да?

— Господи, до чего же вы все одинаковые: кому не говори — все считают это шуткой. Правда, — она махнула рукой, — я и сама поначалу так решила.

— Значит, правда, — изумлённо произнесла Виолетта. — Ай да Грегори, ай да молодец — вот это подыскал своей пассии тёпленькое местечко. И в переносном, да и в прямом смысле. Он что же, решил тебя оздоровить? Но ты, вроде бы, на здоровье не жалуешься, — теперь уже ехидничала Виолетта.

— Смейся, смейся, — ответила Диана. — Все, в том числе и я, сначала воспринимают такое назначение довольно легкомысленно. Но я боюсь, что мне там будет не до смеха и не до поправки здоровья. Как бы его вообще не потерять.

— Почему ещё? — недоверчиво уточнила Виолетта.

— А вот почему, — и Диана принялась ей всё объяснять.

После рассказа Виолетта уже стала более серьёзной:

— Да, наверное, Грегори прав. Но всё же там можно будет совмещать полезное с приятным. Диана, может быть, ты и меня туда прихватишь, — в шутку взмолилась подруга. — Как я хочу на Мадагаскар — или на Гаити, Багамские острова. Боже! Какой класс — романтика и отдых!

— Ну, с твоим то отпуском ты можешь себе позволить месяц, а то и больше поваляться на песочке этих пляжей.

— Да у меня денег не хватит.

— Ладно уж, не прибедняйся. Тебе же их приходится тратить только на себя. И нет у тебя таких, как у меня, кредитов. У тебя стабильная работа с хорошей зарплатой, пенсией и большим отпуском. На сегодняшний день у тебя уже восемь лет учительского стажа. Я не интересовалась, сколько ты сейчас зарабатываешь, но знаю, что учителя, проработавшие 10 лет, получают 40 тысяч долларов в год. Так что, я думаю, у тебя достаточно средств на подобный отпуск.

— А может, действительно, махнуть мне в следующем году в одно из таких мест?

— А почему бы и нет. Конечно, давай. Забирай Роберта — и вперёд. Вы же можете себе подобное позволить. Вот тебе и романтика — представь себе, как замечательно вы с ним проведёте время.

— Да, — мечтательно протянула Виолетта. — Вообще–то, очень хорошая идея. Возможно, мы так и сделаем.

— Начинается — «возможно». Нужно говорить не «возможно», а «обязательно». Поставь перед собой такую цель и постоянно повторяй фразу о том, чтобы эта цель сбылась. Слова то материальны. Говори только убедительно.

— Но Роберт не сможет взять такой большой отпуск.

Диана захохотала так, что долго не могла остановиться.

— Что с тобой, что я такое смешное сказала?

— Ой, не могу, — сквозь смех проговорила Диана. — Ты что, в самом деле, думаешь провести в таком месте два месяца. Да тебя недели через две–три так потянет домой, что никто не сможет удержать. Месяц такого отпуска — самый крайний срок.

— Да, ты права. Это я уже чересчур замечталась, — она остановилась, а затем удивлённо произнесла. — А как же ты собираешься в подобном месте провести минимум год?

— Вот, видишь как хорошо, когда поставишь себя на место другого человека. Теперь ты поняла, что не так–то мне там сладко придётся. Лежать на пляже под солнышком или под солнцезащитным тентом — это одно, а бегать по городу, разыскивать материал, организовывать интервью — совсем другое дело. Да ещё в тропическом климате, при котором температура воздуха круглый год лежит в пределах +300 С!

— А ведь правда, — уважительно произнесла Виолетта. — Я над этим не задумывалась. Тебе там будет нелегко отбыть этот срок. Ты геройская дама. Я, наверное, так бы не смогла, — Виолетта, не смотря на свой резкий характер, умела ценить свою подругу.

Далее они говорили уже спокойно. Без излишних эмоций.

— И как ты туда будешь добираться? — участливо спросила Виолетта.

— Путь, конечно, далёкий. Самолётами по маршруту Виннипег — Монреаль-Лондон — Париж-Антананариву. До Монреаля два часа лёту, до Парижа с пересадкой — наверное, более полусуток, а вот сколько до Антананариву, я не знаю. Знаю только, что вылетаю из Парижа в 21:00 по местному времени, а прилетаю в 9:55 тоже по местному времени. Разница во времени большая, но ведь и часовые пояса разные. Так что само время полёта я не знаю, но всё равно долго. Хотя это не так уж и важно.

— Ух, ты! Париж, — мечтательно произнесла Виолетта.

— Да некогда мне будет по Парижу разгуливать. Там до пересадки на рейс в Антананариву у меня будет всего два часа. А потом, вообрази себе — быть в дороге, да ещё только сидя, более полутора суток. Ты только представь себе — я вылетаю из Виннипега в половине пятого вечера, а прилетаю на Мадагаскар в девять утра на третьи сутки.

— Ну, кресла в самолёте всё же откидываются. Да и в дороге ты будешь ведь не трое суток, а всего около полутора. Да ещё летишь против солнца, значит, выигрываешь время.

— Да, — ухмыльнулась Диана. — Ох, и трудно же спорить с учительницей географии. — Но затем уже болееёзно добавила, — в данном случае то, что я лечу против солнца, никакого значения не имеет — полётное время от этого не уменьшается, и две ночи я провожу в самолётах. А в откидывающихся креслах самолётов так «удобно» спать! Утром в том же самолёте и умыться то как следует невозможно. Там будет такая очередь в туалет. Тебе то что, говорить можно всё что угодно — не ты же летишь.