Правильный выбор - Люси Рэдкомб

Нечего сказать, она постаралась на славу! Не так-то просто оказалось одеться кричаще и безвкусно. И здесь ей здорово помог «блошиный рынок». В ярком наряде и с кричащим макияжем Стефани была похожа на цыганку.

На ней было несколько пышных юбок со сборками, не сочетавшихся по цвету, несколько маек, выглядывавших одна из-под другой, и лоскутный жилет. Даже при всех удивительных особенностях моды в таком наряде нельзя было показаться на званом вечере! Стефани, привыкшая к удобной и красивой одежде, чувствовала себя не в своей тарелке. Но зато ее вид заставит чопорных Чедвиков задуматься. Их невестка, посланная им самим дьяволом, готовилась нанести удар.

— Томас, — обратился Рей к отцу Стефани, — нельзя запрещать человеку самовыражаться.

Эти слова изумили отца. Он задумался, не зная, как ответить, но возражать Рею не стал. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь пытался возразить Чедвику? Стефани хотелось закричать, глядя на этого самоуверенного мужчину, хотелось поведать всем, каков тот на самом деле. Но отец притворился бы глухим — Стефани была в этом уверена, — если бы она попыталась рассказать ему, что Чедвик шантажировал ее, заставляя выйти за него замуж.

— Если тебе не нравится мой наряд, папа, так и скажи. Но не разрешай ему указывать тебе, что думать!

Глаза ее сверкнули ненавистью. Объект ее нападок остался равнодушен к ее заявлению, и от этого Стефани захотелось его задушить. Несколько минут назад она представляла себя бунтовщицей, сейчас же, в этом жутком наряде, чувствовала себя жалкой и глупой.

— Не разговаривай с отцом в подобном тоне!

Стефани резко повернулась к Рею, послышался звон ее бус.

— Я не нуждаюсь в твоих советах относительно хороших манер!

Взгляд Рея был холоден. Но до чего же красив был этот негодяй! Можно было только восхищаться его загорелой кожей и слегка выгоревшими волосами. Профиль Чедвика мог вдохновить любого скульптора. Но в состоянии ли художник выразить всю глубину характера этого человека, его жизненную силу? Нет, вряд ли!

— Томас, поезжайте вперед и извинитесь за нас. Дайте нам полчаса. Скажите водителю, чтобы не ждал. Я обойдусь без него. — Рей улыбался, явно что-то замышляя.

— Я не собираюсь переодеваться! — объявила Стефани, как только за отцом закрылась дверь и в комнате стало тихо. — Если твои родственники-аристократы невзлюбят меня… — Она выразительно пожала плечами.

— Думаю, тебе не стоило раздражать отца, — сказал он тихо.

— Мне наплевать на то, что ты думаешь! Люди придают чересчур много значения твоему мнению.

Рей лишь улыбнулся в ответ на это.

— Я ценю потраченное тобою время, твои усилия, чтобы доказать мне, какой никудышней женой ты будешь. Но ты зря старалась! Если тебе станет легче от этого, знай, что я тоже далеко не в восторге от нашего брачного союза. К тому же, дорогая моя, меня совсем не просто вывести из себя, поэтому все это… — он коснулся тонкого шарфа, повязанного у нее на голове, — лишь пустая трата сил! Мне кажется, ты уже достаточно взрослая для таких проказ…

— Надеюсь, ты не собираешься убеждать меня переодеться в более приличное платье? Почему же ты попросил папу ехать вперед?

— Беднягу чуть не хватил удар от твоего вида. Но мне думается, следует поддержать эту твою затею. По-моему, сегодня ты должна выглядеть так, как тебе этого хочется.

— Поддержать?! — изумилась Стефани.

Триумфу, который она ожидала, не суждено было сбыться, и она уже смирилась с этим.

— Я же не могу появиться в обществе рядом с тобой в подобном наряде, — сказал он и дотронулся до своей белоснежной рубашки. — Мы должны быть солидарны.

Он вызвал такси, и они поехали к нему домой. Стефани была совсем сбита с толку. Он открыл входную дверь и, крепко держа девушку за руку, начал подниматься по лестнице, торопливо шагая через две ступеньки.

— Что подумают слуги, если увидят, как ты тащишь меня наверх?

— Я не просил их дожидаться меня вечером. Раздеться я могу и один, если, конечно, нет более интересных предложений… — И Рей взглянул на нее с лукавой усмешкой.

— Не торопись! — попросила она, тяжело дыша. Но щеки ее пылали не только от быстрого подъема.

— Мы уже почти пришли, дорогая, — сказал он с сарказмом. Рей подтолкнул Стефани в комнату, а потом плотно закрыл за собой дверь.

— Твоя спальня? — Она огляделась вокруг.

Большая комната, дубовые панели по стенам, роскошная антикварная мебель. Ее было немного — только самое необходимое. Спартанский стиль в сочетании с роскошью, пронеслось в голове у Стефани.

— Наша спальня в скором будущем.

— Еще есть время…

Рей засмеялся.

— Передумать? Вряд ли…

Он развязал галстук, бросил его на кровать и начал расстегивать рубашку.

— Что это ты делаешь? — тревожно поинтересовалась Стефани, когда рубашка полетела вслед за галстуком.

— Раздеваюсь. Ты можешь не смотреть, если считаешь, что это оскорбительно для твоего невинного взора.

Легко сказать: не смотреть! Когда он отвернулся, она с восхищением уставилась на его широкие плечи.

— Если ты посмеешь хотя бы пальцем дотронуться до меня…

Рей, в это время расстегивавший брюки, остановился. Повернувшись к Стефани, он с иронией бросил:

— Моя дорогая девочка, чтобы снять с тебя все эти бесчисленные юбки и майки, понадобится по меньшей мере полчаса. А для моей матери самое главное — пунктуальность.

— И ты всегда ублажаешь мамочку!

— Судя по ее словам, редко. — Он едва заметно улыбнулся. — Бессмысленно раздражать ее без надобности. А ты, по-моему, раздосадована тем, что я не пытаюсь соблазнить тебя?

— Да уж, ты никому не позволишь помешать своему любовному роману с самим собой, — съехидничала Стефани.

На кровати теперь лежали уже и брюки Рея. Да, Рей красив, ничего не скажешь! У него было тело атлета. С раннего детства Стефани часто сидела рядом с матерью и наблюдала, как та рисовала обнаженных натурщиков. А сейчас ее удивляло чувство, возникшее при виде Рея. Это было уже не просто эстетическое любование мужской красотой… Это было нечто иное… За дело взялась природа, в ней заговорила женщина.

А Рей натянул джинсы с дырой на колене, застегнул на тонкой талии пояс, вытащил из ящика майку, напялил ее, а затем надел на голову черную хлопчатобумажную повязку.

— Что ты делаешь, Рей? — изумленно спросила Стефани.

— Одеваюсь к ужину, что же еще?

— Вот так?!

— К сожалению, у меня нет бус… Может быть, ты одолжишь мне нитку из своих?

Она даже представить себе не могла, что он позволит ей идти на званый ужин в таком виде. Конечно, это она устроила демонстрацию пренебрежения условностями, принятыми в обществе, но уж никак не ожидала, что ее действие найдет отклик.