Святой дракон и Джордж. Никто, кроме человека - Гордон Диксон

Джим шумно приземлился на дорожку.

В тишине, последовавшей за приземлением, он отчетливо различил звук воды, переливающейся из фонтана в бассейн. Вода действительно звенела, но не колокольчиками, а легким отдаленным стеклянным перезвоном. Звук исподволь убаюкивал и успокаивал нервы, а густой, насыщенный, многосложный запах распустившихся цветов усиливал эффект. Совершенно внезапно Джим погрузился в мир грез, где отсутствует реальность и теряются смысл, привычный ход вещей и понятий.

Медленно протопав по дорожке, он остановился и прочитал надпись на табличке, прибитой к столбу: аккуратные черные буквы на доске, выкрашенной белой краской. Столб окружали заросли астр, тюльпанов, цинтий, роз и ландыша, цветущих одновременно и с откровенным пренебрежением к временам года.

Черными же буквами было написано следующее: «С. Каролинус».

Джим подошел к зеленой входной двери и сел на единственную ступеньку крыльца, выкрашенную в красный цвет.

Он постучал.

Ответа не последовало.

Несмотря на успокаивающее действие фонтана и цветов, Джим ощутил внутри неприятный холодок. Какая досада — прилететь в дом С. Каролинуса в критический для себя и Энджи момент и не застать хозяина.

Джим постучал еще раз, чуть сильнее — и услышал внутри дома звук торопливых шагов.

Дверь открыл, резко дернув на себя, узколицый старик в красном плаще и черном колпаке, с реденькой, до белизны седой бородкой. Он высунул голову и уставился на Джима.

— Прости, но сегодня для драконов неприемный день! — отрезал он. — Приходи в следующий вторник.

Он убрал голову и захлопнул дверь.

Мгновение Джим оторопело смотрел С. Каролинусу вслед, а затем в сознание просочилась догадка.

— Эй! — рявкнул он и забарабанил в дверь, забыв о мощи драконьих мускулов.

Дверь яростно отворилась.

— Дракон! — зловеще произнес волшебник. — Не желаешь ли ты превратиться в жука?

— Выслушай меня, — умолял Джим.

— Я же сказал, — разъяснил Каролинус, — сегодня приема драконов нет. К тому же, зверски ноет желудок. Ты понял? Сегодня приема драконов нет.

— Но я не дракон.

Каролинус пристально посмотрел на Джима, а затем, в порыве отчаянного раздражения, обеими руками подбросил вверх бороду, которая, медленно опускаясь вниз, частично запуталась в зубах волшебника, и тот принялся ожесточенно пожевывать волосины.

— И откуда, — спросил он, — дракон раздобыл мозги, развил воображение и создал самоиллюзию, что он не дракон? Ответьте мне, Всемогущие Силы!

— Информация корректна физически, но не психологически, — отозвался густой бас, исходивший из пустого пространства футах в пяти от земли…

Голос насторожил Джима, считавшего вопрос излишне риторическим, чтобы с него стоило начинать разговор.

— Выходит, я должен согласиться с этим как с фактом? — сказал Каролинус, с новым интересом разглядывая Джима. Он выплюнул изо рта оставшиеся волосинки, отошел вглубь и распахнул дверь. — Проходи, Аномалиус, — или у тебя в заначке есть имя поинтереснее?

Джим протиснулся сквозь дверной проем и оказался в большой заставленной комнате, которая, очевидно, занимала весь первый этаж дома. Интерьер состоял из разрозненной мебели и алхимического оборудования, беспорядочно разбросанного по комнате. С. Каролинус закрыл дверь и приблизился к Джиму. Джим уселся на задние лапы, пригнув голову, чтобы не ударяться ею о потолок.

— Мое настоящее имя Джеймс… Джим Эккерт, — сказал он. — Но я оказался в теле дракона по имени Горбаш.

— И это, — начал С. Каролинус, морщась и массируя живот, — полагаю, тревожит тебя. — Он закрыл глаза и тихо добавил: — Знаешь ли ты средство от непрекращающейся желудочной боли? Разумеется, нет. Продолжай.

— Боюсь, что нет. Дело обстоит так… Обожди. Ты говоришь на драконьем языке или я изъясняюсь на твоем?

— Если язык драконов существует, — проворчал С. Каролинус, — естественно, ты изъясняешься на нем. Если бы ты говорил на нем, то и я, естественно, изъяснялся бы с тобой только на нем. В действительности, мы просто беседуем. Вот и все. Пожалуйста, не стоит отвлекаться. Рассказывай о себе.

— Неужели драконы и люди… то есть джорджи, говорят на одном языке? То есть, я говорю на вашем языке, а не на своем…

— Почему бы и нет? — сказал Каролинус, закрывая глаза. — Во Владениях Сил по определению возможен единый универсальный язык. И если ты не перейдешь к делу, то, исходя из общих принципов, считай себя жуком.

— О! Хорошо. Дело в том, — начал объяснять Джим, — меня даже не столь сильно интересует, как выбраться из тела дракона, а как вернуться туда, откуда меня прислали. Моя… э-э… Энджи, девушка, на которой я собираюсь жениться…

— Да, да, да, Тринадцатого октября, — нетерпеливо сказал Каролинус. — Продолжай.

— Тринадцатого октября? Этого октября? Через три недели?

— Ты слышал, а говорю я разборчиво…

— Но так скоро? Мы не надеялись…

Каролинус открыл глаза. Он не упоминал более о жуках, но Джим немедленно понял намек.

— Энджи… — поспешно начал он.

— Где она? — прервал Каролинус. — Ты здесь. А где твоя Энджи?

— В пещере у драконов.

— Значит, она дракон?

— Нет, человек.

— Теперь твои трудности понятны.

— Да… нет, — сказал Джим. — Вряд ли понятны. Трудность в том, что я могу вернуть ее обратно, но самому вернуться, вероятно, мне не удастся, а она отказывается возвращаться без меня. Пожалуй, будет лучше рассказать все с самого начала.

— Гениальное предложение! — воскликнул Каролинус, поморщился и вновь закрыл глаза.

— Я ассистент в Ривероук-колледже. Вообще-то я должен быть преподавателем исторического факультета…

Он быстро пересказал события последних часов.

— Понятно, — кивнул Каролинус и открыл глаза. — Ты уверен в своем повествовании? Не соблаговолишь ли ты изменить его на нечто более доступное и логичное? Например, что ты — принц и тебя заколдовал в дракона соперник, у которого старые связи с шарлатанами из Внутреннего Царства? Нет? — Он тяжело вздохнул, и снова поморщился. — И чего же ты хочешь от меня?

— Мы подумали, что ты сумеешь вернуть нас с Энджи обратно.

— Вероятно. Но это крайне сложно. Полагаю, я справлюсь — при наличии времени и нужного баланса между Историей и Случаем. Хорошо. Пятьсот фунтов золота или пять фунтов рубинов, выплаченных авансом.

— Что?

— А почему бы и нет? — холодно спросил Каролинус. — Это разумный гонорар.

— Но… — заикаясь начал Джим — У меня нет золота… или рубинов.