Маг особого назначения - Татьяна Соболь

Возвращая папку, я в упор посмотрел на мага. Возможно, он оценивает мои деяния по своей, отличной от общепринятой, шкале.

— Это упрек?

Сверкнула белозубая улыбка, но глаза остались серьезными.

— Ну что вы. Констатация фактов, не более. И легкое недоумение, если честно.

— Чем же оно вызвано?

— Не могу понять, почему вы до сих пор живы, — откровенно пояснил маг.

— Хобби у меня такое, оставаться живым, чтобы ни случилось.

— Похвально. Но, тем не менее, у моих…, — маг замялся, подбирая термин по­деликатнее, — …у моих, скажем так, коллег накопилось много претензий к вам. Особенно в последнее время…, — маг многозначительно посмотрел, следя за моей реакцией. — И счета вам выставляются крупные. Вы, Стрельцов, перешли дорогу очень могущественным людям.

Есть у меня такой недостаток. Добиваюсь справедливости, невзирая на лица. Многим это не нравится.

— А вам то что? Наши дороги, если мне не изменяет склероз, не пересекались.

— Ваша правда. Не пересекались. Но дело в том…, — Мажеровский замялся, но продолжил: — …что мне нужна помощь человека, похожего на вас. И если наше сотрудничество будет плодотворным, оплату большинства счетов, выставленных вам, Марк Юрьевич, я возьму на себя. Я, знаете ли, в определенных кругах все еще пользуюсь влиянием, к моим словам предпочитают прислушиваться.

— И в чем должна заключаться моя помощь? — осторожно спросил я. Мне много кого приходилось выручать из передряг. Однажды один знакомый, зная о моей феноменальной способности выкручиваться из любой ситуации, вызвал среди ночи, чтобы я разыграл перед его женой любовника девицы, которую этот знакомый с дуру приволок домой. Получилось, как в пошлом анекдоте: девица в постели, а тут жена неожиданно вернулась. И этот придурок не придумал ничего лучше, как сказать, что эта девушка — моя. Будто мы встречались у него дома, я ушел, а она задержалась.

Выкрутиться ему я помог, конечно, но знакомство с тех пор не поддерживал. Противно.

Но черный маг, пусть даже бывший, обращается ко мне за помощью впервые. С черными магами я в основном по разные стороны баррикады. Они нарушают закон и скрываются, я закон охраняю и ловлю их для привлечения к ответственности.

— То, что я отошел от дел, мы уже выяснили…

Я кивнул. Действительно, шла об этом речь.

— Дело в том, что я серьезно пострадал во время одного из экспериментов. Целители изрядно потрудились надо мной, но, в конце концов, развели руками и сообщили, что моя жизнь стремительно катится к закату, причем любое, самое простенькое, заклинание его приближает. Взвесив все, я принял решение удалиться от мира и спокойно дожить причитающиеся мне дни здесь, в родовом замке, в обществе радующих глаз вещей и дорогих сердцу людей, предаваясь, так сказать, маленьким радостям, которых в силу обстоятельств, я был лишен. Так я и сделал, все шло прекрасно до поры до времени. Но с некоторых пор я ощущаю стороннее внимание. Причем, скорее враждебное, чем наоборот, — маг нахмурился, явно припомнив какие-то детали. У меня звякнула вилка, но маг этого даже не заметил. Наконец он очнулся от размышлений.

— Меня это раздражает, — продолжил он, отпив вина.

Интересно, у кого хватает наглости досаждать черному магу, пусть даже и удалившемуся на покой?

— А конкретнее можно? — спросил я с легкой заинтересованностью. Но маг только руками развел.

— В том то и дело, что ничего конкретного. Так, невнятные ощущения, смутные подозрения. К примеру, стало неприятно подходить к окну вечером, когда в комнате горит свет, — он всплеснул руками. — Да может, и вовсе нет ничего. Может, оно еще только замысливается. Но мне уже мешает, — маг замолчал на полуслове, словно прикидывая, стоит ли говорить дальше. Высокий лоб прорезали глубокие морщины, в голубых глазах мелькнула тень тревоги, словно птица-рок солнце закрыла. Наконец решился: — И еще. Я несколько раз видел приведение. Старца в монашеском одеянии. Я к таким вещам не очень чувствителен, а вот Азар всполошился, даже настаивал, чтобы мы покинули замок. Но не могу же я позволить выжить себя из родового замка какому-то привидению. Тем более ведет оно себя корректно, — Мажеровский пожал плечами, подчеркивая абсурдность предложения Азара. — Вы можете расспросить тролля, Азар с удовольствием перескажет эту легенду о Черном монахе, якобы когда-то жившем в этом ущелье.

— Если честно, я все еще не понимаю, при чем тут я? Если вам мешает привидение, обратитесь в ближайший храм, служители веры в два счета упокоят неприкаянную душу...

— Нет-нет, вы не так меня поняли. Привидение мне как раз не мешает. Скорее наоборот, оно пару раз предупреждало о возможных неприятностях. Мне мешает кто-то живой. Вот для борьбы с ним вы, Марк, мне, собственно, и нужны. Вы человек с большим опытом, умеете творчески подойти к любой проблеме и найти неординарное решение. Именно такой человек мне и нужен…

Не понравилось мне все это.

Не понравилась нездоровая бледность хозяина, не понравилось, что он практически не прикоснулся к еде. Не понравился замок, запертый самой природой в ущелье, словно в ловушке. Одно неверное движение и мышеловка захлопнется, погребая под собой всех жителей замка. И Стрельцова заодно. Оно мне надо?

Особо не раздумывая, я выложил эти соображения Мажеровскому. Он внимательно, не перебивая, выслушал, потом жестом пригласил пересесть ближе к камину, чернеющему холодным нутром. У камина мы расположились в удобных креслах у невысокого столика, накрытого кружевной скатертью. На столе стояли напитки и серебряная пепельница в виде ракушки. Рядом с ракушкой я заметил одинокий листок. Его то и подал мне Мажеровский со