Сказки народов Африки, Австралии и Океании - Константин Поздняков

Схватил паук нож и весело затрусил домой вместе с женой.

Добрались они до родной деревни, побросали пожитки наземь — тряк-бряк! — и сели ждать.

Шишок Фанкелен, ты все еще думаешь, что Аллах на твоей стороне?! Опять ты взял палку, от которой паук уже видел столько горя, и пошел к нему.

— Братец паук, салям алейкум!

Паук молчит.

— Братец паук, салям алейкум!

В ответ — ни слова. Но тут жена паука, которая не очень-то верила в силу волшебного ножа, сказала:

— Мне кажется, Шишок Фанкелен опять пришел по твоим старым делам.

Рассердился паук:

— Какие такие старые дела? Посмотрите на эту несчастную, она говорит о каких-то моих старых делах!

— Ой, да я ничего такого и не сказала! — испугалась Бараба.

Тут опять донесся голос Фанкелена:

— Эй! Мой младший братец паук дома?

— Да, я дома! — заорал паук. — А ты думал, меня нет? Ты думал, я уйду и брошу свой дом?

— Братец паук, что-то случилось? — удивился Шишок Фанкелен.

— Это ты о чем?

— Ты, никак, решил объявить мне войну?

— Да! Если ты пришел с войной, то и найдешь ее здесь!

Говорит это паук, а сам за нож держится. Понятно? Ну, слушай дальше!

— Братец паук, если между нами война, выходи и плати долг.

— Это ты мне, что ли? Ну, так ты меня не знаешь! Заходи сюда сам!

Что ж, Шишок Фанкелен перешагнул своей единственной ногой через порог — шлеп! — и в тот же миг паук крикнул:

— Тасабьясу!

Выскочил нож из ножен и изрезал Фанкелена на мелкие кусочки.

Ха! Наконец-то паук вздохнет спокойно!

— Кумбальеру!

И нож улегся в ножнах.

Здравствуй, гиена, откуда ты взялась? А, прослышала, какой нож есть у паука, и решила его стащить?

Украла гиена нож у паука, вышла наружу, смотрит — пасется табун антилоп.

— Хвала Аллаху, который послал мне такой подарок! — воскликнула гиена. — Тасабьясу!

Она знала, каким словом вызвать нож, но не знала, как вернуть его на место. О, глупое животное!

Вырвался нож из ножен — понимаешь? — набросился на антилоп и изрезал их на мелкие кусочки.

Рычит гиена от жадности и удовольствия. Еще бы! Столько мяса ей и за год не съесть! А о ноже и думать забыла.

А нож-то развернулся и к гиене полетел — ж-ж-ж! Гиена еле-еле отскочить успела, нож ей клок шерсти вырвал.

— Ах, негодник! — вскричала гиена. — Тасабьясу! Тасабьясу! Тасабьясу!

Что ж! Лучше от этого не стало! Развернулся нож и опять на гиену бросился.

— Ты что, не слышишь, негодник? Тасабьясу! Тасабьясу! Тасабьясу!

Так она кричала, а нож делал свое дело. Изрубил он гиену на мелкие кусочки и раскидал их по земле.

Тут паук, который сидел в сторонке и смотрел, сказал:

— Кумбальеру!

И нож вернулся в ножны.

Взял его паук и пошел домой.

На этом кончается сказка о том, как гиена украла волшебный нож и как паук избавился от своего долга. Вот такая сказка. Какой я ее услышал, такой вам и рассказал.

Как мангуст перехитрил крокодила и леопарда

Перевод Л. Бреверн

Сказка чокве

 роизошло это давным-давно, в то старое, доброе время, когда звери еще разговаривали.

Жил-был маленький, хитрый мангуст, и была у него большая, красивая охотничья собака. Верой и правдой служила собака своему хозяину. Каждый день, шел ли дождь, палило ли солнце, трудолюбивый пес отправлялся на охоту и всегда возвращался с добычей. И не с какой-нибудь, а с крупной добычей! Он приносил не меньше десяти — двенадцати штук самого разного зверья. Очень гордился им мангуст. Во всей округе только у него одного и был такой славный пес. И хотя говорят: «Добрая слава лежит, а дурная по дорожке бежит», о собаке мангуста по всем окрестным деревням и селениям пошла добрая слава. Узнали о ней даже в горах, лощинах и ущельях жившие там искусные звери-охотники.

Узнал о ней и крокодил — не менее искусный охотник, вернее, разбойник и гроза здешних речных просторов. А как узнал, решил наведаться к мангусту, проверить, так ли это. Верно ли говорят звери?

Мангуст принял крокодила гостеприимно, предложил циновку.

— Слышал я, — сказал крокодил, как только ступил на порог дома, — про твою собаку. Плетут такие небылицы, будто она каждый день тебе приносит десять — двенадцать штук всякого зверья. Так ли это?

— Ты спрашиваешь, так ли это? — сказал мангуст. — По всему видно, не веришь ты тому, что всем хорошо известно. А собаку мою всякий знает — о ней только и судачат в наших краях.

— Нет, я верю, — сконфуженно ответил крокодил, когда увидел, как превратно истолковал его слова мангуст. — Я спросил, так ли это, лишь потому, что не всегда верю слухам.

— Этим слухам можешь верить. Чистую правду говорят звери. Такая собака, — продолжал мангуст, — подарок судьбы. Ей цены нет. Она кормит и меня, и всех жителей моей деревни.

— А скажи, пожалуйста, какая она из себя? Чем отличается от своих собратьев?

— Хм! Чем отличается? Это породистый пес! Что может быть у него общего с собачьей сворой?!

— Как бы мне хотелось хоть одним глазком глянуть на нее. Покажи, сделай милость…

— Да ее ж нет дома. Она еще с охоты не возвращалась.

— Хотел бы я иметь такую собаку. Может, продашь, а? — решил попытать счастья старый пройдоха.

Он очень надеялся обмануть мангуста. Забыл лукавый обманщик, что мангуст мал, но хитер.

— Если сказать правду, я продавать ее не собирался. Но раз тебе так загорелось… И потом, если добычу ты будешь делить пополам, а с собакой хорошо обращаться… Почему не продать?!

— А запросишь сколько?

— Да пять-то коз взять надо.

— Дороговато…

— Дороговато?.. Дело твое, можешь не покупать собаку, пусть козы твои на охоту ходят. Только сделка выгодная! Через два-три дня ты поймешь, что я тебе ее отдал даром. Ведь каждый день она столько добычи приносит! В корень смотреть надо. Но знаешь, не я к тебе пришел в дом, а ты, не я тебе навязываю собаку, а ты просишь продать ее. Не сошлись в цене — всего хорошего. Ты оставайся при своем, а я при своем, и делу конец!

Крокодил улыбнулся: он счел, что дело сделано, ведь мангуст согласился продать собаку. А цена? Пять коз так пять коз! Лишь бы этот плюгавец не передумал.

И крокодил отправился за козами.

Вот тут улыбнулся мангуст. Нет, не улыбнулся, а засмеялся. Нет, не засмеялся, а захохотал. И хохотал долго, до упаду: ловко он обставил зеленого, тот даже не увидел собаки, которую торговал.

Спустя час мангуст совсем уж было собрался на охоту со своей собакой, глядь — идет леопард к его дому.

По всему видно, торопится, боится опоздать. И вид такой озабоченный.

Мангуст припрятал собаку — зачем выставлять напоказ свое добро? — уселся важно у порога и стал поджидать знатного гостя — все-таки гроза здешних лесов и полей. Поджидая, он набил трубку, раскурил ее и несколько раз с наслаждением затянулся.

Пятнистый поздоровался с мангустом, и тот предложил ему циновку и трубку в знак уважения. Пуская дым из ноздрей, леопард стал рассказывать мангусту все известные ему сплетни. Болтал, болтал, зубы хозяину дома заговаривал, потом не выдержал и спросил напрямик:

— Слышал я, у тебя охотничья собака что надо! Не продашь ли?

Мангуст пожал плечами, затянулся, закашлялся, сплюнул и сказал, уставившись на собеседника:

— Ну, верно, есть у меня собака, но какая нужда мне ее продавать? Ты же знаешь, второй такой нет в наших краях. Она меня кормит.

— Не врут звери, — вздохнул леопард. — Посмотреть бы на нее.

— За просмотр денег не беру, пожалуйста. Только она еще с охоты не вернулась, и когда вернется — не знаю. Продать! Тоже скажешь… Кто ж даст цену хорошую? Вот ты, например, разве заплатишь как следует?

— Почему нет? Такая собака стоит немало, это я знаю. Говори: сколько хочешь? — сказал леопард, а сам так и вцепился взглядом в мангуста. — Ну, твоя цена?

Очень он надеялся, что сумеет обвести вокруг пальца эту малявку: заплатить часть, получить собаку, и… поминай как звали. Где мангусту тягаться с леопардом?

— Давай пять коз.

— Ну, если ты так хочешь, будь по-твоему.

Довольный собой и тем, как ловко он сумел уговорить мангуста, чтобы тот продал собаку, леопард скрылся в лесной чащобе, и не успел мангуст до трех сосчитать, как у ног его лежали пять коз, одна другой упитаннее. Мангуст отправил их в загон, а сам любезно поблагодарил леопарда:

— Ну, вот теперь все в порядке: козы — мои, а собака — твоя!

— Собака-то моя, а только где она? — с нескрываемым беспокойством спросил леопард.

— Как где? Я ж тебе сказал: на охоте. Иди-ка сюда. Вон видишь, — и он махнул в ту сторону, куда уполз крокодил, — там поблескивает река, вот оттуда и должна она прийти. Но тебе лучше спрятаться здесь, в кустах, и выждать, пусть поближе подойдет, а тогда бери ее. Только удержишь ли? Она ведь очень сильная. Придется и зубы и когти в ход пустить.