Алауэн. История одного клана - Светлана Жданова

Удивлению ее новых руководителей не было придела: — Как, девушка, Наездница? — Но делать было нечего, взяли и начали обучение, выдав одного из самых вредных и невыносимых драконов, какой только был — Теоденуса.

С ним ведь тоже не так все просто оказалось. Он очень молодым был, еще и пятисот лет не стукнуло. Горячий, язвительный, упрямый. Мать Теоденуса — дочь ведущего крыла и Хранительницы клана. А отец… изгнанный ледяной дракон.

Что случилось, точно не скажу, все, что мы знаем — его выгнали свои же. Он прилетел в земли горных драконов, где ледяного приняли пусть не с восторгами, но с добром. Прекрасная Одени» Тиа» Гелья осенила изгнанника своей любовью, результатом которой и стал Теоденус. Кстати это его неполное и сильно переделанное имя Теге» Одени» Нусуи, и это в сильно укороченном варианте. Так вот, через какое-то время изгнаннику пришла весть от клана ледяных — они были готовы его простить и принять назад. Тогда этот индивид мужского пола, бросив жену и едва вылупившегося сына, со всех крыльев ринулся в свои Снежные пустыни. Его пытались остановить и вразумить, но он никого не желал слушать и, ранив ведущего крыла, умчался прочь. Больше ледяного никто не видел. Теоденус же так навечно и остался ребенком «того ледяного сердца».

В общим, встреча Диар и Теоденуса не была воспета в балладах — они друг другу нагрубили и пообещали недолгую жизнь. В итоге же лет пять считались лучшей парой «Дракон-Наездник». Понимаешь, есть такая особенность — со временем эти пары практически срастаются на магическом уровне, у них связывается сознание, чувства. И подчиненным в такой связи выступает человек, как более слабый и подготовленный ментально. Именно поэтому они редко обзаводятся семьей, дракон для них дороже.

А у Диар к тому же был несносный характер и рефлекс отвечать на любую попытку мужчины приблизиться к ней хуком справа.

Переломный момент наступил во время одного из рейдов: эта парочка забралась туда, куда не надо, и побеспокоила одну очень старую колдунью. Та и прокляла их, сказав, что «Один оборот, два сердца в клочья». На следующее утро Диар проснулась не со своим другом-драконом, а в обнимку с красавцем мужчиной. Когда стало понятно, что блондинчик этот Теоденус, девушку еле в сознание привели.

Вот такие шуточки у старой ведьмы.

Но мужчина вышел выше всяких похвал — эльфийки засматривались. Высокий, сильный, с золотыми волосами (Диар еще долго фыркала по этому поводу, видите ли не любит она блондинов), с глазами цвета черненного серебра, в общем, эротическая мечта любой женщины.

Почему эротическая? А в каком виде ты думала он впервые перед Диар предстал?

В общем, подумали они и решили колдунью найти, а, не найдя, бросились на поиск другого средства.

Полгода бывший дракон и магичка по королевствам мотались, и все это время Теоденус со своей напарницы глаз не сводил. Ведь для дракона приход любви — это вспышка, которая застилает глаза и которую невозможно пропустить или проигнорировать. Ну, а Диар как будто не замечала, друг он и есть друг.

Долго ли это продолжалось, сказать не могу, Теоденус терпеливый очень, все же дракон. Но однажды на их пути повстречался один эльф. Красивый, просто сказка. И очень заносчивый, надо признать. Диар тогда впервые влюбилась, долго за ним ходила, обаять пыталась. Но ничего у нее не получилось, эльф только развлекался. А когда после совместно проведенной ночи порвал с ней все отношения, высказав пару не самых лестных слов, не выдержал уже Теоденус. Он и так весь измучился, смотря на симпатию своей возлюбленной, когда же та оказалась столь несчастной — вызвал соперника на дуэль.

И неизвестно чем бы дело закончилось, но именно в этот момент Диар поняла, кто ей дороже.

…а через пять дней проснулась не в объятьях любимого, а рядом с золотым драконом. Оборот закончился, разбив сердца обоим — Диар и Теоденусу.

— И он остался драконом? — посмотрела я в глаза подруги.

— Да. — Алла выдержала долгую паузу. — На долгих три года, пока Диар искала способ быть с любимым. Как она это сделала — не спрашивай. Это тайна, скрытая даже от нас, ее потомков.

Могу сказать лишь одно — за это время Теоденуса чуть не изгнали из собственного клана за любовь к человеческой женщине. Диар подала руку помощи землям, некогда принадлежавшим ее роду, я же говорила, что ее отец — разорившийся аристократ. Парочка выиграла войну с кочевыми племенами, которые делали набеги на окраинные земли, оттяпала себе большой участок земли и назвала его королевством Алауэн.

Диар, правда, ни на мгновение не прекращала поиск выхода для двух любящих сердец. И в итоге выиграла — Теоденусу была дана возможность оборота со второй ипостасью человека.

Он первый дракон Алауэн.

— Красиво, — вздохнула я.

— Это история моего рода. И историю любви двух совершенно разных существ, которые не могли жить друг без друга. Диар, правда, сейчас иногда ругается — говорит: — Будь проклят тот день, когда я села на этого дракона! — но мы видим, как нежно она смотрит на своего мужа.

— Она что же, до сих пор жива?

— Да. Только почему, это еще большая загадка для нас. Хотя сама Диар говорит, что нас просто без присмотра не может оставить — мы же хоть на половину, но драконы, а значит, знатные раздолбаи. Она наша Хранительница.

— Почему Хранительница? От кого она охраняет вас?

— Не нас. Наших детей, наше будущее. Понимаешь, время беременности для драконицы — очень тяжелое. Само это сочетание — человека и дракона — есть высшая магия. Даже оборотни по сравнению с нами — простейшие существа. И если драконы откладывают свое драгоценное яйцо с будущим ребенком, то мы как люди — живородящие. И вынашиваем свой плод до конца. Тело дракона для такого не приспособлено. А вот человека — вполне. Именно поэтому в период беременности мы стараемся как можно реже менять ипостась. В особенности на поздних сроках. Это вообще трудно объяснить, только Хранительница доподлинно знает. Но проблема не в матерях, а в их плоде. Он тоже полудракон. И оборот для него естественен. Понимаешь меня?

Я кивнула, представляя каково это — вынашивать дракончика. Знать, что внутри тебя это… с чешуёй и хвостиком. Да огненным дыханием. Ой, не завидую я драконицам!

— Это каким же он рождается?

— Ну, малыши чаще всего рождаются вполне человеческими. А уже потом перекидываются в дракончика. Ой, они маленькие такие хорошенькие. Совсем крохи, а гонору! — Улыбка Иаллин погасла. — Но для того, чтобы они родились, нужен постоянный контроль Хранительницы. Только она может приказывать им на таком уровне. Она контролирует и дракончика, и его мать. Вот именно поэтому недраконицам так тяжело и рисково выносить наших детей. И если с оборотнями и двухипостасными хоть что-то можно придумать, то с остальными сложнее. Эльфиек спасает их великолепная регенерация. А вот с людьми все очень плохо. Слишком хрупкие тела. Слишком мало магии и энергии. Да и опыта. Например, ты для нас — еще ребенок. Не по физиологии — по опыту.

— Для вас все люди — дети.

Иаллин улыбнулась.

— А нас простые люди и не интересуют. Не знаю точно почему, но в общей массе люди для Алауэн мало привлекательны. Даже чисто сексуально. Ну не воспринимаем мы их всерьез. Правда, это не касается магов. — Задумчиво намотав прядь волос на палец, она добавила: — И то если им больше пятидесяти.

— Ну-ну. — Значит, мне повезло нарваться на извращенца. Растлителя малолетних просто. И почему я не удивлена. Всегда подозревала этого дракона в полной неадекватности. — И вы, значит, всю беременность должны ходить за ручку с этой повитухой драконьего масштаба? Бедненькие!

— Ну, не всю, — насупилась она. — Но для нашей же пользы на время беременности лучше переехать в Цитадель Алауэн. Ради своего ребенка и не на такое пойдешь.

Хорошо драконица не заметила моего насмешливого взгляда. А то обиделась бы. Она же сама по сути — ребенок. В такие моменты мне кажется — меня не в охранники взяли, а в няньки.

Глава 4 «Не было печали»

Если у дракона хвост трубой — к деньгам, если хвост баранкой — к обеду,

если хвост как у волка на морозе — к принцессе.(с)

— Ну вот! Теперь можешь смотреть.

Иаллин подняла зеркало, позволяя мне увидеть горящее и чуть припухшее плечо. О Темная Морана, за что мне это блондинистое наказание!

Вчера, на ночь глядя, Алке пришла новая «гениальная идея», она решила мне татуировку сделать. Магическую. Накануне мы проходили защитные руны, рисунки и пиктограммы. Так эта экспериментаторша, будь она неладна, решила изобрести нечто такое… что бы учителя со стульев попадали и в ножки кланялись, возможно с лобызанием оных. Драконица в своих мечтах дошла уже до лаврового венца, золотой короны и слез умиления деда. А так же вселенской преданности и обожания Вилиантиэля, в которого успела немного влюбиться. Ну так… совсем капельку. Бедный эльф уже не знал, куда ему деться от проснувшейся чувственности драконицы. Вся школа с увлечением следила за этим романом. Иаллин вздыхала и не оставляла попытки соблазнить красавца-ректора, он же всеми силами старался этого избежать. Еще бы — такой скандал, завести амурные связи с собственной ученицей. Но все доводы драконицу не останавливали, и она перла к своей цели как таракан — пока не прибьешь, будет куда-то лезть, куда-то бежать, да еще и во все щели протиснется.