Присвоенная, или Жена брата (СИ) - Герр Ольга

Я упивался ее наслаждением, слизывая с ее губ стоны удовольствия. Но лишь до тех пор, пока она не прошептала в экстазе имя. Не мое.

— Харальд, — охрипшим от криков голосом пробормотала Фрея.

Этот шепот, это произнесенное в порыве страсти имя взбесило. Меня словно столкнули в чан с кипятком, и кожа обварилась до жутких волдырей. Я зашипел от фантомной боли.

Все черное и дурное, что только есть во мне, всколыхнулось и подняло голову. Я захлебнулся в ревности, она пропитала меня насквозь. Разрушительнее эмоции я не знал.

Зажав рот Фреи ладонью, чтобы больше не смела произносить чужое имя, я резко сделал ее своей. Она выгнулась дугой и беззвучно вскрикнула. Мне следовать быть осторожнее. Ведь это ее первый раз. Но в тот момент я уже окончательно сорвался.

Это было наслаждение с привкусом отвращения к самому себе. Я окончательно потерял человеческий облик. Остатки моей гуманности сгорели в костре страсти к Фрейдис Альдвин. Клянусь, в ту ночь я даже чувствовал запах гари.

Да помогут мне боги, потому что я буду гореть за это в пекле. Я буду гореть, вспоминая, какой невероятно сладкой Русалка была на вкус. И даже в час расплаты я ни о чем не пожелаю.

Я представляла эту ночь иначе. И Харальд мне казался другим. Не таким диким и необузданным.

Я думала, он будет шептать мне нежности на ушко. Или хотя бы скажет, что бояться нечего. Но муж хранил гробовое молчание. Единственное, что срывалось с его губ это стоны больше похожие на рычание зверя. А ведь все начиналось идеально.

Он вошел и первым делом задул свечи. Я с благодарностью кивнула, хотя он вряд ли увидел мой жест в воцарившейся темноте. Я приняла его поступок за заботу обо мне, а конкретно — о моей девичьей стыдливости. Да, теперь в спальне было слишком темно, зато я могла не опасаться, что свидетели рассмотрят что-то лишнее.

На самом деле, меня пугал всего один из них — Арнэй Гидеон. Хватит того, что он уже однажды видел меня обнаженной. Второй раз я подобного не допущу.

Какое-то время все шло хорошо, даже прекрасно. Я напрочь забыла, что мы в спальне не одни. Мой первый экстаз, подаренный мужем, унес прочь от реальности. Сладкая судорога прожгла тело. Удовольствие расходилось кругами, вознося на небеса. Но, чем выше взлетаешь, тем больнее падать.

Я сказала или сделала что-то не так, и сразу почувствовала перемену в муже — он разозлился. Буквально пришел в ярость! Его движения стали грубыми. Он резко развел мои ноги в стороны и буквально пронзил меня. Я не закричала лишь потому, что он зажал мне рот ладонью.

Боль прокатилась по телу, и я выгнулась дугой. Мама говорила, что первой брачной ночи бояться не стоит. Мужчина всегда опытнее женщины, он знает, что и как делать. Надо лишь довериться мужу. Почему же Харальд жесток со мной? Я так и не поняла, чем это заслужила.

С каждым толчком он был все глубже. Казалось, разорвет меня на части. Внизу все пылало.

Он словно метил меня. Каждым движением буквально кричал — ты принадлежишь мне! Он хотел оставить как можно больше физических отметок. Прикусывал кожу на моем плече, царапал бедра, впиваясь в них пальцами. Синяки будут по всему телу как его знаки.

Муж переместил руку с моего рта на шею. Не отпустил, а просто иначе зафиксировал. И то лишь затем, чтобы впиться в мои губы поцелуем. Жестко и властно. Так сильно, что зубы заныли.

Он двигался все быстрее. Не целовал, а жалил. Не любил меня, а будто наказывал за что-то. Словно я причинила ему боль. Нестерпимую, жгучую. И он в ответ излил ее на меня.

Очередной толчок, казалось, пробил меня насквозь. Муж резко остановился, его плечи задрожали. Он изливался в меня. Долго, с хрипами и стонами, дрожа и содрогаясь всем телом.

Я лежала на спине, глядя в потолок. Муж будто не наполнил меня, а наоборот опустошил. Мне нужно было время, прийти в себя. Хотя бы несколько минут. А после я собиралась обсудить с Харальдом то, что произошло.

Благо нас уже никто не мог подслушать. Едва все завершилось, как свидетели покинули свои места. Я слышала, как открылась и закрылась запасная дверь. Теперь мы в спальне были одни.

Но все опять пошло не так, как я планировала. Харальд отстранился от меня, но не лег рядом, а встал. Я с трудом различала его смазанный силуэт в темноте. Вот он наклонился и что-то подобрал с пола. Кажется, халат.

Накинув его, муж потянулся ко мне и поцеловал в уголок губ. Так нежно, так пронзительно, что сердце сжалось. А потом он отвернулся и направился к двери.

— Постой, — я приподнялась на кровати. — Не оставляй меня здесь одну!

Он даже не обернулся. Не посмотрел в мою сторону. Просто взял и ушел.

Дверь захлопнулась с оглушительным стуком. Я вздрогнула и поежилась. Стало вдруг холодно, и я натянулась на себя одеяло. В голове был какой-то туман, я едва соображала.

Я не поняла, что произошло, но в одном не сомневалась — между мной и мужем сегодня образовалась пропасть. Не уверена, что мы сможем ее преодолеть.

Глава 12. Сделка с совестью

Удовольствие было ослепительно ярким, почти невыносимым. Ни с кем мне не было так хорошо, как с Фреей. Я бы даже согласился умереть в тот момент. На пике наслаждения. Так как знал — ничего прекраснее в моей жизни уже не будет. Да и это вряд ли когда-нибудь повторится.

Я оставил Фрею одну. Недоумевающую и растерянную. Она не понимала, почему муж так быстро покинул ее. Почему за все время близости не сказал ни слова.

Может, ей казалось, что она сделала что-то не так. Фрея наверняка искала причину в себе. Но она была во мне. Только во мне.

Я ушел, но часть меня навсегда осталась с Русалкой. Каждый шаг прочь от нее — ядовитый укол прямо в сердце. Моя душа медленно отмирала, гнила заживо как листва в сырой канаве.

Я был бессилен перед чарами Фреи. Разбит и порабощен. Воин, выигравший немало битв, пал от женской улыбки. Смешно.

Но я не мог остаться, как бы этого не хотел. Для бегства были причины. Фрея не должна узнать, что провела первую брачную ночь со мной. Так будет лучше для нее. Задержись я в спальне, и обман бы раскрылся. Нет, я обязан был уйти.

Из парадной опочивальни я отправился прямиком к брату. Нам предстоял тяжелый разговор. Отрицать содеянное бессмысленно. Харальд все поймет и сам. Оправдываться тоже глупо. За свои поступки надо отвечать.

У меня была всего одна цель — убедить Харальда молчать, а это задача не из легких. Он, естественно, будет полон злости и жажды мести. Вскоре его ярость обрушится на меня.

Я завернул за угол и столкнулся лицом к лицу с Лейфом. Вид у оруженосца был мрачный.

— Надеюсь, ты доволен, и это того стоило, — проворчал он.

— Замену не обнаружили? Тебя не узнали? — только это меня и волновало.

— Нет. В проклятой спальне было темно. Даже я тебя не узнал. Подумал: вдруг Харальд освободился и примчался к жене.

Я кивнул. Отлично. Темнота и амулет сделали свое дело. В курсе замены лишь брат. Лейфа я не считал, доверяя ему как самому себе.

Мы продолжили путь вдвоем. Около спальни Харальда не было людей. Все уверены, что он сейчас с женой. Так что мы вошли без препятствий.

Брат уже пришел в себя. Он возился, пытаясь освободиться от пут, а, увидев меня, забился с удвоенной силой.

На его лице налился приличный синяк. Это как-то надо объяснить. Придется Харальду врать, что он упал, уходя от жены.

— Переоденься в свою одежду, Лейф, — сказал я. — А после выйди в коридор и стой на страже. Нам с братом есть о чем поговорить.

Оруженосец сделал все быстро и на этот раз молча. Он мог сколько угодно ворчать, но всегда четко выполнял приказы командира.

Вскоре мы с Харальдом остались в спальне одни. На мне по-прежнему был его халат. Моя собственная одежда лежала на стуле, где ее оставил Лейф. Я, не торопясь, переоделся. Мне требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Я понятия не имел, что сказать брату.

Все это время Харальд что-то мычал, яростно тряся головой. Кляп во рту лишил его голоса. Только приведя себя в порядок, я его вытащил. Но не развязал Харальду руки, чтобы он не покинул комнату раньше времени.