Куртизанка (СИ) - Юлия Ветрова

— Моя сестра, — Ольстер облизнул губы, — у неё был поклонник из корсов. Лукас Огостини. Проклятое корсиканское имя, я теперь никогда не забуду его.

— Что произошло?

— Она отказала ему. Хотела улететь из Манахаты, чтобы он оставил её в покое — но не успела. Огостини нашёл и убил её. Они с друзьями… — Ольстер замолк, отвернулся к окну и покачал головой. — Я не могу убить их всех! — прошипел наконец он. — Я всех их нашёл, но…

— Мистер Маклейн, — Эван с осуждением покачал головой. — Спекулируете тем, что были знакомы с моим отцом…

— Я понимаю, вы можете не верить мне… но больше мне не может помочь никто.

— Вы понимаете, какая разница между вами и мной?

Ольстер торопливо кивнул.

— И всё же от меня может быть польза. Если вы захотите.

— Что вы можете мне предложить? Деньги? Связи? Что у вас есть?

— У меня ничего из этого нет, — признал Ольстер и опустил глаза, — есть только я. Я хорошо стреляю. Хорошо вожу звездолёт. И никто ещё не мог упрекнуть меня в том, что я нарушил данное слово. А вам я могу поклясться, что буду верен всегда — даже если вы потребуете, чтобы я отправился на тот свет.

Эван долго молчал.

— На что ещё вы готовы ради своей сестры?

— Что я могу предложить ещё? — растерянно произнёс Ольстер.

— Вы сказали, что готовы умереть за неё. А что ещё?

— Убить?.. — совсем тихо спросил он.

— И не одного.

Секунду Ольстер был неподвижен, а затем торопливо кивнул.

— Всё, что вы скажете, мой князь.

Эван поморщился.

— Дядя, — поправил он и протянул руку, предлагая поцеловать перстень, украшавший её.

ГЛАВА 8

Вернувшись в комнату, Элена застала Чезаре перебирающим безделушки, стоявшие у неё на столе. Подозрительно прищурившись, она приблизилась сзади к краснокожему юноше — его обнажённая спина издалека казалась одним сплошным солнечным ожогом, так что к ней даже прикоснуться было страшно — но Элена всё-таки опустила руку слуге на плечо, и тот тут же подпрыгнул, так что дорогая табакерка едва не выскользнула из его пальцев. Элена в последнюю секунду успела подхватить её и аккуратно водрузила обратно на туалетный столик.

— Ты вытирал пыль? — поинтересовалась она.

— Простите, госпожа.

— Или что-то искал?

Чезаре молчал.

— Ну!

— Вы так много курите, молодая госпожа?

Элена подняла брови и перевела взгляд на стройные ряды табакерок, стоявшие на полках.

— Я вообще не курю, — призналась она.

— Тогда… зачем?

— Ну… — протянула Элена, — князь МакЛайн подарил мне вот эту полтора года назад, когда я только пришла в клуб, — она ткнула пальцем в фаянсовую шкатулку, изукрашенную серебром. — Потом мистер Фостер подарил вот эту, — она ткнула пальцем в маленькую золотую коробочку на другом конце полки, — а когда мистер Карлайл прислал вот эту, — она ткнула в табакерку из обсидиана, — я решила, что это судьба, и я стану их собирать.

Чезаре молчал.

— Что-то ещё? — поинтересовалась Элена, отступая назад и стягивая с себя пропитанную потом футболку.

— А зачем вам двадцать два зонтика? Тут так часто идёт дождь? Если вы будете носить по одному каждый день, то…

— Ты ещё про корсеты спроси, — Элена закатила глаза, — лучше скажи, почему у тебя нету ничего?

Чезаре наклонил голову вбок.

— Потому что я сам принадлежу вам.

— Но я знаю рабов, у которых целые дома. Например, у мистера МакКензи есть такой раб.

— Возможно, он уже давно живёт среди калсу? Он стал одним из вас?

— Среди… а впрочем, не важно. Тебе, конечно, не нужен дом, но ты мог бы иметь хотя бы фрак.

— Если таков ваш приказ.

Элена подняла бровь.

— Не ожидала, что ты так быстро научишься принимать их всерьёз.

— Почему нет? Мой народ знает, что такое принадлежать.

— Вот и хорошо, — Элена стащила с себя свободные штаны и, оставив их валяться на полу, прошлёпала в направлении шкафа, угнездившегося в углу. Всего таких шкафов у неё в спальне было три — с горем пополам туда вмещалась та одежда, которая действительно была ей нужна.

Выглянув в коридор Элена окликнула мальчика, дежурившего на этаже, и приказала принести мужской вечерний костюм.

— Вот, — сказала она, когда через четверть часа слуга вернулся с ним в руках, — вечером будешь сопровождать меня на аукцион. Молчи и стой в сторонке, я просто покажу тебя подругам. В случае чего будь готов помочь.

Чезаре поклонился.

— Что-то ещё?

— Почисти мне туфли. И было бы хорошо, если бы ты научился завивать мне волосы, наносить пудру и тушь. Когда придёт стилист, внимательно наблюдай за ним. Тебе так же нужно будет научиться разбираться в благовониях. Я не люблю розу — её всегда использует Ливи. К моему цвету волос подходит фиалка, но я всегда разбавляю её специями, чтобы букет получался новым каждый раз. Я хочу, чтобы в комнате всегда стоял этот аромат. Пошли. Поможешь мне приготовить ванну из молока.

— Уже готова, молодая госпожа.

— М? — Элена недоверчиво подняла брови и, подойдя к двери в ванную, заглянула в неё. — Когда это ты успел?

— Вы ведь принимали её вчера.

— Только не говори, что это та же.

— Молодая госпожа держит меня за дурака, — Чезаре на всякий случай поклонился.

— Ну… хорошо, — протянула Элена и, нырнув в ванную, бросила за спину. — Тогда пока отдохни! Только не забудь про блузку. И ещё погладь простыни и…

Элена добавила ещё несколько пунктов, но голос её в спальне уже не был слышен.

Раньше, чем Элена успела выбраться из ванны, в дверь постучала Жоэль. Не застав никого, кроме Чезаре, она оставила тому схему рассадки гостей.

Чезаре вручил её Элене, едва та закуталась в полотенце, и девушка недовольно надула губы, обнаружив, что аукцион посетят не только члены клуба, но и их жёны.

— И зачем там тогда я? — пробормотала она и тут же вспомнила, что обещала быть ещё и в порту — на секунду Элена задумалась, как могла бы предупредить Лэрда — но лишать себя удовольствия продемонстрировать Ливи и Констансу слугу она не могла.

Затем пришёл стилист — всего за полчаса волосы Элена были уложены, и без того белоснежная кожа была покрыта пудрой.

Когда тот ушёл, Элена, брезгливо поморщившись, надела золотые часы, которые так и не успела никуда деть, и стала спускаться вниз.

Чезаре, в вечернем костюме, тоже следовал за ней. Волосы его, едва достигавшие середины ушей, тоже были завиты и теперь каштановыми кудряшками обрамляли лицо. Пудрить его Элена не стала, решив, что мёртвому припарки не нужны —