Его безумная ярость - Юлия Еленина

– Господи, – шепчу, чувствуя, как меня ведет в сторону, и пытаюсь схватиться за край барной стойки.

Перед глазами темнеет, а тело будто протыкают сотни мелких иголок.

Как ни пытаюсь оставаться в сознании, все равно отключаюсь…

– Милена! – Марк легонько бьет меня по щекам. – Милена!

Он стоит, склонившись надо мной, а я лежу на диване.

– Все нормально.

– Я уже хотел скорую вызывать, ты долго была в отключке, – Марк опускается на край дивана и спрашивает: – Что тебя довело до обморока? Моя догадка или провал какого-то очередного гениального плана?

– Хватит, нет у меня никаких планов, – почти стону, уже не зная, каким способом достучаться до Марка.

– Ладно, допустим, я тебе верю. Значит, мои люди подождут твоего Бориса и разговорят его. Хотя я очень сомневаюсь, что он снова появится в квартире после моего появления.

Глава14. Марк

– Я нашел его, Марк, – сказал Миша, устало распустив галстук и налив себе виски, что я заметил, мельком взглянув на брата. – Только тебе это явно не понравится.

– Мне не нравится, что мне всадили пулю в сердце, а остальное переживу, – ответил я.

– Где Милена?

Я не понял, при чем здесь она, отложил книгу и посмотрел на брата. Надо было это сделать сразу – Миша выглядел отвратительно. Круги под глазами делали их еще больше и чернее на фоне бледного лица, трехдневная щетина выделялась неравномерно, помятый костюм местами был грязным.

– Милена наконец-то вырвалась фотографировать, – усмехнулся на слова Миши.

Она безвылазно сидела около меня столько времени, что я едва ли не сам выгонял ее на прогулки, на поездки в город, да на банальный шопинг. Но она боялась отойти от меня, будто я снова умру, едва Милена отдалится больше чем на несколько метров.

– Это хорошо, – кивнул Миша. – Идем со мной.

– Куда? – нахмурился я.

– Киллер в подвале.

– Что? – я даже приподнялся с кресла. – Какого черта ты притащил его сюда?

– Не понял…

– Ментам его надо было сдать, а не тащить в мой дом.

Миша глянул так поверх стакана, что в груди неприятно засаднило. Что-то брат мне недоговаривает, и это что-то мне не понравится.

– Хоть прямо сейчас, – медленно кивнул Миша. – Но по этапу он пойдет не один.

– Какого дьявола здесь происходит? – еще больше повысил голос.

– Идем.

Брат допил виски одним глотком и пошел к выходу. С каких пор у Миши появилась тяга к театральным представлениям? И это хорошо, что Милены дома не было – ей ни к чему слышать подобные разговоры и тем более встречаться с такими людьми. Подобное дерьмо не для нее. И я готов был сделать все, чтобы ее отгородить от этой стороны жизни.

Миша затащил парня в неиспользуемую часть подвала. Мы обогнули дом и спустились по бетонной лестнице, отмахиваясь от остатков паутины. Здесь не было ничего – голые холодные стены. И сейчас посреди комнаты на полу сидел парень. Рассмотреть его сразу не удалось – тусклый свет позволял заметить только темные волосы, черные брюки в пыли и окровавленную светлую рубашку.

– Ты бил его, что ли? – спросил я, и парень вздрогнул, подняв голову.

– Парни пару раз прописали, чтобы не брыкался, – ответил Миша, и мы подошли ближе.

При взгляде на меня парень обнажил окровавленные зубы в премерзком оскале и повел плечом. Руки за спиной были в наручниках, так что дискомфорт парня был мне понятен, вот только жалости не вызывал.

– Ты привел меня, чтобы я на него посмотрел? – перевел я взгляд на брата.

– Рассказывай все, что рассказал мне, – пнул Миша парня носком ботинка под ребра.

– А что сам не рассказал? – хрипло спросил этот борзый.

В подвале, избитый, а все равно хорохорится. Снова стало не по себе, даже на секунду промелькнула мысль, что я не хочу слушать.

– Это Егор Скворцов, – начал Миша, снова пнув парня.

Тот завалился на бок, сначала простонав, а потом расхохотался, забрызгивая пол кровавой слюной.

Я обошел этого Скворцова и, потянув за шиворот, снова посадил.

– Говори, – бросил, отряхнув руки.

Как будто к куску дерьма прикоснулся.

– Что говорить? Кто тебя заказал? – парень усмехнулся так победно, будто только что добил меня и выполнил заказ. – Тебя это убьет не хуже пули.

Я вообще перестал понимать, что происходило вокруг. Какие-то загадки, недомолвки… Перевел взгляд на Мишу – он стоял каменным изваянием с бесстрастным лицом.

– Ну? – поторопил я.

– Удар в сердце всегда наносят самые близкие, – начал разводить философию Скворцов, будто смакуя момент. – Только представь, ты трахаешь бабу, шепчешь ей всякие нежности или пошлости, а она в этот момент думает, как тебя грохнуть. Забавная картина, правда?

У меня вырвался нервный смешок.

– Ты сейчас на мою жену намекаешь?

Да у парня явно крыша поехала. Я бы скорее поверил, что меня Миша заказал, чем Милена. Моя девочка, которую не интересуют ни деньги, ни брюлики – только фотографии и я. Точнее, я и фотографии. Да она меня с того света вытащила, сидела в больнице днями и ночами, дома от меня не отходила. Нельзя сыграть такой взгляд, такую нежность.

– Я не намекаю, – снова оскалился Скворцов. – Можно сказать, я тебе прямо сказал.

– Миша? – я повернулся к брату. – Ты притащил меня, чтобы я слушал этот бред?

– Марк, тут такое дело…

– Ты же не хочешь сказать, что поверил ему?

– Он ее одноклассник, – сказал неожиданно Миша и, пока я не успел возразить, быстро добавил: – Марк, я все проверил. Они действительно учились вместе.

– И что? – еще больше разозлившись, спросил я.

Скворцов снова рассмеялся, и этот смех, отбивавшийся от стен в пустом помещении, еще долго стоял у меня в ушах.

– Да ты так балдеешь от ее прелестей, что не понимаешь очевидного? – веселился парень. – Она понимает, что ты ее никогда не отпустишь, слишком помешался на своей любви. А она уйти хочет… ко мне.

Грудь снова заболела, ее даже обожгло, действительно как от пулевого ранения, хоть я и не верил ни единому слову.

– Ложь, – бросил я и, развернувшись, пошел к железной двери.

Мне срочно был необходим глоток свежего воздуха. Слова этого придурка пульсировали болью в сердце и голове. Я не поверил ему, но при этом Миша сказал, что все проверил.

Всякие совпадения случаются в жизни. Но чтобы Милена хотела от меня уйти? Нет, она бы мне так и сказала, не стала бы идти на крайние меры.

А я бы ее отпустил? Я не представлял