Западня - Флойд Уоллес

Собрав остатки сил, Жэдивер поднял над головой автомат и обрушил приклад на лоб полицейского. Затем он поднял брошенный автомат и дважды выстрелил в ближайшую группу, на случай, если люди решатся подойти поближе.

Повернувшись, он бросился в пустую полицейскую машину — больше нельзя было терять ни секунды.

Жэдивер остановил машину у здания на краю ракетодрома: там он привел в порядок одежду и стер грим с лица.

Вскочив на движущийся тротуар, он помчался к конторе межпланетных сообщений. Знакомый робот стоял там — и будет стоять до тех пор, пока, расширяя ракетодром, не снесут здание или сам робот не износится и его не переделают.

Робот смерил его энергичным взглядом.

— Вы вернулись… Я знал, что не ошибся в вас…

— Меня интересует полет, о котором вы тогда говорили.

— С тех пор мы изменили тариф, — ответил робот, улыбаясь. — То были старые условия. Не угодно ли выслушать пересмотренные? Мы будем вам платить поденно. По прибытии вам откроют счет в банке…

«Поденно»… А ведь время сожмется до предела, пока ракета будет нестись с субсветовой скоростью… Нет, это не выглядело так хорошо, как старался представить робот.

— Неважно, — сказал Жэдивер. — Я согласен, если дорога — дальняя.

— Дальняя дорога, — как эхо повторил чиновник.

Полицейский прогуливался снаружи, безразлично поглядывая в окно — но этого оказалось достаточно.

— Беру, — повторил Жэдивер громким голосом.

Чиновник почему-то снизил цену.

— Я бы тоже хотел поехать с вами, — объяснение прозвучало неожиданно печально. Робот подошел к распределительной доске и вытащил перфорированную ленту.

— Это откроет вам доступ на космический корабль и одновременно будет означать, что контракт подписан. Предъявите его другим концом, и вам дадут деньги. Багаж вы сможете получить на борту.

Жэдивер открыл и закрыл рот. Его багаж неосязаем. Большей частью то был жизненный опыт, к тому же не всегда приятный.

— Хорошо, — сказал он серьезно.

Жэдивер поднялся на космический корабль. Конечно, надо скорее стартовать, полиция все еще могла его преследовать. А ведь он был не один. Существовал еще неизвестный друг. У них имелось время, чтобы во всем разобраться.

Стояла ночь. Но казалось, ее не существовало на пустынном ярко освещенном пространстве ракетодрома. Вдруг по взлетной площадке промчалось странное сооружение — вызов всем инструкциям и здравому смыслу.

Оно двигалось по его пути, ловко маневрируя среди ракет, легко приземляясь и отрываясь от земли, избегая производить разрушения своими сложным маневрами. По-видимому, рулевой всесторонне контролировал невиданное сооружение и был фантастически умел.

Странная и в то же время очень знакомая машина. Насколько Жэдиверу было известно, полиция никогда не пользовалась такими приспособлениями.

«Оно» остановилось у космического корабля. Погрузочная площадка находилась внизу, и машина без колебания ступила на нее. Слишком узкий проход, казалось, никогда не позволит ей проникнуть внутрь. Сперва это выглядело совершенно очевидным. Секундой позже он уже не был так уверен. Корабль накренился, дрожа и вибрируя всеми частями.

Жэдивер перегнулся через перила и смотрел вниз. Машина уже двигалась внутри, оставляя глубокие выбоины и скрежеща.

— Капитан, — прогремел голос из машины. То был властный голос, и он привел в недоумение Жэдивера.

Капитан выбежал — то ли в ответ на команду, то ли для того, чтобы выяснить, какой ущерб произведен услышанным им скрежетанием.

— Отправляйтесь, капитан, — продолжал голос, — отправляйтесь немедленно! Капитан брызнул слюной.

— У меня есть приказ. Отправлюсь, когда буду готов.

— Вы уже готовы к отлету с того момента, как ваша посудина достигла определенной массы. Это произошло, когда я прибыла на борт. Проверьте измерительные приборы, капитан.

Капитан поспешил к измерителям, затем быстро возвратился к машине.

— Капитан, — промурлыкала машина, — у вас есть маленькая дочь. Со временем, когда вы вернетесь назад, она вырастет и будет иметь своих собственных детей. Чем скорее вы отправитесь, тем скорее увидите вашу дочь снова. Я позабочусь об этом, если вы найдете, что следует отправиться немедленно.

Капитан смотрел на машину. Щупальцы антенн и стеблеподобные подставки для глаз поднялись над безволосой макушкой. То был большой робот, отлично сконструированный: казалось, он способен справиться с целой дюжиной полицейских.

Капитан задрожал и отдал приказ.

И в самый раз. За пределами ракетодрома Жэдивер увидел людей в полицейской форме, выбирающихся из подземных укрытий. Когда загремели дюзы ракеты, они исчезли из поля зрения.

Увеличивая скорость, космический корабль поднимался все выше и выше. Они шли сквозь густые облака, затем пронзили их и понеслись в черном пространстве — прочь от Венеры.

Жэдивер смотрел вниз на машину. Она не походила на простое механическое устройство. Этот робот был ему знаком…

— Я и должен быть вам знакам, — сказал мягко робот. Голос звучал для него одного, проникая прямо к слуховому нерву. — Вы сконструировали множество таких же, как я, — там, на Земле… Помните?

Он вспомнил. Перед ним находилась не имитация человека, приятная для глаз, — нет, то был его самый совершенный робот, его любимейшее детище. Когда-то он рассказывал о нем Эмили.

Так вот кто его неизвестный друг! Неужели это он вел за ним наблюдение?

Медленно Жэдивер сошел по лестнице и остановился перед машиной.

Робот переключился на звучащий обычно голос.

— Они создали печатную радиосхему. Но они нуждались в большом и мощном движущемся роботе — в одном из тех, что умеют управлять сложными системами.

Наконец он узнал голос, преследовавший его давно. Он не звучал совершенно идентично голосу Жэдивера, но походил на него. Посторонний человек не уловил бы разницу.

— Механизм, — сказал Жэдивер, — тот самый, который управляет печатной радиосхемой в моем теле?

— Я соединен параллельно со схемой. Щупальцы беспокойно вытянулись к нему из своих углублений.

— Собрав, меня снабдили хорошим мозгом — лучшим, чем ваш собственный в некотором смысле. Мне посчастливилось и в сфере чувственной восприимчивости. Глаза и уши, будьте уверены, у меня отменные: конечно, в своем роде, но без слишком тонких нюансов, которыми обладает человек, особенно для осязательных истолкований. Я не нуждался в лучшем, считали люди, потому что в мои функции входило — лишь наблюдать и докладывать о параллельной схеме, известной вам.

Вначале схема была бесформенной матрицей и только слабо походила на вашу нервную систему. Так как нервные импульсы меняются, она становилась похожей на вашу все больше и больше, особенно вживляясь в ваш мозг. Теперь для практических целей это — ВЫ, и я могу рассматривать ее по желанию как ваше второе «я».