Шторм из тени - Дэвид Вебер

– Хорошо, господин министр, – сказала Хенке. – Конечно же я приму его.

– Отлично, – Тейсман поднялся и протянул ей руку. Мишель ответила на рукопожатие и Тейсман задержал ее ладонь на пару ударов сердца. Затем отпустил и кивнул своей помощнице.

– Пойдем, Аленка? – сказал он.

– Да, сэр, – капитан открыла дверь и вытянулась, ожидая пока шеф пройдет мимо.

– В таком случае, до завтрашнего вечера, адмирал, – сказал Тейсман и вышел.

ГЛАВА 4

– … этим утром, так, что, я думаю, все под контролем, миледи.

– Понимаю. – откинувшись назад в кресле за письменным столом, Мишель созерцала коммодора Арло Тернера со скрытой улыбкой смешанного удовлетворения и раздражения.

Тёрнер, тяжеловесный блондин чуть старше пятидесяти, был, как и Мишель, уроженцем самой планеты Мантикора. Больше того, он был из Лэндинга, столицы Мантикоры, и Мишель подозревала, что он – один из тех людей, которые пристально следят за таблоидами, чтоб не отстать от событий жизни тех, кого все еще называют «богатые и знаменитые». Когда она впервые поняла это, Мишель испытала соблазн списать его по профнепригодности как потенциального карьериста, но быстро поняла, что окажет ему медвежью услугу, которой Тёрнер не заслуживает. Он мог фанатеть от колонок сплетен и лелеять, в этом она не сомневалась, подспудную мечту когда-нибудь обрести рыцарское звание, но ни на каплю не был профнепригодным. На самом деле он был одним из самых эффективных управленцев, с кем ей приходилось работать и, без сомнения, компетентным тактиком, даже несмотря на его нынешнее пребывание в лагере для военнопленных в Республике Хевен. В конце концов, она и себя считала компетентным тактиком, и вот чем все закончилось.

Ее губы дернулись, улыбка почти прорвалась наружу, когда эти мысли пронеслись в ее голове, но раздражение было вызвано не этим. Несмотря на всю свою компетентность и не обращая внимания на ее прямые намеки, Тёрнер просто не мог забыть, что она приходится кузиной королеве Елизавете и является полноправной графиней Золотого Пика. Было бы чертовски несправедливо обвинять его в чем-то даже отдаленно напоминающем заискивание, но он упорно титуловал ее «адмирал Золотой Пик» и вместо стандартного флотского «мэм» предпочитал технически верное «миледи».

Полагаю, что, если это единственная вызывающая у меня беспокойство вещь, к которой он имеет отношение, то у меня действительно нет повода для жалоб, подумала Мишель и глянула на миг на лейтенант-полковника Ивана МакГрегора.

МакГрегор, родившийся на планете Грифон меньше чем в пятистах километров от того, что в последствии стало герцогством Харрингтон, был противоположностью Тёрнеру почти во всем. Если Тёрнер был голубоглазым блондином, то у МакГрегора были черные волосы, темно-карие глаза и смуглая кожа. Тёрнер был тяжеловесным – коренастым и крепким, но не толстым – при росте всего лишь чуть больше ста шестидесяти двух сантиметров, МакГрегор был поджарым, как бегун, с ростом в сто девяносто три сантиметра. И если Тёрнер обожал великосветские сплетни, МакГрегор полностью обладал всем возом недоверия родного Грифона к аристократии Звездного Королевства, и его взгляд отозвался эхом на недовольство Хенке выбором Тёрнера для обращения к ней.

Но несмотря на всю непохожесть, эти двое были близкими друзьями и плодотворно работали вместе.

До ее неожиданного прибытия, Тёрнер был старшим офицером лагеря Чарли Семь, а МакГрегор, как старший офицер морской пехоты, являлся его адъютантом и начальником внутренней полиции лагеря. Он продолжил занимать обе эти должности, Тёрнер же стал заместителем Мишель.

И, честно говоря, она должна была признать, что ее обязанности заключались преимущественно в том, чтоб отойти в сторону и позволить двум мужчинам продолжать свое гладкое сотрудничество, к которому они притерлись за тринадцать месяцев плена. Оба попали в плен на самых первых порах операции «Удар Молнии», и она была впечатлена их общим нежеланием позволить тому обстоятельству, что они так рано попали в плен, озлобить их.

И, судя по тому, как эта война собирается продолжаться, этот урок мне стоит выучить. Желание улыбаться исчезло, когда эта мысль пришла Мишель в голову.

– Теперь вы удовлетворены, Арло?

– Да, миледи, – коммодор кивнул. – Простое недопонимание. Кухня напортачила со своими записями – похоже, что обычный сбой данных. Согласно им, у нас еще оставалось достаточно свежих овощей. Я думаю, капитан Бовэ отметил для себя, что не смог распознать, что данные должны быть ошибочными, учитывая расписание поставок, и он уверяет, что мы можем ожидать поставку в течение следующих нескольких часов.

– Хорошо, – кивнула в ответ Мишель.

Капитан Адельберт Бовэ был «офицером по контактам» Республиканского Флота с лагерями военнопленных в столичном мире Республики. Честно говоря, она находила порядки хевенитов немного… специфичными. Строго говоря, Бовэ следовало рассматривать, как управляющего лагерем Чарли Семь, хотя его так и не называли. Во всяком случае, он был хевенитским офицером с командными полномочиями над лагерем и его обитателями, но он и его руководители предпочли предоставить лагерю Чарли частичную автономию, что изумило Мишель, когда она впервые столкнулась с этим.

Сразу на вскидку, она не могла привести другой пример, когда звездная нация не озаботилась расквартировать свой персонал, чтоб приглядывать за лагерем, полным военнопленных, каждый из которых был подготовленным военным специалистом с огромным желанием оказаться в другом месте. С другой стороны, не похоже, что им это было надо.

Все это напоминает рассказы Хонор о Цербере, размышляла она, глядя из окна своего офиса в главном административном здании лагеря. Слава Богу, нет ничего общего с тем, как эти ублюдки из Госбезопасности содержали, своих пленных, но у хевов – нет, тут Хонор снова права – хевенитов – похоже, пунктик насчет островов.

Лагерь Чарли почти полностью занимал территорию маленького прохладного острова, расположенного в море Вайланкура на планете Хевен. До ближайшей суши было почти восемьсот километров, что обеспечивало, как вынуждена была признать Мишель, исключительно эффективную ограду. И если на острове и не было охранников, каждый в лагере знал, что их остров находится под круглосуточным наблюдением со спутников и стационарных сенсоров, расположенных вне острова. Даже если предположить, что кто-либо на острове смог бы склепать лодку, у которой был бы шанс пересечь всю эту воду и добраться до материка, сенсоры и спутники очень быстро бы засекли попытку спустить ее на воду, и республиканская морская пехота добралась бы до острова минут за пятнадцать.

Обладая такими возможностями обеспечения безопасности, военный министр Тейсман позволил пленникам, до тех пор, пока дела идут гладко, самим разбираться со своими внутренними проблемами, держа их под дистанционным присмотром офицеров, подобных капитану Бовэ. Никто никогда не слышал о ни о чем подобном, но, похоже, что это было очень эффективно, и очень далеко отстояло от тех ужастиков, что рассказывали мантикорцы, которым не повезло попасть в плен на прошлой войне.

Что, несомненно, является причиной, почему он поступил именно так, мысленно покачала она головой. Он все еще думает, что нужно многое загладить. Плюс к тому, что он уже исправил. Хонор была права – он человек чести.

На самом деле, она пришла к заключению, что все хевениты, кого она встречала, были приличными людьми. И она надеялась, что это исключение из правил. Всегда легче, когда можно думать о врагах, как о всегалактических подонках. Размышления о том, что люди, которые запускают в тебя ракеты – и по которым ты ведешь ответный огонь – столь же приятные и приличные люди, как и те, что находятся на твоей стороне, могут быть… неприятными.

Она вспомнила о том ужине у Тейсмана. Как и было обещано, присутствовал адмирал Рэдмонд, и под бдительным взглядом Тейсмана, Рэдмонд действительно смягчился и за послеобеденным вином рассказал несколько новых шуток. Мишель осознавала, что не находится слишком высоко в списке его фаворитов – что не удивительно, ведь «Аякс» убил почти шесть тысяч его людей. Да и он никогда не станет ее задушевным другом, учитывая, что сделал с ее флагманом. Но, по крайней мере, они испытывали друг к другу неподдельное уважение и Мишель была удивлена, обнаружив, как мало на самом деле горечи в ее чувствах, к которым имел отношение адмирал Рэдмонд.

С остальными присутствующими на обеде у нее не было такого груза прошлых встреч. Адмирал Лестер Турвилль стал для нее настоящим сюрпризом. Из всех отчетов, что она читала, вырисовывался образ эдакой неуправляемой боеголовки – одного из тех ярких, ослепляющих людей, которые чувствуют себя как дома только находясь на мостике отдельного линейного крейсера ведущего свой личный бой (хотя крейсеру он предпочел бы повязку на глаз, абордажную саблю и кремневые пистолеты), чем командующего оперативной группой или флотом. Ей следовало бы понимать, что вряд ли отчеты правдивы, учитывая вереницу его успехов в качестве командующего подобными оперативными группами и флотами. Фактически, единственным человеком, которому удалось пустить Турвиллю кровь из носа, была Хонор, и, насколько была в курсе Мишель, у них сложилась практически ничья. Ей стало намного легче понять как это случилось, когда Мишель наконец получила возможность заглянуть в его глаза и увидела там проницательного хладнокровного тактика, прячущегося за тщательно выпестованным фасадом. Она обнаружила, что он нравится ей больше, чем она могла когда-либо ожидать.