Дневник мирного жителя города Грозного - Наталья Гричанова

Снова взрывы. Снова поправляю плёнку. Одетым ложусь спать. Вроде бы не так холодно. Через некоторое время снимаю носки и пояс. Засыпаю, просыпаюсь… Этот постоянный стук — тра-тра, тра-тра- методически повторяющийся, не отвлекусь, кажется, сойду с ума. Это ужасно. Отвлекаюсь, лучше, встаю, иду в туалет. Снова ложусь, встаю, иду на кухню, наливаю валерианки, выпиваю, смотрю на часы 1.15, а я думал, что скоро утро.

Сплю в полудрёме, начинают бомбить то с одной стороны, то с другой. Лежу на спине, один взрыв сильный, лежу, не встаю. Встаю, уже 6.30. Плёнку уже немного сорвало и здесь в маленькой комнате и там, но шторы всё же помогают. Пальба, но сравнительно редкая.

2. I. 1995 г. Второй день нового года. Та же дымка. Т= -1 С. Р.атм= 740. Это уже в 12.25. С утра грею чай и пью. Так же на сухом горючем. Начинаю убирать стёкла с балкона. В шифере дырка размером с пятак. Осколка не нахожу. Сметаю оставшуюся часть мусора прямо с балкона. Ведро со стёклами выношу и высыпаю рядом со скамейкой у нашего подъезда. В подъезде все стёкла выбиты. Поднимаюсь на пятый этаж. До третьего и третий подметены. Стёкла лежат кучками у углу. На четвёртом и пятом — весь пол в стёклах. Поднимаюсь, под ногами хрустят битые стёкла. Стараюсь осторожно — не получается. Смотрю на округу с пятого этажа. Места взрыва не видно. Тополя все посечены и ветки валяются на земле и газовой будке. Смотрю вокруг и вдаль. Особых разрушений не видно. Только квартал за пекарней. Может там разрушило дом или два, а может снесли, чтобы построить новый. Пускаюсь, смотрю на стены лестничных площадок — видны следы от осколков. Спускаюсь к себе, убираю снова битые стёкла. Смотрю на шкаф на балконе, в железе — дыра, чуть больше пятака. Пытаюсь найти осколок. Разбираю, нахожу осколок, погнутый и оплавленный, значительно меньше дыры. Прихожу к выводу, что взрыв снаряда пришёлся над тополями. Смотрю на соседский ящик, в нём больше дыра, щупаю рукой и ещё раз убеждаюсь по сколу и направлению отверстия, что так оно и есть. Иду домой, захожу, но после снова выхожу и стучусь к соседям. Они у чеченки рядом, выходят, беседую с ними. Они жалуются, что не на чем разогревать и готовить еду. У меня те же проблемы. Если бы был бензин или керосин, но ни того, ни другого. А где взять? Бабка растеряна, дочь тоже. А между тем всё время стрельба и взрывы. Надо остерегаться. Я даже как-то в душе посмеялся, когда командир-чеченец посадил молодых при обстреле за газовую будку, но, оказывается, в этом большой смысл. Они присели на корточки, молодые и, наверно, необстрелянные, на вид не больше двадцати лет, четверо с автоматами, один без автомата, ещё, наверно, не достал в бою, под мышкой держит четыре гранаты к гранатомёту. Кто-то их позвал из подъезда, и они ушли.

В 10.30. прошла группа боевиков по Ахриева в направлении Беликовского моста. Матёрые боевики. В касках, правда, не все, в бушлатах армейских, но тоже не все, но все с автоматами и человека два с гранатомётами. В 11.00 оттуда прошла другая группа назад. Видать произошла смена. Одни заступили, другие ушли на отдых.

И после этого интенсивность боевых действий усилилась. Время от времени летает самолёт, наводит страх, но не обстреливает и не бомбит. Взрываются также снаряды и слышен стрёкот автоматов. Одно время был слышен сильный шум со стороны проспекта Ленина, я выглянул с балкона, там просто ездили легковые автомобили на большой скорости и довольно интенсивно. Может быть везде смена караула. Вот так, возможно, через кордон свободно проезжает безоружный мирный житель, приезжает в город, заходит к себе в квартиру, берёт оружие и становится уже боевиком. Вот тебе и блокада города.

Кто-то включал громко радио. Удалось проверить часы. Сейчас, когда пишу 13.05. Летают туда-сюда самолёты на большой скорости и низко. Стучат временами по железу тра-тра.

Сыро и зябко. Капает с крыш. Голуби копаются в стекле, что-то там клюют. (Поймать бы, да сожрать, не на чем готовить). Еды осталась мало. Маленький кусочек сала, с килограмм сырого мяса, с килограмм гречки, килограммов пять муки (благо не всю забрала в своё время сестра). Вода есть. Можно протянуть дней десять. Впроголодь. Но проблема: не на чем готовить, нет огня.

Достал валенки, почистил и одел — всё теплее.

На город упал сильный туман, видимость 100 метров. Но в скорости поднялся.

Самолёты летают низко и воздушная струя сильно колебала плёнку. Думал: порвёт, но всё обошлось.

В 14.30 стало ухать. Что такое не поймёшь. А после как вроде бы вздыхает. И в это время начался артобстрел. Я поднялся после его окончания на площадку, посмотреть на окрестность (мне показалось, что крыши нет у 22-й школы), присмотрелся: она оказывается, на половину покрыта шифером. А тут вышла Анна с горячими пирожками и меня угостила, что пришлось как нельзя кстати.

В 15.05 в сторону Беликовского моста прошло 38 человек, вооружены, разномастная экипировка: то в белой каске, то в чеченской папахе. В основном с гранатомётами и автоматами. После туда же прошли ещё десять. А оттуда по асфальту возле дома (слышал по голосам) прошла, наверное, молодёжь. Что возле моста затевается? Наверно, подготовка к штурму РФ войск позиции. Я не думаю, что там нет РФ войск, откуда тогда стрельба?

По всей видимости, идёт позиционный бой, короче, штурм РФ войск г. Грозного затянулся и захлебнулся. В 15.30 ещё прошла небольшая группа, и ещё возле дома слышны голоса. Наверно, смена «вахты» и опять оживились боевые действия. Впереди неопределённость.

Кручусь по дому. Методически следуют взрывы. Сначала как будто вздохи, после следует взрыв. Что бой идёт — это тарахтенье автоматов. Не может же быть так, чтобы было в бою. Где-то в направлении «чеченского» магазина, перед ним или за ним не поймёшь — глухое уханье, тарахтенье автоматов, взрыв. Что рвутся танки — это факт. Иногда разлетаются противоракетные ракеты. Сколько было взрывов — не считал. По-моему, они уничтожают танки. Свои или захваченные не понять, потому что никакой информации.

Валя позвала меня, чтобы спустить на пол телевизор и сообщила, что она спрашивала у молодых чеченцев возле дома, под балконом: «Что делается?» Они ей сказали, что будут, якобы, выселять русских со второго этажа в отместку за бомбёжки, и порекомендовал им спуститься в подвал. Она мне сказала: буду ли я спускаться? Я ответил: «Нет, нечего там мне делать». Она сказала, что они сказали, что опасно оставаться на втором этаже.

Что это? Готовится, какая-нибудь пакость? Они готовятся уйти из города, опалив свои танки, т. к. их отсюда не вывезешь. Готовятся уйти в горы и партизанить и отыграться напоследок на оставшихся пожилых стариках и старухах. Посмотрим, уже осталось немного. Сейчас 18.30.