Россия на историческом повороте: Мемуары - Александр Керенский

— Безобразов еще не добрался до Порт-Артура, а адмирал Абаза уже направил ему вслед телеграмму со следующими инструкциями: «Император повелел, чтобы Вы имели в виду, что Его Величество окончательно решил отдать японцам Корею, быть может даже до самых границ нашей концессии, по рекам Тумын на севере и Ялу — на западе. Проведение более четкой демаркации Японской Кореи дело более далекого будущего и должно зависеть только от России. Об этом не следует уведомлять Японию до прибытия в Забайкалье направленных из России воинских подразделений (двух бригад) с тем, чтобы это не выглядело уступкой. Император полагает, что, идя навстречу Японии в корейском вопросе, мы избежим риска конфликта с ней». Безобразову было предписано передать эту директиву Алексееву,[7] которому, в свою очередь, поручалось ознакомить с ней Лессара, Павлова и Розена.[8] Однако Безобразов самочинно решил не делать этого.[9]

Некоторые считают, что причиной революции 1905 года явилась война с Японией и поражение в ней России. Неоправданность такого суждения, на мой взгляд, очевидна в свете тех событий, которые происходили в России после 1901 года и суть которых я изложил выше. Японская война не была причиной революции 1905 года. Она лишь изменила и исказила ее развитие.

После окончания университета в июне 1904 года я уехал в поместье моего будущего тестя, находившееся вблизи деревни Каинки в Казанской губернии. Там состоялось наше с Ольгой Барановской венчание, и там мы оставались вплоть до осени. Даже в те тревожные времена газеты доставлялись всего один или два раза в неделю и мы с нетерпением ждали их, чтобы поскорее узнать последние новости с театра военных действий.

Как-то в июле мы с женой отправились на прогулку в лес, захватив с собой только что полученные газеты. Первое, что бросилось нам в глаза, едва мы раскрыли газеты, это сообщение о том, что 15 июля в Санкт-Петербурге бомбой, брошенной бывшим студентом университета Игорем Созоновым, был убит министр внутренних дел Плеве, следовавший по Забалканскому проспекту на прием к царю.

Трудно описать гамму чувств, охвативших меня, да, наверно, и очень многих других людей, узнавдшх об этом событии: смесь радости, облегчения и ожидания великих перемен. Когда осенью я возвратился в Санкт-Петербург, то с трудом узнал его, настолько разительно другой была царившая в нем атмосфера; Новая ситуация, создавшаяся в результате смерти Плеве, породила огромный энтузиазм и небывалое возбуждение, На пост министра внутренних дел был назначен генерал-губернатор Вильны князь П. Д. Святополк-Мирский, о котором с почтением отзывались все знавшие его. Культурный, образованный человек, он обладал взглядами, куда более современными, чем у его предшественника. Вступление на министерский пост он ознаменовал заявлением, в котором обещал проводить политику, прислушиваясь к голосу общественности, с мнением которой он, по его словам, всегда считался. Позднее его эпоха получила название «политической весны».

Вернувшись в Санкт-Петербург, я поспешил официально оформить вступление в коллегию адвокатов, с тем чтобы иметь возможность участвовать в качестве защитника в политических процессах и таким образом приступить к выполнению своих политических и профессиональных обязанностей. Моя адвокатская карьера началась, однако, с курьеза. Для вступления в коллегию необходимо было представить трех поручителей, которые хорошо бы знали кандидата и гарантировали его соответствие необходимым требованиям. Я представил бывшего губернатора, бывшего прокурора Ташкентской судебной палаты и сенатора А. Ф. Кони, члена Государственного совета, высокочтимого и в широких слоях общественности, и в среде коллег-юристов. Однако я сделал ошибку. Оказалось, что столь высокопоставленные поручители не удовлетворили членов коллегии молодых адвокатов, от решения которых зависело, буду ли я принят в адвокатское сословие. Моя кандидатура была отклонена на том основании, что все мои поручители занимали слишком высокое положение в кругах бюрократической иерархии. Поначалу я пришел в ярость и даже подумывал о том, чтобы распрощаться с идеей вступления в коллегию. Но друзья убедили меня не горячиться, изменить свое решение, и в конце концов я нашел поручителей, политически приемлемых для коллегии молодых адвокатов. Так я получил звание помощника присяжного поверенного. Ни в каких других делах, кроме политических, я участвовать не намеревался; и тотчас окунулся в работу в юридической консультации. В Санкт-Петербурге, Москве и некоторых других городах существовало немало таких учреждений, которые бесплатно оказывали юридическую помощь беднякам, особенно из рабочих или отдаленных от центра кварталов. Именно там я познакомился с положением низших слоев населения, рабочего класса в особенности.

Свою работу я начал в народном доме,[10] организации, основанной замечательной труженицей социальной сферы графиней Софьей Паниной. Вскоре работа полностью поглотила меня. Люди, приходившие к нам за советом, в основном женщины, могли часами рассказывать о своих бедах и изливать свои многочисленные жалобы. Со временем на этой ниве подобралась группа молодых, подающих надежды адвокатов, с которыми я работал в течение многих лет; позднее, когда я стал членом правительства, один из них возглавил группу моих личных советников.

В те дни «Союз освобождения» проводил свою так называемую банкетную кампанию. В Санкт-Петербурге, Москве и других городах организовывались банкеты в ознаменование 40-й годовщины юридических реформ Александра II. Это была своеобразная политическая, демонстрация представителей интеллигенции и различных профессий. На этих банкетах отводились места и для рабочих, однако они редко оказывались занятыми. Молодых, таких, как я, официально не приглашали, но мы с готовностью выполняли всякого рода секретарские обязанности, обзванивая гостей, сообщая им время начала банкета, рассылая приглашения и т. д. Банкеты стали большим событием, поскольку лейтмотивом прозвучавших на них выступлений было требование конституции.

Банкеты вызвали негодование всех государственных высших чиновников, за исключением Святополка-Мирского. И тем не менее И ноября члены официально запрещенного Земского съезда на тайном заседании приняли резолюцию, в которой обращались к царю с требованием установить в России конституционное правление.

Казалось, близка к осуществлению всеобщая надежда на то, что «весна» Святополка-Мирского принесет преобразования, которые хотя бы в какой-то степени удовлетворят требования самых широких кругов общественности страны. 12 декабря 1904 года был опубликован императорский Указ, предусматривавший осуществление целого ряда реформ. Его положения касались, во-первых, религиозной терпимости; во-вторых, свободы слова и реформы законов о печати; в-третьих, пересмотра трудового законодательства. Для рассмотрения этих вопросов и выработки рекомендаций были немедленно созданы комитеты под председательством членов Государственного совета и других высокопоставленных чиновников.