Трудовое воспитание и политехническое образование - Надежда Крупская

Как обстоит дело с трудовым методом в рабфаках? Совсем плохо. В профшколах? Тоже плохо. Во-первых, очень плохо в смысле общеобразовательном. Политехнизмом в профшколах даже и не пахнет. Связи между производительным трудом и общеобразовательными (в марксистском смысле) знаниями вовсе нет — последние даются в минимальных дозах. На профшколах отзываются старые традиции. Изучение профессии понимается профшколами сплошь и рядом по старинке: «Не надо знать геометрии, чтобы печь пироги».

Все дело-де в приобретении навыков.

Эта мысль в корне неверна. Несомненно, навыки — вещь чрезвычайно важная, и без приобретения их не получится умелого рабочего, но не в них одних дело.

В период господства ремесла, когда способы производства изменялись лишь очень медленно, при господстве цехового строя, когда сын наследовал профессию отца, все ученичество сводилось к приобретению навыков, к изучению веками установившихся приемов работы. Такой взгляд на ученичество господствовал долгое время и в профессиональных школах. В значительной мере он господствует до сих пор у нас в России, где крупное заводское производство еще слабо развито и где ремесло играет еще крупную роль. Вот почему, вероятно, наши профсоюзы довольно консервативны в вопросе об ученичестве и нередко поддерживают представителей ремесленническо-цеховой точки зрения в этом вопросе.

Между тем ничего не может быть ошибочнее такой точки зрения.

Мы живем в эпоху, когда в мире господствует не ремесло, а крупная индустрия, налагающая свою печать на все производство. Способы производства постоянно меняются, усовершенствуются; то, что было последним словом техники пять лет назад, теперь уже сдается в архив.

Маркс в «Капитале» необычайно ярко обрисовал революционизирующую роль современной техники. С тех пер, как писался «Капитал», прошло много времени, и техника за это время сделала колоссальные шаги вперед. Внимательное изучение развития современной техники показывает, что в первый период развития машинного производства машина разлагала сложный человеческий труд на ряд простейших движений, которые и выполнялись машиной. Рабочий превращался в придаток машины, исполняя лишь самые простые движения. Мы знаем, какой трагедией для ряда квалифицированных рабочих, потративших годы на изучение своего ремесла, было введение машин.

Известен классический пример ланкаширских ткачей, вымерших от голода благодаря введению машин в текстильное производство.

Квалифицированные рабочие находили себе работу на фабрике лишь постольку, поскольку отдельные виды ремесленного труда не были еще вытеснены машиной.

Долгое время развитие техники заключалось в том, что всё новые и новые области ремесленного труда захватывались машиной.

В дальнейшем сказалась другая тенденция развития — теперь машины строятся так, что то, что выполнял при прежних машинах рабочий (подавание, подхватывание, разрезание и т. д.), теперь начинает выполнять сама машина. Сначала машина сократила потребность в квалифицированных рабочих, теперь сокращается потребность в неквалифицированных рабочих. Зато повысился спрос на квалифицированных рабочих иного рода: на рабочих, умеющих управлять машинами, наилучшим образом использовать их, на рабочих-организаторов.

Требуется квалифицированный рабочий очень интеллигентный, не столько исполнитель, сколько рулевой.

Величайшую ошибку делают те, кто не учитывает изменившихся условий и стремится воспитать квалифицированных рабочих старого типа.

Передовые в промышленном отношении страны — Америка и Германия — коренным образом изменили подготовку квалифицированных рабочих: из школьных учебных мастерских они перенесли ее на завод, в центр самого производства, и стараются осмыслить для ученика процессы производства: занятиям математикой, физикой, геометрией, черчением, химией, товароведением и т. п. они отводят столько же времени, сколько непосредственной работе.

Но хотя эти страны и готовят того интеллигентного и квалифицированного рабочего, которого требует производство, однако с опаской, как бы этот рабочий, сделавшись фактическим хозяином производства, не превратился и в его юридического хозяина.

Поэтому и в Америке, и в Германии круг предметов, проходимых учениками, искусственно суживается и ограничивается, сводится к узкотехническим предметам. Капиталистический уклад мешает правильной постановке ученичества, делающего из рабочего не только исполнителя, но и хозяина производства.

У нас квалифицированного рабочего готовят школы фабзавуча. Они, как и современные американские и немецкие школы заводского ученичества, переносят подготовку учеников на завод, в самый центр производства. Эта органическая связь школ фабзавуча с крупным фабрично-заводским производством создает чрезвычайно благоприятные предпосылки для школ фабзавуча. Но только предпосылки. Чтобы школы фабзавуча стали тем, что они должны быть, надо, во-первых, правильно поставить преподавание. Ведь и технике можно учить по-разному. Можно поставить это преподавание так, что оно отобьет у ученика всякую охоту к работе, можно притупить у ученика этим преподаванием всякую живую мысль, живую инициативу. Ошибка думать, что раз преподавание перенесено в производство, то дело уж в шляпе. Далеко не так. К методам преподавания на заводе надо так же внимательно относиться, как и к методам преподавания вообще, и в этой области искать новых, лучших путей.

Во-вторых, программа преподавания в школах фабзавуча должна быть тщательно продумана и намечена.

Надо, чтобы изучаемое производство было взято за исходный пункт, работа в нем давала импульсы, порождала известные запросы, а программа эти вопросы расширяла. Вычисления надо связать с изучением математики; записи о работе, рабочие дневники, доклады и пр. — с изучением родного языка; изучение машины и ее действия — с изучением физики; изучение гигиены — с занятиями физиологией и анатомией; изучение фабрики — с изучением положения данной отрасли производства в стране, с изучением народного хозяйства РСФСР и с изучением состояния этой отрасли производства за границей; историю фабрики — с историей капитализма в России и историей капитализма вообще, с историей классовой борьбы, революционного движения, проблем строительства в Советской России и т. д.

Надо в школах фабзавуча как можно глубже связать специальное образование с общим, сделать изучение специальности политехническим. Тогда только школа фабзавуча станет тем, чем она должна быть.

В том, что изучение производства перенесено на фабрику, нет еще ничего особенного. Это рационально, но это делается и в капиталистических странах. Проблема заключается в выработке такого метода и такой программы преподавания, которые делали бы из ученика не только исполнителя, но и творца и организатора. Если это будет достигнуто, тогда школа фабзавуча будет действительно стоять на высоте задачи.

Но пока что существуют только предпосылки для такой школы, не более. Ее руководителям надо еще упорно искать надлежащих путей правильной постановки дела, учиться и у Европы, и у Америки, и у школы II ступени.

Как ни плоха школа II ступени, но годы революции прошли для нее не даром. Школы II ступени располагают уже порядочным опытом; целый ряд школ II ступени проделал большую серьезную работу, и если работники школ фабзавуча высокомерно заявляют: «Нам нечему учиться у школ II ступени», — то это только непонимание (или незнание) работы, которая проведена целым рядом школ II ступени, и неясное сознание проблем, стоящих перед школами фабзавуча.

Работа школ фабзавуча — очень важная работа. Россия — страна, чрезвычайно отсталая в производственном отношении. Чтобы завоевания революции упрочить, необходимо подвести еще под них материальную базу: поднять производство, перестроить его снизу доверху на основах достижений современной техники. Необходимы кадры работников, которые способны выполнить работу перестройки производства, поднять его на более высокую ступень. Фабзавучи пополняют эти кадры.

Но не следует забывать, что количество школ фабзавуча нельзя произвольно расширять. Предел этому расширению кладет состояние нашего производства, ибо устраивать школы фабзавуча имеет смысл лишь при наилучше поставленных крупных заводах и мастерских. Их у нас не так много. Число школ фабзавуча может расшириться лишь по мере расширения производства. Должны ли существовать еще какие-либо школы, кроме фабзавуча? Конечно, потому что школы фабзавуча могут впитать в себя лишь незначительное по отношению ко всему числу подростков число учеников.

Какие взаимоотношения должны быть между школой фабзавуча и другими школами? Должна ли школа фабзавуча входить в общую систему образования, быть с ней органически связана, являться одной из многочисленных форм трудовой школы, единой по духу, по общеобразовательной программе, по общей преследуемой цели, или школа фабзавуча должна стоять особняком?